– У вас есть фотограф, который мог бы это сделать?
Широко раскрыв глаза, Сирина отрицательно покачала головой.
На ней был темно-синий свитер, серая юбка, простенький синий
кашемировый блейзер, купленный в Сан-Франциско. Собственные стройные ноги
показались Сирине неуклюжими и бесконечно длинными, когда она, волнуясь,
перекинула одну на другую. Женщина, сидевшая за столом, обратила внимание на
туфли от Диора. Волосы Сирина стянула в тугой узел, в ушах красовались
небольшие жемчужные сережки. Она оделась так, словно собралась на чай к подруге
в Сан-Франциско, а вовсе не на просмотр в нью-йоркское агентство фотомоделей.
Сирина очень волновалась, решая, как ей приодеться к этому случаю. Но в конце
концов, решила одеться попроще. Что бы она ни надела из своего гардероба, вряд
ли это имело бы решающее значение, так что большой разницы от того, в каком из
нарядов появиться, не было. Она шла на эту встречу, одеревенев от страха, и
теперь, сидя перед женщиной в бежевом костюме, размышляла, что та могла о ней
подумать. Скорее всего, ее не возьмут, а Тэдди просто сошел с ума. С чего это
она возомнила, что сможет стать моделью в Нью-Йорке? Но женщина кивнула, что-то
написала на листке и протянула Сирине:
– Договоритесь вот с этим фотографом, приложите
фотографии с вашей последней работы, сделайте прическу, покрасьте поярче ногти
и приходите через неделю.
Сирина сидела и смотрела на нее, размышляя, есть ли смысл
заниматься всем этим. Словно угадав ее мысли, сотрудница агентства улыбнулась:
– Все будет хорошо, успокойтесь. Здесь не так, как в
Сан-Франциско? Вы ведь оттуда?
На ее лице появилась заинтересованная улыбка. Сирине ужасно
захотелось избавиться от неловкости, охватившей ее.
– Я прожила там семь лет.
– Да, долго. – Затем, чуть склонив голову набок,
словно уловив акцент, поинтересовалась: – А где вы жили до этого?
– О, – тяжело вздохнула Сирина, испытывая еще
большую неловкость, – это долгая история. Мы с мужем переехали туда из
Парижа, а до этого жили в Риме. Я итальянка.
Брови женщины удивленно поползли вверх.
– Он тоже итальянец?
– Нет, американец. – Раздосадованная Сирина чуть
было не бросила ей в лицо, что она жена военного, но остановилась. Имелись ли у
нее основания злиться на эту женщину? Может быть, ее просто интересовала
Сирина.
– И поэтому вы так хорошо говорите по-английски?
Сирина медленно покачала головой. За две минуты разговора
эта женщина узнала о ней больше, чем многие другие, общавшиеся с ней гораздо
дольше. Когда Сирина жила с Брэдом, то была настолько поглощена им, Ванессой и
Тэдди, что не обзавелась близкими знакомыми. Потом, уже в магазине, у нее не
находилось времени ни на кого, кроме дочери. И вот сейчас эта женщина вдруг
заставила ее рассказать столько о своей жизни, что осталось очень немного, о
чем она умолчала – кошмар расстрела родителей, смерть мужа. Но Сирина все еще
не ответила на вопрос.
– Нет, я выучила язык во время войны. Моя семья
захотела, чтобы я уехала из Италии.
Женщина что-то прикинула в уме, затем взглянула в анкету
Сирины.
– Как ваша фамилия, прошу прощения?
– Сирина Фуллертон.
Женщина за столом улыбнулась:
– Это звучит слишком по-английски. Не могли бы мы
сделать ее чуть экзотичнее? Ваша фамилия до замужества?
– Сирина ди Сан-Тибальдо, – сказала Сирина.
– Отлично. – Женщина призадумалась. –
Несколько длинновато… – Затем, взглянув на Сирину с надеждой, спросила: –
У вас есть титул?
Этого вопроса Сирина не ожидала, но она вступала в
индустрию, которая продавала людей, продавала красивые лица с экзотическими
именами, такими как Таллула, Зина, Зорра, Фаэдра. Эта работа не для простушек с
рядовыми именами вроде Нэнси, Мэри или Джейн. Женщина в бежевом костюме
выжидательно смотрела на Сирину, в то же время сама Сирина, казалось, пошла на
попятную.
– Я… не… я… – Затем внезапно решилась. Какая, черт
подери, разница? Кого это теперь волнует? Вся ее семья погибла, и коль титул
имел для них значение, то почему бы не использовать его? Тем более если это
обещало дополнительный доход для нее и для Ванессы. – Да, я
принцесса, – кивнула Сирина.
Глаза женщины округлились.
– Принцесса? – Женщина оторопела.
– Да, можете проверить. Я принесу свидетельство о
рождении и другие документы.
– Так, так… – Сотрудница агентства расплылась в
довольной улыбке. – Альбом может получиться очень интригующим… Принцесса
Сирина… – Она на мгновение задумалась, затем взглянула на листок бумаги,
на котором написала эти два слова, и вновь перевела глаза на Сирину. –
Сядьте прямо на минуточку.
Сирина села. Оглядев ее, сотрудница попросила.
– Пройдитесь по комнате.
Грациозно подняв голову, Сирина прошлась по комнате. Ее
зеленые глаза сияли.
– Хорошо, очень хорошо. Только что мне в голову пришла
одна мысль. Минуточку, сейчас вернусь.
Она исчезла за дверью отдельного кабинета, прошло добрых
пять минут, прежде чем она вернулась. С ней пришла еще одна женщина.
– Доротея Керр, – представила спутницу женщина в
бежевом костюме, – глава агентства.
Этого можно было и не объяснять. Сирина поспешно поднялась
со стула и протянула руку для приветствия:
– Здравствуйте.
Но высокая худощавая женщина с седыми волосами резко
остановилась. Скулы на ее лице выдавались вперед под несколько необычным углом,
серые глаза ничего не говорили Сирине. Она просто оглядывала ее с головы до
ног, как если бы покупала лошадь или дорогой автомобиль.
– Волосы натуральные? – поинтересовалась она.
– Да.
Повернувшись к сотруднице, Доротея Керр сказала:
– Мне хотелось бы взглянуть на нее в чем-нибудь другом.
Полагаю, ее следует отослать к Энди. С другими не связывайтесь.
Сотрудница кивнула и сделала пометку в блокноте.
– Приготовьте что-нибудь за пару деньков. Управитесь?
– Конечно. – Это означало, что всем придется
работать в сумасшедшем темпе и сверхурочно, в том числе и Сирине. Если Доротея
Керр хотела видеть Сирину «кое в чем» через два дня, значит, им придется
сдвинуть горы, чтобы исполнить ее желание в срок. – Я немедленно свяжусь с
ним.
– Отлично.
Доротея кивнула Сирине и быстро удалилась. Дверь ее кабинета
захлопнулась. У Сирины закружилась голова. Минуту спустя, услышав телефонный
разговор, она поняла, что Энди был не кто иной, как Энди Морган – лучший
фотограф на всем восточном побережье. К нему следовало ехать сегодня же, но
чуть позже, после визита к парикмахеру.
