Насчет этого Иван Пантелеевич, положим, ошибся, но тут не
Серегина и уж тем более не Сэнсэева вина. Ладно, про это разговор отдельный, но
вообще-то рекорды, почетные звания и золотые медали в последующие годы на
Дронова посыпались прямо ливнем, так что даже надоедать стало.
Хорошо, что кроме спорта в жизни были и другие заводные вещи
– танцы и секс.
Мужчина из бывшего басмановского цыпленка получился
красивый: светловолосый, с загустевшими и лихо сросшимися на переносице
бровями, с открытым и уверенным взглядом. Рост – метр восемьдесят семь, про
фигуру-осанку и говорить нечего. Такому молодцу бабу в койку затащить – только
свистнуть. Но Сергей себя по дешевке не разменивал, спутниц подбирал с большим
разбором, красавицу к красавице. Бабником себя не считал. У бабника как? Ему бы
трахнуть все равно кого, как ни попадя, лишь бы количественный показатель
увеличить, и поскакал себе дальше, за новыми трофеями. Сергей же ставил на
качество. Чтоб если женщина к нему в постель попала, то, сколько ей потом
мужиков ни встреться, помнила всю жизнь. Дело-то нехитрое – утянуть ее за собой
в Режим. И чтоб до обморока, до закатившихся глаз. Пусть знает, как оно должно
быть: токо-так, токо-так, и больше никак.
Сломанные крылья
Взлет чудо-атлета к вершинам был, как и положено «соколу»,
стремительным. Еще до конца олимпийского года Сергей Дронов стал чемпионом
Всесоюзной спартакиады в шести видах спорта, зимой впервые поехал на
международные состязания, произвел сенсацию и заработал прозвище Mr. Mercury,
«мистер Ртуть» и заодно бог Меркурий – тот самый, кого изображают с крылышками
на щиколотках. Клип «Мы рекордсмены», в котором мистер Меркурий в паре со своим
тезкой из знаменитой рок-группы отплясывал у чаши с олимпийским огнем, несколько
месяцев продержался в хит-парадах ведущих мировых телеканалов и даже был один
раз показан по первой программе в новогоднем «Волшебном фонаре». Денег, правда,
Дронов за это не получил, все миллионы достались Госкомспорту, но ничего, он
тоже в накладе не остался, грех жаловаться. Страна Советов умела проявлять
заботу о своих героях. Одарила Сергея всем, чем могла: чудесной квартирой в
цековском доме на Ленинском проспекте, целыми двумя (!) машинами – «ладой» и
«волгой», а главное Любовью Государства, которая стоила подороже любых
капиталистических миллионов.
В общем, всё в жизни у Дронова удалось. Кроме одного.
Зря он танцевал на Акрополе возле огненной чаши, зря
изображал олимпийского небожителя. Подняться на высшую ступеньку спортивной
славы ему так и не довелось.
В Сан-Францискской олимпиаде 1984 года Советский Союз не
участвовал – обиделся на бойкот 1980 года. А следующие игры реакционное
руководство МОК постановило провести в Южной Корее, марионеточный режим которой
страны социалистического лагеря решительно отвергали. 1992 же год был
фантастически далек. Сереге к тому времени будет под тридцатник, для
легкоатлета возраст пенсионный. К тому же после двух провалившихся олимпиад
казалось, что детищу Пьера де Кубертена вообще настают кранты.
Но случилось чудо – Перестройка. Как будто специально для
Сергея Дронова в кресло генсека после нескольких дряхлых стариков вскарабкался
шустрый, говорливый реформатор, и многое из того, что еще вчера представлялось
совершенно невообразимым, вдруг стало возможным. Например, участие в Олимпиаде,
и наплевать, что у СССР с Корейской республикой нет дипломатических отношений.
Ну не фантастика?
В Сеул Дронов ехал брать минимум десять желтяков, после чего
наверняка стал бы самой главной звездой за всю историю спорта. Впору Книгу
рекордов Гинесса переименовывать в Книгу рекордов Дронова.
Но вместо невиданного триумфа вышел неслыханный скандал.
Во время обычной предстартовой медпроверки, предусмотренной
регламентом, Сергея ужалила в шею подлая южнокорейская оса. От боли сам собой
включился Режим, все датчики зашкалили. Врачи переполошились, решили, что
русские изобрели какой-то новый стимулятор, отправили Дронова на повторный
допинг-контроль, а тамошние гестаповцы в погоне за сенсацией дисквалифицировали
мистера Ртуть вчистую.
Наши, конечно, пошумели – мол, гнусная провокация, заговор с
целью убрать с дороги главного конкурента и прочее, но беду было уже не
исправить. Сергею в гостиничный номер лично позвонил генеральный секретарь ЦК
КПСС, сказал теплые слова. Только факт остался фактом: с большим спортом было
покончено.
Несколько месяцев Дронов прожил как во сне – всё не мог
очухаться, поверить в случившееся.
В неполные двадцать пять, на самом взлете, «Ленинскому
соколу» Сереге Дронову сломали крылья. Как в стихотворении у писателя Горького:
«Пал с неба сокол с разбитой грудью».
Государство жертву сеульских козней заботой не оставило, с
этим-то всё было в порядке. Предложили на выбор несколько отличных вариантов:
тренерскую работу, общественную, даже членство в Верховном Совете РСФСР. Сергею
было все равно. Когда в Госкомспорте посоветовали брать должность в
Легкоатлетической федерации (загранки, распределитель, командировочные,
перспектива роста), он согласился.
Больше всех в этот тяжелый период жизни его поддержал Сэнсэй
– морально.
Сказал очень важную вещь: «Когда ты оказался в низшей точке,
не вешай носа, ведь оттуда есть только один путь – наверх. Кто не падал, высоко
не взлетит. Жди, смотри, прислушивайся к себе. Внутренний голос подскажет, куда
тебе двигаться дальше – может, в самом неожиданном направлении».
Вконец скисший Сергей тогда большого значения этим словам не
придал. На такую высоту, с которой он грохнулся, второй раз не поднимешься.
Какое еще «неожиданное направление»? Какая может быть польза от Метронома кроме
спорта? Не в танцоры же в самом деле идти, курам на смех.
Но Сэнсэй, как всегда оказался прав. Жизнь на этом не
кончилась.
Перестройка в одном отдельно взятом районе
На второй месяц безделья, то бишь службы в Федерации, когда
Сергей уже начинал подумывать, не уйти ли к черту в цирк, каким-нибудь
акробатом или воздушным гимнастом, в кабинет вошла секретарша.
– Сергей Иванович, к вам посетитель.
На визитной карточке – затейной, с эмблемой, витязем в шлеме
– было напечатано
Молодежный жилищный комплекс «Русич»
Андрей Вениаминович Мельников
Председатель правления
Сергей вздохнул. Опять будут звать почетным гостем на
какую-нибудь задрипанную районную спартакиаду. Или с комсомольцами встречаться.
