Двор с трех сторон был окружен забором и остатками
деревянных строительных лесов, четвертую образовывала фасадная стена здания,
усеянная оспинами отвалившейся штукатурки, грязными потеками, увитая плющом.
Облезлые ставни были закрыты. Двери тоже.
Геральт накинул поводья Плотвички на столбик у ворот и
медленно направился к дому по щебенчатой аллейке, проходящей вдоль низкой
стенки небольшого фонтана, забитого листьями и мусором. Посередине фонтана на
вычурном цоколе вздымался, выгибая к небу отбитый хвост, дельфин, вытесанный из
белого камня.
Рядом с фонтаном, на чем-то вроде древней клумбы, рос
розовый куст. Ничем, кроме цвета, он не отличался от других кустов роз, какие
доводилось видеть Геральту. Цветы были исключением – индиго с легкой примесью
пурпура на кончиках некоторых лепестков. Ведьмак коснулся одного, наклонился,
понюхал. У цветков был типичный для роз, но немного более резкий запах.
Дверь особняка, а одновременно и все ставни с треском
распахнулись. Геральт быстро поднял голову. По аллейке, скрипя щебенкой, прямо
на него перло чудище.
Правая рука ведьмака мгновенно взвилась над правым плечом, в
тот же миг левая рванула ремень на груди, и рукоять меча сама скользнула в
руку. Клинок с шипением выскочил из ножен, описал короткий огненный полукруг и
замер, уставившись концом на мчащуюся бестию. Увидев меч, чудище резко
остановилось. Щебень прыснул во все стороны. Ведьмак даже не дрогнул.
Существо было человекообразным, выряженным в довольно
истрепанную, но хорошего качества одежду, не лишенную со вкусом подобранных,
хоть и совершенно нефункциональных украшений. Однако человекообразность эта
доходила лишь до грязноватого жабо, а выше вздымалась огромная, косматая
медвежья голова с гигантскими ушами, парой диких глазищ и жуткой пастью с
кривыми клыками, в которой ярким пламенем шевелился красный язык.
– Вон отсюда, смертный! – рявкнуло чудище,
размахивая лапами, но не двигаясь с места. – Сожру! Разорву в клочья!
Ведьмак не шелохнулся, не опустил меча.
– Оглох, что ли? Вон, говорю, отсюда! – зарычало
чудище и исторгло из глубин своих звук, напоминающий нечто между визгом свиньи
и рыком оленя-самца. Ставни залопотали и захлопали, стряхивая мусор и
штукатурку с парапетов. При этом ни ведьмак, ни чудище даже не пошевелились.
– Проваливай, покамест цел! – заорало существо, но
вроде бы не так уж уверенно. – А то…
– Что «а то»? – прервал Геральт.
Чудище бурно засопело, наклонило ужасную голову.
– Гляньте-ка, храбрец выискался, – сказало оно
спокойно, скаля клыки и глядя на Геральта кроваво-красным глазом. – Опусти
свою железяку. Изволь. Может, еще не усек, что ты находишься во дворе моего
личного дома? Или там, откуда ты родом, принято угрожать хозяевам мечами на их
собственных подворьях?
– Принято, – сказал Геральт. – Но только тем
хозяевам, которые приветствуют гостей ревом и посулами разорвать в клочья.
– Ишь ты, – занервничало чудище, – еще
оскорбляет, бродяга. Тоже мне гость сыскался. Прет во двор, вытаптывает чужие
цветы, распоряжается как дома и думает, что ему немедля поднесут хлеб-соль!
Тьфу на тебя!
Чудище сплюнуло, засопело и захлопнуло пасть. Нижние клыки
остались снаружи, придавая ему вид кабана-одиночки.
– Ну и что? – сказал ведьмак, опуская меч. –
Так и будем стоять?
– А есть другие предложения? Лечь? – хохотнуло
чудище. – Говорю же, спрячь железяку.
Ведьмак ловко засунул оружие в ножны на спине, не опуская
руки, погладил оголовку, торчащую выше плеча.
– Желательно, – сказал он, – чтоб ты не делал
слишком резких движений. Этот меч можно вынуть в любой момент и быстрее, чем
думаешь.
– Видел, – кашлянуло чудище. – Если б не это,
ты уже давно был бы за воротами с отметиной моего каблука на заднице. Чего тебе
тут надо? Откуда ты взялся?
– Заплутал, – солгал ведьмак.
– Заплутал, – повторило чудище, грозно скривив
пасть. – Ну, так выплутывайся. За ворота, стало быть. Обороти левое ухо к
солнцу и так и держись – попадешь на тракт. Ну, чего ждешь?
– Вода тут есть? – спокойно спросил
Геральт. – Лошадь пить хочет. Да и я тоже. Если тебе это не в тягость.
Чудище переступило с ноги на ногу, почесало ухо.
– Слушай, ты. Ты, что, меня в самом деле не боишься?
– А надо?
Чудище оглянулось, откашлялось, размашисто подтянуло широкие
штаны.
– Ладно, чего уж. Гость в дом. Не каждый день
встречается человек, который, увидев меня, не драпанул бы или не свалился без
чувств. Ну, добро. Ежели ты усталый, но порядочный путник, приглашаю. Но ежели
разбойник или вор, знай – дом выполняет мои приказы. За этими стенами командую
я!
Он поднял косматую лапу. Ставни тут же заколотились о стену,
а в каменном горле дельфина что-то глухо забулькало.
– Приглашаю, – повторил он.
Геральт не пошевелился, внимательно глядя на него.
– Один живешь?
– А тебе какое дело с кем? – зло проговорило
чудище, разевая пасть, а потом громко расхохоталось. – Ага, понимаю.
Небось, думаешь, держу сорок молодцев, красавцев вроде меня. Нет, не держу. Ну
так как, черт побери, воспользуешься приглашением от чистого сердца? Ежели нет,
то ворота вон там, как раз за твоим задом.
Геральт сдержанно поклонился и сухо ответил:
– Принимаю приглашение. Закон гостеприимства не нарушу.
– Мой дом – твой дом, – ответило чудище столь же
сухо. – Прошу сюда. А кобылу поставь там, у колодца.
Дом внутри тоже требовал солидного ремонта, однако в нем
было в меру чисто и опрятно. Мебель вышла, вероятно, из рук хороших мастеров,
даже если это и произошло давным-давно. В воздухе витал ощутимый запах пыли.
Было темно.
– Свет! – буркнуло чудище, и лучина, воткнутая в
железный захват, незамедлительно вспыхнула и выдала пламя и копоть.
– Недурственно, – бросил ведьмак.
– И всего-то? – захохотало чудище. – Похоже,
тебя чем попало не проймешь. Я же сказал, дом выполняет мои приказы. Прошу
сюда. Осторожнее – лестница крутая. Свет!
На лестнице чудище обернулось.
– А что это у тебя на шее болтается, гостюшка? А?
– Посмотри.
Чудище взяло медальон в лапу, поднесло к глазам, слегка
натянув цепочку на шее Геральта.
