Она опустилась на стул, глядя в окно на бухту. «Работать
моделью в Нью-Йорке… великие времена, – усмехнулась сама себе
Сирина. – Почему бы и нет?»
Затем внезапно ей снова сделалось страшно. Нет, она не
сможет. Это же сумасшествие. Но разве не сумасшествие дальнейшее пребывание в
Сан-Франциско, где нет никакой жизни, лишь монотонная, ежедневная работа? Но
что, если Фуллертоны начнут преследовать ее? Или же Тэдди прав? Может, стоит
рискнуть и поехать, что бы там ни случилось? На следующий день, когда позвонил
Тэдди, она все еще пребывала в сомнениях.
– У тебя была целая ночь. Когда приезжаешь?
– Тэдди, перестань давить! – Но Сирина уже
смеялась. В глубине души она понимала, чему сопротивляется.
– Если я не буду давить на тебя, ты никогда не сдвинешь
с места свою задницу.
Он был абсолютно прав, и они оба отлично понимали это.
– Почему ты для меня это делаешь? – Теперь в ее
голосе отчетливо чувствовался страх.
Тедди немного помолчал, прежде чем ответить:
– Я делаю так по двум причинам. Во-первых, мне хочется,
чтобы ты была здесь, и во-вторых, я считаю, что ты можешь сделать потрясающую
карьеру.
– Не знаю, Тэдди, мне нужно подумать.
– Сирина, что за чертовщина, в чем дело? –
Дожидаясь ее ответа, он инстинктивно понял, в чем дело, прежде чем она успела
ответить. Сан-Франциско – не просто Сан-Франциско. Это Брэд. – Дело в
Брэде, не так ли? Там ты чувствуешь себя ближе к нему?
Да, именно так. Он попал в самую точку.
– Да, – тихо произнесла она, – я чувствую
себя так, что если уеду отсюда, то покину его навсегда.
Слезы подступили к глазам, когда она наконец вымолвила эти
слова. Тэдди на другом конце линии тихо вздохнул.
– Сирина, он уже ушел от нас и никогда не вернется. Ты
должна подумать о себе.
– Знаю.
– Нет, не знаешь. Ты цепляешься за город, в котором вы
жили с ним вместе. Это понятно. Но это не причина, чтобы отказаться от своей судьбы,
от карьеры. Как ты думаешь, что бы он сказал?
– Он сказал бы, что надо ехать. – Она не
сомневалась ни секунды. – Но это так сложно.
– Конечно. – В голосе Тэдди чувствовалось
неподдельное участие. – Тебе следует заставить себя сделать этот шаг.
– Я подумаю.
Это все, чего ему удалось от нее добиться в тот день. Поздно
вечером, лежа в кровати, Сирина обдумывала все возможные последствия
предстоящего решения. С одной стороны, ей до смерти хотелось поехать, с другой
– душа разрывалась на части при одной мысли, что они покинут Сан-Франциско.
Здесь она чувствовала себя в безопасности. Здесь она жила с Брэдом, но как
долго сможет она держаться за призрак? Она вполне могла бы прожить так всю
жизнь и отлично это понимала. За эти три года в ее жизни не было ни одного
мужчины. Вся ее жизнь, все ее существование сконцентрировались на Ванессе. В
Нью-Йорке открывался шанс для совершенно новой жизни. Так Сирина промучилась до
пяти утра, вновь и вновь обдумывая и взвешивая. Затем внезапно она сняла трубку
телефона и позвонила Тэдди. В Нью-Йорке было восемь утра, он пил кофе.
– Ну? – Тэдди улыбнулся, услышав ее голос.
Она крепко зажмурила глаза в своей темной комнате, на
мгновение затаила дыхание, а затем, резко выдохнув, произнесла:
– Еду.
Глава 35
Квартирка, которую подыскал им Тэдди, оказалась крохотной.
Сирина назвала ему предельную сумму, которую могла себе позволить, и он
уложился в нее, отыскав далеко не худший вариант: маленькую квартирку с одной
спальней, находившуюся на Шестьдесят третьей улице, что между Лексингтон и
Третьей авеню. Более или менее приличное место. По Третьей авеню часто ходил
трамвай, а Лексингтон-авеню – довольно приятная и симпатичная улица –
располагалась всего в квартале от Парк-авеню. Окна выходили на юг, поэтому в
комнате было солнечно и светло. Единственная спальня оказалась совсем
крохотной, зато гостиная была относительно просторной и приятной.
Увидев квартиру, Сирина пришла в восторг. Мебель простая и
непритязательная: свежевыкрашенные в белый цвет стулья, на полу яркий ковер, на
стенах приятные обои и красивое покрывало на кровати Ванессы, которое, как
Сирина узнала позже, было подарком Тэдди. Все это выглядело бы уютными
комнатами для гостей в большом доме, но отнюдь не настоящей квартирой. Кухня
едва превышала размером туалет, но в ней вполне можно было приготовить поесть.
Сирина закрыла последний шкаф, огляделась вокруг и посмотрела на Тэдди,
восхищенно улыбаясь и хлопая в ладоши, как ребенок.
– Тэдди, это замечательно! Мне нравится здесь даже
больше, чем в Сан-Франциско.
Он смущенно улыбнулся:
– Ну, я бы не стал сравнивать открывающийся из окна
вид.
Он посмотрел на здания, высившиеся на Шестьдесят третьей
улице, и представил, как все это будет выглядеть через несколько месяцев, когда
пойдет снег, появится слякоть и туман. Он повернулся к ней с нежной улыбкой во
взгляде.
– Сирина, я очень рад, что ты приехала.
Тедди понимал, что для нее это был непростой шаг. Что будет,
если она не найдет здесь работу? Если он ошибся? Полной уверенности не было.
– Я тоже очень рада. Правда, до смерти страшно, –
сказала она улыбаясь, – но я счастлива.
Сам характер жизни этого гигантского города, пока они ехали
из аэропорта, наполнил Сирину возбуждением.
В этот первый вечер Тэдди рассказывал ей, что и где
находится в городе, как куда добираться и какие районы самые безопасные. Чем
больше она его слушала, тем больше ей нравилось. Сирине предстояло появиться в
агентстве на следующий день с утра. Она так волновалась, что с трудом дождалась
назначенного часа.
Когда утром Сирина вошла в агентство Керр, то оторопела от
удивления. Ничего общего с непринужденной и расслабленной атмосферой
Сан-Франциско. Здесь буквально все кипело, крутилось, вертелось, мчалось,
спешило и никто не валял дурака. Никакого легкомысленного отношения к делу. В
офисе за столами сидели хорошо одетые женщины с умело наложенной косметикой и
четко отвечали на телефонные звонки. Перед ними лежали горы альбомов, карточек,
разных других бумаг, на доске объявлений виднелись приколотые бланки заявок.
Каждую минуту трезвонили телефоны. Сирину без промедления подвели к столу, за
которым сидела симпатичная женщина в шерстяном бежевом костюме, в блузке,
удачно подобранной в тон костюму, поверх которой лежала тяжелая нитка жемчуга,
волосы ее волнами ниспадали на плечи.
– Несколько недель назад я видела ваши
фотографии, – проговорила она, обращаясь к Сирине, – вам следует
сделать другие, лучше целый альбом в различных ракурсах.
Сирина молча кивнула, чувствуя себя ужасно неловко, не в
силах произнести ни звука.
