Тэдди не видел в этом большого смысла, но все же назвал имя
судьи. Тэдди решил, что Пэтти могла бы узнать его и сама, если бы очень
захотела. У него хватало забот с Ванессой. После смерти матери дети находились
у него. Василия поместили в Бельвью до слушания дела. Его брат Андреас делал
все возможное, чтобы добиться выдачи Василия. Андреас пообещал, что если
получит разрешение забрать его в Афины, то поместит его в клинику. Больше всего
он опасался суда над братом за совершенное убийство. Он боялся, что Василий
никогда не выйдет из тюрьмы.
Однако у Тэдди были еще более серьезные заботы. С момента
смерти матери, после той жуткой сцены, свидетельницей которой она оказалась,
Ванесса пребывала в состоянии ступора. В то утро, когда произошло убийство,
она, как сказала сиделка, не переставала кричать до приезда полиции.
Полицейские осторожно увели девочку. Она крепко прижимала к себе Чарли, пока не
приехал Тэдди и не забрал у нее девочку. Он увез обоих детей к себе домой, вызвал
врача для Ванессы, для крошки Чарли нанял няню. С тех пор он уже несколько раз
показывал Ванессу врачам. Она, казалось, совершенно забыла обо всем, что
произошло, и, хотя один день сменял другой, не могла ничего вспомнить. Она
жила, как маленький робот, и когда Тэдди пытался обнять ее, отталкивала его от
себя. Единственная, кого она с радостью и любовью принимала, была крошечная
Чарли, которую Ванесса часами держала на руках. Но она никогда не упоминала о
матери, и врачи посоветовали Тэдди также не говорить о ней ни слова. В какой-то
момент все должно к ней вернуться, вопрос только когда. «Может потребоваться
двадцать лет, – предупредил его врач, – но в данный момент очень
важно, чтобы ее не торопили».
Тэдди позаботился, чтобы она не ходила на похороны матери.
Он сам едва перенес это. Единственная женщина, которую он по-настоящему любил,
убита. Он пошел на похороны один, стоял во втором ряду, не сводя глаз с гроба,
слезы беззвучно скользили по его щекам, ему хотелось прикоснуться к ней еще
раз… Увидеть, как она идет через комнату, прекрасная и гордая, увидеть ее
зеленые глаза, полные смешинок. Он не мог поверить, что она ушла, и без нее он
чувствовал себя совершенно опустошенным.
Тэдди пребывал в состоянии шока, когда вошел в зал суда и
судья начал слушание дела. Он пытался заставить себя думать рационально,
прислушиваясь к монотонному голосу судьи. Адвокат Тэдди представил петицию, в
которой говорилось о его готовности взять на себя заботу о двух девочках, и
Тэдди надеялся убедить судью, что это самое разумное решение. Единственным
препятствием был Андреас Арбас. Выступая перед судьей, Андреас сообщил, что им
сделано все необходимое, чтобы в Афинах поместить Василия в лечебное заведение,
что иммиграционная служба и прокурор утром этого дня дали согласие на выдворение
Василия из Штатов. Позднее, в этот же день, его сопроводят в Афины под
бдительным надзором двух охранников. Далее Андреас заявил, что, поскольку у
недавно родившейся у Сирины дочери не было родственников в Америке, он считает
необходимым забрать ее с собой в Грецию, чтобы она росла среди своих двоюродных
братьев, дядей и тетей, которые будут любить ее. Судья, похоже, серьезно
задумался над сделанным предложением. Тэдди перевел дыхание и стал готовить
аргументы, почему девочек нельзя разделять. С удивлением он услышал заявление,
оглашенное адвокатом, которого хорошо знал. Это заявление было сделано от имени
миссис Грегори Фуллертон, которая предложила взять на себя опекунство над
племянницей. У Тэдди отвисла челюсть, когда он услышал, как Пэтти заявила,
будто они с мужем многие годы души не чаяли в этом ребенке, и хотя ее
родственник Тэдди вполне мог бы заменить девочке отца, но он живет один и в его
доме нет женщины, которая могла бы стать матерью для Ванессы.
Вновь судья задумался над приведенными Пэтти аргументами, а
Тэдди с отчаянием пытался придумать, как бы остановить этот фарс, прежде чем
произойдет самое ужасное. «С чего это, Господи, Пэтти вдруг захотела забрать
Ванессу? – подумал он. – Разве что Ванесса была единственным ребенком
Брэда, а у самой Пэтти детей не было». Неужели она любила Брэда все эти годы?
Но это же глупость. Или же это был последний акт мести Сирине? Украсть ее
ребенка теперь, когда она умерла, так же как тогда, в Риме, Сирина украла у нее
Брэда. Грег – пьяница. А Пэтти злобная женщина. Тэдди шепнул несколько слов на
ухо своему адвокату, тот заявил протест, но судья его отклонил. Через полчаса
все закончилось. Шарлотту Андреа Арбас суд передал ее дяде по отцовской линии,
поскольку у Тэдди не было с ней кровной родственной связи, а Ванессу Теодору
Фуллертон – тете и дяде по отцовской линии, то есть Грегори и Патриции
Фуллертон, поскольку Теодор Фуллертон, как холостяк, располагал менее
подходящими условиями для жизни и воспитания девочки.
Пэтти злорадно улыбалась, когда в зал суда ввели Ванессу,
державшую на руках маленькую Шарлотту. Судья объяснил Ванессе, что произошло.
– Вы отдаете им Чарли? – Ванесса посмотрела на
Андреаса с таким испугом и ненавистью, что Тэдди стало страшно. – Вы не
можете сделать этого, она моя. Она мамина.
Но судья настоял, а когда Ванесса попыталась сопротивляться,
служитель просто забрал у нее девочку и передал малышку Андреасу, который со
слезами на глазах попытался поговорить с Ванессой. Но, словно отгородившись
глухой стеной, Ванесса не слышала его. Она села на полу зала суда и принялась
тупо раскачиваться взад и вперед. Тэдди бросился к ней, подавая Андреасу знаки,
что тому лучше поскорее уйти, и обнял ребенка, которого любил. Он даже не успел
бросить последнего взгляда на Чарли. Она исчезла навсегда, прежде чем он успел
повернуть голову.
– Ванесса… – Голос Тэдди звучал твердо, но не
достигал сознания девочки. – Крошка, все хорошо. Я здесь, все будет
хорошо.
– Мы можем теперь идти домой? – спросила Ванесса.
Когда она повернулась к нему с вопросом, Тэдди показалось, что она сделала еще
один шаг назад. На этот раз он был вынужден отрицательно покачать головой.
– Ты поедешь домой с тетей Пэтти, дорогая. Она хочет,
чтобы ты жила у нее.
– Почему не с тобой? – Глаза девочки наполнились
слезами. – Почему?
– Так решил судья. Теперь у тебя есть тетя и дядя, они
будут как мама и папа.
– Но мне нужен ты, дядя Тэдди! – Ее слова
прозвучали патетически, она устремила к Тэдди свои слабенькие ручки.
– Ты тоже нужна мне, дорогая. – У Тэдди почти не
было сил смотреть на ее страдания. – Я буду приходить к тебе в гости. Ты
будешь счастлива с дядей Грегом и тетей Пэтти.
Он чувствовал себя лжецом, негодяем. Он знал, что она будет
несчастна с Грегом и Пэтти, которые были ей совершенно чужими людьми, но в
данный момент следовало подчиниться обстоятельствам и правилам, царившим в
суде. Дело о Шарлотте, как он понимал, закончено. То, что сказал судья, было
правдой. Он не имел кровной связи с Шарлоттой, его связывала с ней лишь его
любовь к ее матери, но это не принималось в расчет в суде. Но с Ванессой дело
обстояло совершенно иначе. Он и Ванесса знали друг друга более девяти лет.
Глядя, как Пэтти вела Ванессу из зала суда, Тэдди решил подать апелляцию.
