— Ну, ну,— ворчливо сказала я. Снаружи светлело, но свет был с пурпурным оттенком — едва занялся рассвет.— Что происходит? В чем дело?
Мрачная Джил смотрела на меня широко раскрытыми от страха глазами.
— Адриан. Ты должна его спасти.
14
— От самого себя?
Я просто не смогла удержаться. Шутка вырвалась прежде, чем я спохватилась.
— Нет!
Джил присела на краешек моей кровати и прикусила нижнюю губу.
— Может, «спасти» неверное слово. Но мы должны отправиться за ним. Он застрял в Лос-Анджелесе.
Усевшись, я потерла глаза, а потом немного подождала, просто на случай, если все еще сплю. Нет. Ничего не изменилось. Я взяла с тумбочки свой мобильник и застонала, увидев цифры на дисплее.
— Джил, еще нет и шести часов!
Я начала было спрашивать, бодрствует ли в такой ранний час Адриан, но потом вспомнила, что он, наверное, придерживается сейчас ночного расписания. Предоставленные самим себе, морои отправляются в постель примерно в то время, которое для нас является ранним утром.
— Знаю,— негромко сказала Джил.— Прости. Я бы не просила, если бы это не было важно. Он поехал туда прошлой ночью, потому что хотел снова повидаться с теми... С теми моройскими девушками. Ли тоже полагалось быть в Лос-Анджелесе, поэтому Адриан решил, что Ли сможет подвезти его домой. Вот только ему никак с ним не связаться, поэтому и не вернуться. Адриану, в смысле. Он на мели, и у него похмелье.
Я начала ложиться.
— Чему я не очень сочувствую. Может, это послужит ему уроком.
— Сидни, пожалуйста.
Я закрыла глаза рукой. Возможно, если я буду выглядеть спящей, она оставит меня в покое. Внезапно у меня возник вопрос, и я рывком убрала руку.
— А откуда ты обо всем знаешь? Он позвонил?
Я спала не очень чутко, но все равно услышала бы телефонный звонок.
Джил отвела взгляд. Нахмурившись, я снова села.
— Джил? Откуда ты все это знаешь?
— Пожалуйста,— прошептала она,— Мы можем просто отправиться за ним?
— Нет — пока ты не расскажешь, что происходит.
По коже у меня побежали мурашки от странного предчувствия. Уже некоторое время я чувствовала, что меня не подпускают к чему-то важному, а теперь внезапно поняла: вот-вот выяснится, какую же правду скрывают от меня морои.
— Ты никому об этом не расскажешь,— не спросила, а приказала Джил, в конце концов снова встретившись со мной глазами.
Я постучала по татуировке у себя на щеке.
— С этим я вряд ли могу кому-то что-то рассказать.
— Нет, не кому-то. Алхимикам. Киту. Любому морою и дампиру кроме тех, которые уже знают.
Не рассказывать алхимикам? Это будет нелегко. Какие бы безумные события ни происходили в моей жизни, как бы сильно ни бесили меня задания и сколько бы времени я ни проводила с вампирами, я никогда не ставила под сомнение, кому именно храню верность. Если что-то происходит с Джил и с остальными, я должна рассказать алхимикам. То был мой долг перед ними, перед человечеством.
Но ведь мой долг перед алхимиками заключался и в том, чтобы присматривать за Джил, а что бы сейчас ее ни мучило, это имело прямое отношение к ее благополучию.
На долю секунды я прикинула — не соврать ли ей, но тут же отбросила эту мысль. Я не могла так поступить. Если я собираюсь хранить секрет, так тому и быть. Если не собираюсь его хранить, то откровенно дам это понять.
— Я не расскажу,— пообещала я.
Кажется, эти слова удивили меня саму так же, как Джил. Она внимательно посмотрела на меня в тусклом свете и, должно быть, в конце концов решила, что я говорю правду. Она медленно кивнула.
— Между мной и Адрианом есть связь. В смысле, духовная связь.
Я почувствовала, как глаза мои недоверчиво распахнулись.
— Как такое...
Внезапно все встало на свои места, все недостающие части головоломки.
— Покушение. Ты... Ты...
— Погибла,— напрямик заявила Джил.— Когда явились убийцы-морои, началась слишком большая суматоха. Все думали, что они нацелились на Лиссу, поэтому большинство стражей окружили ее. Только Эдди бросился ко мне, но действовал недостаточно быстро. Тот человек, он...
Джил прикоснулась к середине своей груди и содрогнулась.
— Он пырнул меня. Он... он убил меня. Тогда и появился Адриан. Он использовал дух, чтобы исцелить меня и вернуть, и теперь мы связаны. Все случилось так быстро. Никто даже не понял, что он сделал.
У меня даже голова закружилась. Связь духа. Дух был проблемной стихией для алхимиков, в основном потому, что мы знали о нем так мало. Нашим миром являлись документы и знания, поэтому любой пробел заставлял нас чувствовать свою слабость. Свидетельства использования духа записывались в течение столетий, но никогда записи не делал тот, кто по-настоящему понимал, что дух — его стихия. Такие события отмечались как случайные магические феномены. И только недавно, когда стало известно о Василисе Драгомир, дух был заново открыт вместе с мириадами его магических эффектов. У Василисы с Розой была особая внутренняя связь, единственный задокументированный алхимиками случай в наши времена. Исцеления — одни из самых выдающихся свойств стихии духа, и Василиса воскресила Розу после автомобильной катастрофы. Это выковало между ними психическую связь, которая разрушилась только тогда, когда Роза во второй раз чуть не погибла.
— Ты можешь видеть, что происходит у него в голове,— выдохнула я,— Его мысли. Его чувства.
Столько всего начало проясняться. Например, почему Джил всегда все знала об Адриане, хотя тот и заявлял, что не говорил ей ничего подобного.
Джил кивнула.
— Я не хочу знать. Поверь мне. Но это от меня не зависит. Роза сказала, что со временем я овладею самоконтролем, научусь не воспринимать его чувства, но сейчас я этого не умею. А в нем их так много, Сидни. Так много чувств. Он переживает все очень сильно — любовь, горе, гнев. Его эмоции мечутся вверх и вниз, во все стороны. То, что случилось между ним и Розой... Это рвет его на части. Иногда мне трудно на чем-то сосредоточиться из-за всего того, что в нем происходит. Правда, такое бывает только время от времени. Но я не могу как следует сохранять самоконтроль, когда происходит нечто подобное.
Хотя я не сказала этого вслух, но задумалась — не являются ли такие неистовые эмоции проявлением тенденции духа сводить своих пользователей с ума? Или, может, это просто свойство врожденной личности Адриана? Но сейчас все это не имело отношения к делу.
— Но он не может чувствовать тебя, верно? Это работает только в одну сторону? — спросила я.
Роза могла читать мысли Василисы и видеть, что та испытывает в повседневной жизни,— но не наоборот. Как я решила, теперь дело обстояло точно так же, но, когда речь идет о духе, ничего нельзя сказать наверняка.
