Брэдфорд определенно был самым деловым из ее сыновей, но,
подобно отцу, его мало что привлекало и он всегда поступал по-своему. Ни одно
из занятий, которому он посвящал себя, Маргарет не назвала бы серьезным делом.
В то же время он отказывался использовать свои связи и хотя и проявлял интерес
к политике, но не обладал достаточными амбициями, которые заставили бы его
изменить образ жизни. Брэд хотел одного, к чему Маргарет относилась с
презрением, – вести «приятный» образ жизни и заниматься тем, что имело для
него значение. Как отлично видела Маргарет, его не интересовали ни власть, ни
промышленность, ни крупнооптовая торговля, ни создание империи, подобной той,
что владели предки.
Грег, напротив, был более управляемым, но не таким
сообразительным, как Брэд. На него мать возлагала серьезные надежды, а
женившись на дочери конгрессмена, он непременно войдет в политические круги,
если его, разумеется, к этому подталкивать. Маргарет знала, что вполне может
рассчитывать на содействие Пэтти в побуждении Грега к активным действиям.
С Тэдди же дела обстояли совершенно иным образом. Маргарет
поняла это буквально с первого дня его рождения. Теодор Гарнер Фуллертон
двигался вперед своей собственной скоростью, в своем собственном времени и
только в том направлении, которое считал нужным. Он унаследовал материнскую
хватку и почти ничего от ее характера. И вот теперь он решил ступить на
медицинскую стезю со всей решительностью и настойчивостью, которую проявила бы
она сама. Нельзя было не уважать Тэдди, однако она не могла направлять его
действия, более того, даже изредка влиять на них. Именно с ним ей приходилось
спорить практически все время. Их мнения разнились во всем – от политики до
погоды. И особенно в отношении последней выходки Брэда с этой потаскушкой из
Рима. Всем членам семьи Маргарет недвусмысленно объявила свое мнение по поводу глупости,
совер??енной Брэдом, и четко разъяснила мужу, какие именно действия следует
предпринять в этой связи. Жаль, что ничего нельзя было предпринять до того, как
он привез ее в Нью-Йорк. Из-за свадьбы Грега у нее не было времени съездить к
ним в Париж. Ей придется позаботиться об этом теперь, в Нью-Йорке. Маргарет не
сомневалась, что в этом плане у нее не будет проблем. Совершенно очевидно – и
это явно следовало из слов Пэтти, – девчонка охотилась за деньгами Брэда.
Поэтому Маргарет считала, что еще не поздно откупиться от нее. Они оплатят ей
обратную дорогу в Европу, дадут кругленькую сумму и тут же начнут
бракоразводный процесс. Причем если эта девчонка проявит благоразумие и
уступчивость, Брэд так ничего и не узнает об их договоренности. Ей нужно будет
всего лишь заявить, что она передумала, и отправиться домой.
Поднимаясь в комнату Тэдди, Маргарет вспомнила о документах,
лежавших в нижнем ящике стола в ее рабочем кабинете. Все будет предельно
просто. Сегодня утром она еще раз продумала свои действия и теперь испытывала
облегчение оттого, что дело явно двигалось к концу. Страстное желание
отделаться от Сирины отодвигало на второй план все, чем она занималась в
последнее время. Маргарет почти не думала о свадьбе Грега, эта мысль омрачила
радость возвращения их сына домой. Отчасти поэтому она не поехала в порт. Ей
просто хотелось отделаться от Сирины, и тогда она с радостью примет в своем
доме старшего сына. Маргарет уже планировала на осень поездку в Сан-Франциско,
где собиралась навестить его. Она хотела съездить к Тэдди в Стенфорд и
одновременно проведать Брэда на новом месте службы в Президио. Кроме того, там
у Маргарет было несколько друзей, и она не сомневалась, что отлично проведет
время. Мысль о предстоящей поездке согревала ее, когда она на мгновение
задержалась перед дверью, а затем с решительной улыбкой постучала.
Из комнаты доносился смех. Маргарет расслышала женский
голос, низкий голос Брэда и мягкий смех, когда та ему что-то отвечала.
– Да? – раздался голос Тэдди.
– Это я, дорогой. Можно?
– Конечно.
Тэдди тут же распахнул дверь, окидывая мать взглядом с
высоты своего роста. Улыбка все еще сияла в его глазах. Но как только он увидел
мать, улыбка быстро сошла с его лица. Он почувствовал, как между ними мгновенно
возникло напряжение, и в тот же миг у него появилось желание защитить Сирину.
– Входи, мама. Брэд и Сирина здесь. – Он намеренно
упомянул Сирину тоже. – Мы ждали твоего приезда.
Она кивнула, быстро прошла в комнату и мгновение спустя
стояла перед своим старшим сыном. Застыв, она не двигалась с места, но в глазах
ее отражались одолевавшие ее чувства.
– Здравствуй, Брэд.
Без малейшего признака напряжения он двинулся ей навстречу и
горячо обнял.
– Здравствуй, мама!
Она на короткий миг собственнически обняла его, а затем
сделала шаг назад. На глаза ее навернулись слезы.
– Боже мой, как хорошо, что ты дома, живой и здоровый!
– Да, наконец-то я дома после всех этих войн.
Брэд весело усмехнулся, глядя на мать, затем отошел в
сторону и жестом, полным любви, указал на высокую грациозную светловолосую женщину
с огромными изумрудными глазами, стоявшую позади него в шелковом костюме цвета
слоновой кости.
– Хочу познакомить тебя с моей женой, мама. Сирина, это
моя мама.
На какой-то миг в небольшой уютной комнатке все замерло.
Повисла всеобщая тишина, все затаили дыхание при встрече двух женщин. Сирина
первой попыталась сломать лед. Она порывисто шагнула вперед, протянув изящную
руку, взволнованно и дружески улыбаясь.
– Миссис Фуллертон, здравствуйте. – Она выглядела великолепно,
и Маргарет, прищурив глаза, внимательным взглядом окинула Сирину с головы до
ног. – Очень счастлива познакомиться с вами!
Маргарет Фуллертон подала руку с ледяным выражением на лице.
– Здравствуйте. Надеюсь, плавание прошло хорошо.
Ни малейшего намека на то, что перед ней жена ее сына, почти
дочь, которую она видит впервые…
– Извини, что не встретила тебя в порту, Брэд. – С
улыбкой она повернулась к сыну. – Я так закрутилась с делами, что решила
предоставить эту честь Тэдди. Сегодня вечером мы все соберемся на обед. А
завтра… – Она полностью игнорировала Сирину. – Завтра у тебя званый
обед и куча других важных дел, тебе нужно будет зайти к отцовскому портному с
утра. Он сшил полосатые брюки по твоим старым меркам, но лучше дать ему возможность,
пока не поздно, примерить их на тебе.
– Отлично. – Вокруг глаз Брэда появились
напряженные морщинки. Его совершенно не интересовала ни примерка, ни полосатые
брюки. Ему хотелось, чтобы мать дала хоть какой-то знак, что она приняла его
жену. – Как насчет того, чтобы нам втроем завтра отправиться на ленч
куда-нибудь в тихое местечко?
– Дорогой, никак не могу. Ты себе и представить не
можешь, как все идет кувырком накануне этой свадьбы.
Глаза ее ничего не говорили, но Брэд чувствовал, как
напряглось все ее тело.
– Не кажется ли тебе, что это проблема Азертонов? Я
считал, что голова должна болеть у матери невесты.
