Она прошла дальше, отдуваясь под тяжестью пакета. Внезапно деревья поредели, расступились, и Кунико оказалась на краю широкого открытого пространства. Из-за того что дождь только что прекратился, людей здесь почти не было и место мало чем напоминало тот запруженный посетителями парк, который запомнился ей со времени посещения в пору цветения вишни. Она быстро осмотрелась — двое играющих в мяч молодых людей, неспешно прогуливающийся мужчина, парочка в купальниках, обнимающаяся на расстеленном на траве одеяле, группка женщин-домохозяек, наблюдающих за копошащимися неподалеку детьми, и старик, выгуливающий черную собачку. Вот и все. Лучшего места, пожалуй, не найти, подумала Кунико, поздравляя себя с удачей.
Как можно незаметнее переходя от дерева к дереву, она вскоре наткнулась на то, что искала. Это была большая урна в форме корзины, установленная рядом с теннисным кортом. Оставив в ней один мешок, Кунико прошла к другой, поблизости от игровой площадки. Еще два. Минуя сидящих на скамейке старичков, она сбавила шаг, напустила на лицо равнодушное выражение и даже отвернулась в сторону леса.
Кунико гуляла по парку почти час и, хотя устала, сумела избавиться от всех пятнадцати мешков. Покончив с неприятной обязанностью, она почувствовала, что проголодалась, и лишь тогда вспомнила, что не ела с самого завтрака. Нужно перекусить. Заметив неподалеку закусочный киоск, Кунико стащила перчатки, засунула их и свернутый черный пакет в сумочку и поторопилась к прилавку, где купила хот-дог и кока-колу. Потом села на скамейку и с удовольствием принялась за еду. Подкрепившись, Кунико встала и подошла к мусорному баку, чтобы выбросить тарелку и чашку, но, заглянув мельком внутрь, заметила стайку черных мух, облепивших кучку лапши. Это навело на неприятную мысль: если какой-то из мешков порвется, к нему точно так же слетятся насекомые. Мясо будет гнить, привлекая мух, потом появятся черви… Не в первый уже раз в этот день во рту появился знакомый кисловатый привкус. Кунико поспешила отвернуться, чтобы не расстаться с только что съеденным хот-догом. Надо поскорее вернуться домой и как следует отдохнуть. Она закурила сигарету с ментолом и зашагала к выходу напрямик, через мокрую траву.
Пройдя по коридору, Кунико остановилась у двери своей квартиры. После всего случившегося — страшной картины в доме Масако, нервной прогулки по парку — и из-за недосыпания ее немного пошатывало, а потому она не сразу обратила внимание на стоявшего в углу молодого человека, который как будто ждал кого-то. По крайней мере, увидев Кунико, он медленно направился в ее сторону. Она окинула незнакомца быстрым оценивающим взглядом: темный костюм, черный «дипломат» — может быть, торговец или рекламный агент. Торговцев Кунико не переносила, а потому торопливо достала из сумочки ключ, открыла дверь и уже шагнула было через порог, когда мужчина окликнул ее.
— Прошу извинить, вы не Дзэноути-сан?
Голос показался смутно знакомым. Странно, откуда он знает ее имя? Она повернулась и недоверчиво посмотрела на него. Широко улыбаясь, мужчина подошел ближе. Теперь Кунико рассмотрела его получше, отметив, что на нем льняной костюм в мелкую клеточку, а галстук приятного желтого цвета. В целом незнакомец, как и его одежда, производил хорошее впечатление: подтянутый, стройный, с крашеными каштановыми волосами — настоящий красавчик вроде тех молодых знаменитостей, которых показывают по телевизору. Проснувшееся любопытство заставило ее задержаться.
— Извините, что жду вас здесь, не предупредив. Меня зовут Дзюмондзи.
Достав из кармана пиджака визитную карточку, он отработанным жестом протянул ее Кунико. Она охнула, едва взглянув на пластиковый прямоугольник: «Центр миллиона потребителей. Акира Дзюмондзи. Управляющий директор». Ей все же удалось выклянчить у Масако пятьдесят тысяч йен, но в последующей спешке, когда все мысли были заняты только мешками, Кунико совершенно забыла, что нужно зайти в банк и перевести деньги на счет. И вообще, так ли уж необходимо было идти к Масако? С этого все и началось. Как можно быть такой дурой?
Обычно Кунико неплохо прятала свои чувства, но сейчас раздражение явственно проступило на лице.
— Послушайте, я… мне очень жаль. У меня есть деньги, но я забыла сделать взнос. Но не сомневайтесь, они у меня есть… — Вытаскивая из сумочки портмоне, она уронила резиновые перчатки на бетонный пол. Дзюмондзи наклонился, поднял их и с несколько озадаченным видом вернул женщине. Движения ее были суетливы, неуклюжи, но к волнению примешивалось и облегчение — в конце концов, визит нанес не какой-нибудь якудза, а приличный, модно одетый молодой человек. Может быть, все еще обойдется, уверял сидевший в ней оптимист.
— Мой сегодняшний взнос — пятьдесят пять тысяч двести йен. У вас найдется мелочь? — спросила она, вынимая из портмоне позаимствованные у Масако пятьдесят тысяч и добавляя к ним свои десять.
— Я бы предпочел не заниматься этим здесь, — сказал он, качая головой.
— Хорошо. — Кунико посмотрела на часы. — Тогда давайте сходим в банк. Вас это устроит? — Время подходило к четырем, но они еще успели бы перевести деньги на счет через кассовый автомат.
— В этом нет необходимости. Просто я подумал, что вы захотите сделать это в более приватной обстановке.
— Да-да, конечно, я понимаю, — смущенно кивнула Кунико.
— Знаю, вам, должно быть, нелегко, — заметил он, отсчитывая сдачу и выписывая квитанцию. — Не могу не отметить, что вы очень добросовестны. Между прочим, — его голос упал до шепота, — это правда, что ваш муж ушел с работы?
— Э… да… верно, он действительно не работает больше на прежнем месте. — Вопрос не только удивил, но и, причем в большей степени, встревожил Кунико — откуда эти люди так много знают о ней? — Вы очень хорошо информированы.
— Когда случается нечто в этом роде, — сказал Дзюмондзи с той же радушной улыбкой, которая, похоже, не сходила у него с лица, — мы всегда стараемся вникнуть в ситуацию. А где ваш муж работает сейчас?
Видя перед собой приятное лицо и слыша мягкий голос, она чувствовала себя струной, к которой прикасаются нежные пальцы музыканта. Прежде чем смысл разговора стал доходить до нее, Кунико открыла рот и выдала свой секрет.
— Не знаю.
— Боюсь, не совсем вас понимаю.
Ее собеседник наклонил голову набок, точь-в-точь как делают знаменитости в телешоу, когда не могут ответить на легкий вопрос. Стремясь помочь ему, она сделала второй шаг по опасной дорожке.
— Видите ли, он не вернулся вчера вечером, и я очень тревожусь.
— Мне неприятно об этом спрашивать, — продолжал молодой человек, — но вы состоите в законном браке?
— Вообще-то нет, — понизив голос, ответила Кунико. — Мы просто живем вместе; наверное, это так называется.
— Понятно, — со вздохом сказал Дзюмондзи.
Дверь соседней квартиры открылась, и в коридор вышла молодая женщина с ребенком за спиной и сложенной прогулочной коляской в руке. Кивнув Кунико, она с нескрываемым интересом посмотрела на стоящего рядом с ней молодого человека. Дзюмондзи ничего не сказал и ограничился ничего не значащим кивком, а возобновил разговор лишь тогда, когда женщина скрылась из виду. Теперь его лицо уже не улыбалось, а выражало искреннюю озабоченность состоянием дел клиента «Центра миллиона потребителей».
