– Что у тебя с Джоном? – Она отважилась задать
этот вопрос только в августе. До этого ей не хотелось нажимать на Ванессу.
– Ничего особенного, – ответила та
рассеянно, – мы по-прежнему встречаемся.
– О, он охладел к тебе?
Раз или два Джон вместе с Ванессой приходил взглянуть на
малыша. Он понравился и Тэдди, и Линде. Ванесса правильно описала его: он
действительно был красив и умен, нежен, добр и не по годам взрослый. Он
отказался взять малыша на руки, но играл с ним, опершись на кроватку. Было
совершенно очевидно, что в его памяти слишком свежи воспоминания, связанные с
новорожденным. Джон чувствовал себя гораздо свободнее, когда разговаривал с
Тэдди и Линдой в другой комнате. По правде говоря, их с Ванессой объединяла
общая болезнь. Были времена, когда младенец сильно напоминал Ванессе о Чарли,
тем не менее она почти каждый день приходила поиграть с ним. В тот день, когда
Линда спросила ее о Джоне Генри, Ванесса вновь пришла в гости.
– Не знаю. Может быть, судьбой уготовано, что мы с ним
навек останемся друзьями.
– Какие-то особые причины?
Но Линда уже поняла, в чем дело, когда Ванесса повернулась к
ней почти в отчаянии.
– Да, несмотря на твои слова, я, видимо, фригидна. Мне
просто не хочется идти в постель с мужчиной.
Линда вздохнула:
– Мне кажется, ты опять слишком торопишься с выводами,
Ванесса. Два месяца назад ты пережила сильное потрясение. Ты должна дать себе
время.
– Сколько? Мне уже почти двадцать пять. – Она явно
сердилась на Линду, но они обе понимали, что, в сущности, девушка сердится на
себя.
– Ты сама мне рассказывала, что после смерти ребенка
Джону потребовалось два года, прежде чем к нему вернулось желание заниматься
любовью.
– Сколько же лет потребуется мне? Шестнадцать?
Ванесса до смерти измучилась со своими проблемами, пытаясь
ужиться с ними, одолеть, забыть о них. Все это время она только и думала, что о
своих проблемах.
– Сколько времени прошло с тех пор, как ты обо всем
вспомнила? Всего лишь два месяца. Ты просто несправедлива к себе.
– Может быть.
Однако Ванесса вовсе прекратила встречаться с Джоном около
месяца назад. Она заявила, что не знает, как будут развиваться их отношения,
пока не разберется со своими мыслями, и он отлично понял ее. Он просто сказал
ей, что любит и хочет быть с ней рядом, помочь ей справиться, но, если ей нужно
побыть одной, он с уважением отнесется к ее желанию. Он просил ее лишь держать
с ним контакт и позволять ему знать, как у нее обстоят дела. Уходя от нее в тот
день, он остановился в дверях и посмотрел на Ванессу с состраданием в глазах.
– Хочу, чтобы ты знала две вещи, Ванесса. Во-первых, я
люблю тебя, а во-вторых, никакая ты не сумасшедшая. Ты пережила жуткую
передрягу, и, чтобы разобраться во всем, тебе может потребоваться время. Если я
тебе понадоблюсь, я буду рядом. Пусть через год, пусть через день. Я никогда не
встречал никого, похожего на тебя. Поэтому когда разберешься – позвони.
Глаза Ванессы наполнились слезами. Девушка молча кивнула. А
после ухода Джона она чувствовала себя одиноко, как никогда в жизни. Ей
отчаянно хотелось к нему, эмоционально, физически – всеми мыслимыми способами.
Но всякий раз, когда она думала о том, как займется с ним любовью, ей
представлялся Василий, стоящий над телом матери, и она не могла этого вынести.
Казалось, если она позволит кому-нибудь приблизиться к себе, он то же самое
сделает с ней.
– Это, по-твоему, нормально? – как-то раз спросила
Линду Ванесса, зайдя к ней в рабочий кабинет. С начала осени Линда приступила к
работе по полному графику, а теперь за окном стоял конец сентября.
– Да.
– Как черт подери, я с этим справлюсь?
– Время. И твой здравый рассудок. Ты должна вновь и
вновь повторять себе, что Джон не Василий и что, если Василий сделал что-то,
это совершенно не означает, что Джон сделает с тобой то же самое. Василий – это
еще не все мужчины. Он всего лишь один-единственный человек. А ты вовсе не твоя
мать. Я никогда не знала ее, но мне кажется, вы с ней совсем разные. Ты
совершенно иная личность, с другой жизнью. Просто ты должна снова и снова
повторять себе это, и понемногу, увидишь, это начнет действовать.
Линда нежно улыбнулась Ванессе. Последние несколько месяцев
оказались очень трудными для девушки, и это было заметно. Но Ванесса росла и
мужала в борьбе со своими проблемами.
– Знаю, я подумала о том, чтобы поехать куда-нибудь на
время.
– На мой взгляд, это отличная мысль. Выбрала что-нибудь
конкретное?
Ванесса пристально посмотрела на Линду, затем произнесла:
– Греция.
Линда медленно кивнула.
– Скажешь почему или хочешь, чтобы я попыталась
догадаться?
Ванесса глубоко вздохнула, словно боясь произнести вслух, но
понимала, что обязана сделать это.
– С момента рождения вашего ребенка меня переполняет
желание найти Чарли.
– Понимаю, – мягко сказала Линда.
– На самом деле все это немного похоже на сумасшествие.
Знаю, она уже не маленький ребенок, но она моя сестра. Мои мать и отец ушли из
этого мира, а кроме дяди Тэдди, она единственное, что у меня осталось от
прошлого. Я должна найти ее. И в то же время я ужасно боюсь этого. Может быть,
у меня не хватит смелости взглянуть на нее в конце концов…
– Тебе может стать легче, – сказала Линда, затем
нерешительно добавила: – Есть какие-нибудь новости от Джона?
Ванесса покачала головой.
– Я попросила его не звонить мне, и он не будет.
– Ты сама могла бы позвонить ему.
– Я еще не готова. – И, печально пожав плечами,
добавила: – Может быть, никогда не буду готова.
– Сомневаюсь. Думаю, он просто не тот, кто тебе нужен.
Однако Ванесса вновь покачала головой:
– Неправда. Он как раз тот человек, с которым мне
хотелось бы провести оставшуюся жизнь. У нас с ним так много общего. Я никогда…
Я никогда не могла разговаривать ни с кем, как разговаривала с ним.
– Точно так же и у меня с Тэдди. Это очень важно. Может
быть, после твоего возвращения из Европы…
Ванесса вновь пожала плечами:
– Может быть…
Еще неделю она раздумывала, ехать или не ехать, затем
заказала билеты. Она уезжала первого октября. Вечером, накануне отъезда,
позвонила Джону и рассказала, куда собирается. Он задал ей те же самые вопросы,
что и Линда, и она ответила ему то же самое.
– Хочу побывать в Италии, Греции, но не знаю, что буду делать
там. Решила совершить нечто вроде паломничества в память о матери. Может быть,
тогда мне станет легче.
