– Ага. Давай…
Ритка быстро открыла им дверь, будто ждала в прихожей, поглядывая в глазок. Вид у нее был абсолютно загадочный. Подняв над головой кусочек картона и повертев им в воздухе для пущей заинтересованности, пропела весело:
– Пляшите, пляшите! Иначе не отдам! Тут вам послание принесли с гостинцами!
– Послание? Какое послание? – удивленно переспросила Леся, стаскивая с ног мокрые ботинки. – Мы ни от кого посланий не ждем…
– Ты, может, и не ждешь, а Илька ждет! Да, Илька?
– Я? Нет, я тоже не жду… А кто приходил?
– Ой! Такой мужик приходил – отпад! Высокий, красивый, молодой, пальто на нем шикарное, шарф шелковый. Вот, визитку свою оставил. Для тебя, Илька. Там записка на обратной стороне.
– Дай сюда, Рит! – решительно протянула руку к визитке Леся. Выхватив ее из Риткиных рук, прочитала медленно: – Андрей Андреевич Комиссаров, начальник службы охраны…
Она вздрогнула, проговорив вслух эту проклятую, но упорно хранящуюся в памяти фамилию, но потом быстро опомнилась, произнесла тихо, скорее для самой себя:
– Странно, что меня эта фамилия до сих пор по мозгам царапает, столько лет прошло… Интересно, что это за Комиссаров такой выискался? Кто он, Илька?
– Не знаю… – пожал тот удивленно плечами.
– Хм… Прямо мистика какая-то…
– Да ты на обороте, на обороте читай! Там записка! – нетерпеливо проговорила Ритка, выхватывая визитку из Лесиных рук и читая с придыханием: – «Илья, полный порядок. Я твою проблему порешал. Не бойся, они тебя больше не тронут…»
– А! Я понял, понял, кто это! Это дядька с улицы, которому я жвачку дал! Он еще со мной до школы прошел, хотел с пацанами разобраться…
– Это с теми, которые тебя побили?
– Ну да! Значит, разобрался все-таки… Молодец…
– Так. Давай все сначала, – строго произнесла Леся, проходя на кухню и увлекая за собой племянника. Ритка конечно же притащилась за ними, стояла в дверях символом крайнего любопытства. – Откуда он взялся, этот дядька? Что, прямо-таки сам на улице к тебе подошел?
– Ну да… Он из машины вылез спросить, где аптека. А чего ты так испугалась, Лесь?
– А ты сам не понимаешь чего? Маленький, да? Ты хоть знаешь, для чего такие дядьки к мальчикам на улице просто так подходят?
– Ты что, думаешь, он педик? Не… На педика он не похож. Он нормальный мужик!
– Да все они с виду нормальные мужики!
– А я тебе говорю, что нормальный!
– Тогда с какого перепугу он ринулся твои проблемы решать? Ты об этом подумал?
– Он еще и гостинцы принес! – тут же вставила свою реплику Ритка, явно вставая на Лесину сторону. – Вон какой пакет огромный!
– Так. Так… – грозно уставилась Леся на пакет, откуда торчала глянцевым углом огромная коробка с конфетами. – Илья, немедленно бери пакет и неси все это на помойку! И визитку туда же! Слышишь? Немедленно! А лучше дай сюда, я ее порву…
– Леськ, ты чего взбеленилась-то? – обиженно поднял на тетку ровные, аккуратные бровки Илья. – Совсем, что ли, рехнулась? Говорю же тебе, нормальный дядька… Не видела его, а уже выводы делаешь!
– Дай сюда визитку, я сказала!
– Не дам! – сделал большой шаг назад Илька, пряча картонную полоску за спину. – Успокойся немедленно, куда тебя понесло? Аж трясешься вся!
Ее и в самом деле трясло. Внутри организма все ходило ходуном, булькало и переливалось знобкою сердитостью, и трудно было дышать – тут же схватывалась болью яркая точка под левой лопаткой, исходила лучами, горячо била в голову, изгоняя из нее последние здравые мысли. Даже вдруг захотелось размахнуться и… Ударить, что ли? Вдруг ужаснувшись мерзости собственного порыва, она тут же обмякла, давая дорогу слезам – простым, горячим, обычно-привычным, всегда приходящим на помощь в такие минуты. Действительно, лучше уж поплакать, чем руки распускать.
– Лесечка… Лесечка, да что ты! Успокойся, не надо! – кинулся к ней Илька, обхватил руками, ткнулся носом в изгиб меж плечом и шеей. – Не надо, не надо плакать! Это ты не на меня сердишься, я знаю, это из-за того, что работу потеряла… Ничего, Лесь, прорвемся! Мы справимся, Лесь! Мы прорвемся, честное слово, прорвемся…
Какие хорошие слова – прорвемся да справимся. Бодрые, оптимистические. Сколько раз они в такие именно минуты повторяли их друг другу, как молитву, как «Господи, помилуй», как «Отче наш, иже еси на небеси…». А если в них вдуматься хорошенько – куда они прорвутся-то? Через что прорвутся? Ерунда какая…
– Да ладно. Ладно, все! Я больше не буду, Илька, – с трудом оторвала она его от себя. – И правда, чего это меня понесло… Ты дай мне визитку, я потом этому мужику сама позвоню, поблагодарю за участие.
– Да не надо его благодарить. Он же не для благодарности. Он просто так, по-мужицки…
– Ну да… И мне он показался таким… порядочным, – тихо проговорила от двери Ритка и вздохнула и тут же вскрикнула испуганно, подскочив на месте: – Ой, чего я тут с вами стою! У меня ж свидание сегодня, в семь часов! А я и не одета, и не накрашена…
– А где свидание, Рит? Здесь, что ли? Дома? – осторожно спросила Леся, утирая остатки быстрых слез со щек.
– Ну прям… Нет, мы в городе договорились встретиться.
– А кто он?
– Да так… Вдовец один. Правда, он старый… Но по телефону голос очень, знаешь, звучал бодренько! Танька, которая мне его телефон у знакомых вызнала, говорит, что он шесть лет уже вдовствует. Порядочный срок-то. Плохо.
– Почему плохо?
– А представляешь, как он за эти шесть лет насобачился в невестах копаться? Сейчас же на одного вдовца – десять холостых баб, если не больше. Так что пойду красоту наводить, и вперед! И вечный бой, покой нам только снится…
– Ага. Давай. Успехов тебе. А я буду макароны варить.
– А мне надо к контрольной по математике готовиться… – печально вздохнул Илька. – Терпеть не могу эту математику! Лесь, когда будет готово, позовешь? А потом чаю с конфетами попьем, ладно? – скосил он глаз на пакет с гостинцами.
– Хорошо. Попьем. Иди. Я скоро…
Завязав за спиной тесемки фартука, она засуетилась по кухне, готовя незамысловатый ужин и перекатывая в голове такие же незамысловатые мысли о перспективах сегодняшнего вечера. Перспективы были ясны и просты – вечер она проведет листая кучу газет с объявлениями о работе, которые они прикупили с Илькой в киоске Центропечати, когда шли домой. Будет перелистывать страницы одну за одной, водить пальцем по строчкам, обводя карандашиком нужные варианты. Дай бог, чтоб они были, варианты эти. А завтра с утра будет звонить, блеять в трубку вежливым голоском – добрый день, я по объявлению насчет работы… Ничего, прорвется. Как-нибудь. Вздохнув, она усмехнулась про себя этому «прорвется» – вот же зараза какая это словечко! Уже и в мыслях проросло. Ну ничего, это, может, и хорошо, что оно там проросло. Это к добру.
