– Это какой-то усыпляющий газ быстрого действия. Пальнули
через окно, вырубили нас. Пока мы с тобой валялись в отключке, унесли Анну.
– Так надо их догнать! Чего мы телимся?
Спортсмен рванулся в прихожую, но Дарновский поймал его за
рукав.
– На часы посмотри, кретин. Когда ты высадил дверь, было без
десяти одиннадцать. А сейчас почти двенадцать. Мы с тобой целый час продрыхли.
– Что же делать?
Глядя на растерянную физиономию экс-чемпиона, Роберт
лихорадочно соображал.
– Надо ее найти. Те, кто ее похитил, люди серьезные, это
ясно. Кто они – вот главный вопрос.
– Вряд ли люди, – перешел на шепот Дронов, озираясь. – Это
Он. Или Она.
– В смысле Дьявол или Нечистая Сила? – с серьезным видом
покивал Роберт (понять, что имеется в виду под местоимениями было нетрудно –
про себя басмановец проговорил это прямым текстом). – Как рабочая гипотеза
любопытно. Но зачем Нечистой Силе девушка? Анна-то здесь при чем? Ведь в
автобусе ее не было и Белой Колонны (по-твоему Белого Столба) она не видела.
– Так ведь Мария тоже оттуда! – Дронов возбужденно взмахнул
руками. – Из деревни Лычково! До моста там сто метров!
– Ну и что? – пожал плечами Дарновский. – Давай-ка не будем
тратить время на ерунду. Предлагаю временный союз.
– А? – подозрительно прищурился басмановский Рэмбо. «Какой
союз? Надуть хочет, падлюка».
И надую, мысленно пообещал ему Роберт.
– Разборки между собой откладываем на потом, – медленно
начал он, стараясь говорить на понятном одноклеточному существу языке. – Ищем
Анну вместе, а найдем – порешаем по-взрослому, кому она достанется. Те, кто ее
забрал, не знают, с кем связались. Мы с тобой не лохи какие-нибудь, верно?
– Ты чего со мной как с придурком разговариваешь? Говори
по-нормальному, я тоже кандидат наук, как и ты, – огрызнулся Дронов (вот тебе и
одноклеточный). – Правда, физкультурных, но всё равно.
– По-нормальному так по-нормальному. Ты – Сила, я – Мысль.
Комбинация неубойная – если выложимся по полной. А я ради Анны…
Он задохнулся.
– Я тоже, – мрачно заявил Дронов. – Только завязывай
называть Марию Анной.
– Как хочу, так и буду называть. Мария, – фыркнул Роберт. –
Придумал тоже.
– А с чего ты взял, что она «Анна»?
– Сама сказала.
– Лепи больше. Она немая. Я ее спросил: ты Мария? И она
кивнула.
– Чтоб от тебя, осла, отвязаться. А то начал бы все на свете
имена перечислять.
– Ну ты, поганка! Я тебя и без Режима в стенку вдавлю!
Они снова вцепились друг другу в горло. Роберт хотел уже
двинуть терминатору коленкой в пах, но вовремя вспомнил, что в намечающемся
союзе он – ответственный за мысль.
– Ладно, пускай она для тебя будет Мария, а для меня Анна.
Неважно. Займемся дедукцией. Ну, то есть…
– Без тебя знаю, что такое «дедукция!» – рявкнул Дронов. –
Ты кончай выёживаться, научный сотрудник, а то я тебя…
– Стоп, стоп! – поднял ладонь Роберт. – Беседа опять
угрожает повернуть в неконструктивном направлении. Начнем сначала. Рабочую
гипотезу о Нечистой Силе, выдвинутую вами, дорогой коллега, давайте отметем
сразу как полную лабуду. И впредь попрошу меня в координаты сумеречного
сознания не затаскивать. Если есть сомнения, сбегайте в церковь за святой
водой, покропите тут углы, злые чары и рассеются.
Кандидат физкультурных наук слушал, недобро посверкивая
глазами. «Пускай покуражится, сморчок. Лишь бы дело говорил».
Вот это подход правильный, одобрил Дарновский и перешел с
иронического тона на деловой.
– Что мы имеем? – Он показал на патрон. – Факт первый.
Похитители обладают продвинутыми техническими средствами. Я читал про такой
газ. Чем-то похожим недавно воспользовались французские коммандос при
освобождении самолета с заложниками.
– Тут НАТО замешано, что ли? – выкатил глаза Дронов.
– Фигато. Я же просил – без сумеречного сознания. Нечистую
Силу, теорию заговоров и злодеев-шпионов давай оставим для идиотов. Лады?
Переходим к факту второму.
Он подошел к окну, потрогал трещины, дырку.
– Смотри. Стекло двойное, оба отверстия расположены на одном
уровне. Это значит, что стрельнули не снизу, а из точки, которая находится
где-то напротив. То есть вон в той пятиэтажке, больше негде. И расстояние тут
метров тридцать, максимум тридцать пять. Не промажешь. Согласен, Голиаф
Гераклович?
– Меня Сергей зовут.
– Очень приятно. Только обойдемся без рукопожатий, ладно?
– Так вон мои окна, – сказал Дронов. – Неужто из них
шмальнули?
Роберт сначала не понял, потом прислушался – ах, вот оно
что, басмановский мафиозо установил в соседнем доме пункт наблюдения. То-то
вломился так невовремя.
– Нет, не мои, – сообщил Сергей, глядя в дырку. – Траектория
не та. Соседняя квартира, точно. Ну-ка, умник, двигай за мной!
Роберт кинулся догонять, натягивая рубашку.
– Вот эта, – остановился Дронов перед ничем не
примечательной дверью в соседнем доме. – Моя в третьем подъезде, через стенку.
– Он вынул иголку, но даже не донес до пальца – воткнул обратно в лацкан. –
Дик. Нвсчай.
– А?
– Отойди-ка. На всякий случай, – очень быстро произнес
Сергей. – Счс яйм строю.
Его движения стали мелкими, сливающимися одно с другим, как
мах стрекозьих крылышек.
Трррах! Нога с бешеной силой двинула по дерматину. Дверь
треснула пополам.
ТРРРАХ! Обе половинки с хрустом вдавились внутрь.
Роберт еще не успел закрыть разинутый рот, а Дронов уже
исчез внутри.
Это была однокомнатная квартирка, такая же, как у Анны.
Совсем пустая. Только у окна стояла металлическая коробка, похожая на допотопный
кинопроектор, по которому родители когда-то крутили фильмы собственного
производства про турпоходы и беззвучное пение у костра.
– Аппаратурка-то получше, чем у меня, – тоном знатока
сообщил Дронов. – Такой тепловизор штук на 20 зеленых тянет, да еще поди-ка
через границу провези.
