– Опоздаешь в школу.
– Ты зайдешь к нему? И не верь ни одному его слову.
Если он плохо выглядит – сразу же вызови доктора.
– Обещаю.
Ванесса проводила Шарлотту до двери, помахала рукой вслед
умчавшемуся лимузину и торопливо пошла в спальню Андреаса. Она негромко
постучала и, услышав его голос, вошла. Он лежал на кровати, лицо было
мертвенно-бледным, но, когда она вошла, он попытался держаться весело.
– Андреас… – Ванесса не знала, что сказать.
– Извини, я проспал.
Он сел на кровати с изможденной улыбкой. За одну ночь он
совершенно изменился. Шарлотта предупредила, что сегодня, возможно, один из его
«трудных» дней, что затем ему станет лучше и на какое-то время он опять будет
самим собой. Но врач около месяца назад сказал ей, что вскоре хорошие дни
подойдут к концу.
– Ты, наверное, утомила меня прошлой ночью.
– Дорогой…
Голос ее задрожал, когда она опустилась рядом с ним на
кровать, а он улыбнулся ей. За короткий месяц она стала настоящей женщиной. От
испуганной девочки, какой она была, когда прилетела в Афины, не осталось и
следа.
– Я… – Ванесса не знала, как сказать, но понимала,
что должна. Делать вид и притворяться невозможно. Раз об этом знала Чарли, то
не было причин, по которым не могла знать и она. Ее серые глаза округлились,
когда она посмотрела на него и взяла за руку. – Почему ты не сказал мне?
В глазах у нее появились слезы, и на мгновение он удивился,
словно она застигла его врасплох.
– Не сказал о чем?
– Я говорила сегодня утром с Чарли… – Ванесса
замялась.
Андреас все понял и кивнул:
– Понимаю… Итак, ты знаешь. – На мгновение он
опечалился. – Я не хотел, чтобы кто-то рассказал тебе.
– Почему?
Печаль, охватившая Ванессу, отразилась в ее глазах, и у
Андреаса от одного се вида буквально разрывалось сердце.
– За свою жизнь ты изведала достаточно потерь, дорогая.
Я собирался отправить тебя домой, пока чувствовал себя хорошо, чтобы ты увезла
с собой лишь счастливые воспоминания.
– Но это не будет реальностью, раз реальность такова.
– Реальность – одновременно и то и это. Реальность –
это все, что мы пережили, наша любовь, возбуждение, счастливые мгновения,
Ванесса. – Он нежно посмотрел на нее. – Никогда в жизни я не любил ни
одну женщину так, как люблю тебя. Если бы я был моложе, – он споткнулся на
словах, – дела мои обстояли иначе, я попросил бы тебя стать моей женой, но
я не могу этого сделать.
– Я бы согласилась, ты знаешь.
– Счастлив слышать это. – Он был доволен. –
Но то, что я хочу, чтобы ты забрала с собой, лучше брака. Я хочу, чтобы ты
взяла с собой знание самой себя, понимание того, как сильно ты любима. Хочу,
чтобы взяла с собой не только прошлое, но и будущее.
– Как я могу оставить тебя здесь? Если ты болен, я хочу
быть рядом с тобой.
Андреас покачал головой и нежно улыбнулся:
– Нет, дорогая, этого я позволить не могу. То, что мы с
тобой прожили, – быстротечные мгновения, о которых я тебе говорил раньше.
Возможно, они вернутся, может быть, завтра мне станет лучше. Но тебе придется
уехать… А когда ты поедешь… – Он какое-то мгновение колебался, испытывая
муки. – Я хочу, чтобы ты взяла с собой Чарли.
Ванесса оторопела.
– Разве ты не хочешь, чтобы она осталась здесь, рядом с
тобой?
– Нет, – произнес он очень отчетливо, – хочу,
чтобы два любимых мной человека отправились строить свои новые жизни. В своих
сердцах вы унесете меня с собой. Ты была дорога мне, малышка, все эти годы, что
я помнил тебя как ребенка. Теперь ты будешь помнить обо мне всю оставшуюся
жизнь.
Ванесса понимала, что все это правда, но ей не хотелось
оставлять его. Он покачал головой, отметая всякие возражения.
– Со мной останутся мои дети, Ванесса. Я не буду один.
И скоро, – он произнес это очень тихо, – придет пора уйти.
Ванесса склонила голову и заплакала. Потом подняла глаза и
посмотрела на него.
– Андреас, я не могу покинуть тебя. Не могу оставить
то, что у нас есть.
– Ты ничего не оставишь, ты все возьмешь с собой. Не
так ли? – Он так нежно посмотрел на нее, что Ванесса снова
зарыдала. – Разве ты не будешь помнить меня всегда?
– Ты изменил всю мою жизнь.
– Точно так же, как ты переменила мою. Разве этого
недостаточно? Неужели тебе хочется большего? Неужели ты такая жадная?
Он слегка посмеивался, и она улыбнулась сквозь слезы,
струившиеся по щекам, затем высморкалась в платок, который Андреас протянул ей.
– Да, я жадная.
– Но ты не должна быть такой. Ты должна исполнить
важную для меня задачу. Два года я не находил себе места от мысли, что станет с
Шарлоттой. Думал, что она останется с моими детьми. Но ей нужно гораздо
большее. Она особенный ребенок. Ей необходим кто-то, кто стал бы ее любить столь
же горячо и сильно, как я. – Теперь и у него на глазах появились
слезы. – Мне нравится смотреть на вас, когда вы с ней вдвоем. Ты так добра
к ней. – Скупая слезинка побежала по его щеке. – Ты возьмешь ее с
собой?
Ванессе казалось, что она получает из его рук священный дар,
но была удивлена, что он просит ее об этом.
– Да, но разве ты не хочешь, чтобы она осталась с
тобой?
– Нет, хочу, чтобы она была подальше от всего этого. Я
знаю, что это такое. Картина будет отвратительной. И… – Лицо его стало суровым. –
Она не должна приезжать на мои похороны. Этот варварский обычай совершенно ни к
чему.
Он пристально посмотрел на нее, и Ванесса поморщилась.
– Не нужно управлять жизнью других, дорогой.
– Нет, милая. – Теперь он нежно улыбался. –
Только вашими, потому что я люблю вас.
– Ты серьезно? Ты действительно хочешь, чтобы я забрала
Чарли обратно в Штаты? – (Андреас улыбнулся: Ванесса единственная, кто
называл Шарлотту Чарли, но Шарлотте это нравилось.) – Разве она не станет
скучать?
– С тобой нет. Устрой ее в хорошую школу. – Он
откашлялся. – У нее внушительное состояние, им будут управлять поверенные.
После смерти отца она унаследовала значительные средства.
Ванесса покачала головой:
– Но я веду простую жизнь. Думаешь, ей этого будет
достаточно? Она, наверное, привыкла к великолепию…
– Думаю, ей понравится. Я позабочусь, чтобы вы обе
имели все необходимые удобства.
Но Ванесса вновь покачала головой:
– Я не могу тебе это позволить. У меня достаточно
собственных средств. Однажды Тэдди позаботился обо мне. К тому же я достаточно
зарабатываю фотографией. Это… – Она почувствовала неловкость. – Это
не развлечение.
