— И где он этого мороженого только наелся, интересно… — вздохнула Василиса, отходя от Петькиного дивана и направляясь на кухню. Махнув Саше приглашающе ладошкой, проговорила тихо:
— Пойдем хоть чаю попьем, что ли…
— Где, где… — уныло и виновато взглянул на нее исподлобья Саша, заходя следом за ней на кухню. — Я вчера ему купил мороженое это… Я ж не знал, что он целую упаковку враз смечет…
— Саша–а–а–а… — протянула в ужасе Василиса, обернувшись к нему. – Ну ты что… У него всегда горло плохое было, отец потому и в фигурное катание его отдал, чтоб спортом закалять… Он уже два года как не занимается, правда, но еще ни разу так не болел…
— Ой, ну прости меня, дурака старого! Я ж не знал…
— Да ладно, - махнула рукой Василиса, тяжело вздохнув. — Если б только это… Просто одна проблема всегда за собой другую тянет…
— А что такое?
— Ну, мне ж завтра на работу идти, это опять на сутки почти. А кто теперь бабушке поможет? Ну, утром я ее в кресло перетащу, допустим, а вечером – с кресла на кровать? Петька–то с этой проблемой самостоятельно справлялся…
— Да я помогу, Василиса! Чего ты… — горячо и виновато заговорил Саша. — И Ольгу Андреевну перетащу туда–сюда, и с Петькой посижу, и накормлю всех…
— А еще завтра Лерочка Сергеевна придет, наша массажистка. Ее надо обязательно встретить, похвалить, улыбнуться и обязательно напоить кофе. Там, в столе, специально для нее банка хорошего кофе стоит…
— Все, все сделаю, не беспокойся, пожалуйста. И встречу, и улыбнусь, и баночку специальную разыщу. Ну что ты, ей богу… Плакать, что ль, собралась?
Василиса и впрямь торопливо смахнула со щеки досадную слезу, но в следующий миг плакать будто передумала и, взглянув на него исподлобья, улыбнулась доверчиво:
— Да нет, не буду, пожалуй. Не хочу. Передумала я плакать. Чего я вдруг плакать начну, это с таким–то помощником…
* * *
10.
Петька разболелся не на шутку. На следующее утро Саша сбивался с ног, бегая из кухни в комнату с лекарствами, градусником, мокрым холодным полотенцем, горячим куриным бульоном, потом встречал с улыбкой, как и велела Василиса, массажистку Лерочку Сергеевну, большую любительницу самого наивысшего сорта кофе, потом кормил обедом Ольгу Андреевну, потом встречал медсестру из детской поликлиники, пришедшую ставить Петьке укол – слава богу, без улыбки и без кофе, потом пришла старушка–соседка посочувствовать, потом он сам побежал в аптеку Петьке за лекарствами… Когда прозвенел очередной звонок в дверь, он по привычке уже бросился в прихожую, на ходу соображая, кто ж это может быть на сей раз и на всякий случай улыбнулся – а друг это Лерочка Сергеевна вернулась…
В дверях стояла Марина. Смотрела на него уперто исподлобья, прищурив глаза, то ли виноватой хотела быть, то ли обиженной - непонятно. Слегка сдвинув его с дороги плечом, уверенно вошла в прихожую, сняла куртку, быстро скинула ботинки. Показав пальцем на дверь, спросила:
— Вот эта твоя комната? Я войду? Поговорим?
— Марина, знаешь, мне некогда. Давай потом, а?
— То есть как это – некогда? – удивлено уставилась она на него. – А чем ты таким срочным здесь занят?
— Да понимаешь, у нас Петр заболел. Мне с ним посидеть надо.
— У нас? Ты сказал – у нас? – округлила на него глаза Марина. – Ничего себе, Варягин… Быстро же тебя здесь охомутали…
— Так. Пойдем–ка действительно поговорим! – рассердился вдруг Саша, открывая дверь в свою комнату и ернически–галантно делая ручкой, пропуская ее вперед. – Ты ж пришла сюда поговорить? Вот и пошли!
Марина вошла, скромненько уселась на краешек стула, быстро огляделась по сторонам. Словно не увидев вокруг себя ничего утешительного, грустно покачала головой и, повернувшись всем корпусом к Саше, протянула вдруг жалобно и просяще:
— Са–а–а–ш… Ну пошли домой, а? Ну чего тебе здесь? Посмотри, убожество какое…Какая–то старая квартира, и мебель такая старая… Здесь и жить–то нормально нельзя! У тебя же свое жилье есть, Саш… Давай будем считать, что я все поняла и перевоспиталась уже, а? Да я и близко к тебе не подойду больше, и на пушечный выстрел даже не подойду, когда ты за своим ноутбуком сидеть будешь! Развлекайся себе на здоровье, раз так нравится… Я ж все понимаю, Саш! Вон другие мужики и охотой, и рыбалкой тоже развлекаются, и ничего…Ну прости, ну сорвалась! Пойдем домой, а? Вот клянусь тебе, не буду больше! Я ж просто как лучше хотела, чтоб все как у людей… Чтоб работа у тебя постоянная была, чтоб деньги в дом носил…Да и бог с ними, с деньгами этими! Что я, сама себе не заработаю, что ли? И себе, и тебе заработаю…
— Марин, мне – не надо. Не надо для меня ничего зарабатывать. Мне и своего хватает.
— Ну что, что значит – хватает? – снова потянула Марина, уже чуть–чуть заводясь. Уже слышались, проскальзывали ненароком сердитые нотки в ее голосе, выскакивали непроизвольно сами по себе, сколько бы она их ни сдерживала. – На что это тебе хватает, скажи? Да ты в одной куртке уже три года ходишь! Это неприлично, в конце концов! Ты на дачу к себе на электричке ездишь, когда можно запросто машину купить! У тебя квартира такая прекрасная, а мебель в ней до сих пор старая и допотопная! Красивый умный мужик, а живешь, как убогий какой! Смотреть же на все это больно! Вот и не смогла я смотреть, и сорвалась! Что теперь, казнить меня за это надо, да?
Она замолчала резко, вдруг спохватившись – не ругаться же с ним она сюда шла, в конце концов. Мириться же шла…Мягко опустив плечи и сведя брови просящим домиком, снова затянула:
— Ну Са–а–а–ш… Ну вот клянусь тебе – больше ни на шаг не подойду! Вот хоть трое суток будешь в свой ноутбук пялиться – не подойду! Слово даю…Ну пошли домой, Саш…Мы же раньше так хорошо жили, Саш…
— Да, Марин, хорошо жили, - улыбнулся ей вдруг весело Саша. – И правда, хорошо. Как компаньоны–товарищи. Я – тебе, ты — мне. Может, я бы и еще так пожил, ты права… Еще дня три назад твои эти обещания вполне меня бы устроили. А теперь уже нет. Я теперь здесь буду жить, Марин. Я еще долго не вернусь. Пока ты себе другое жилье не найдешь и не съедешь, уж точно не вернусь. И даже когда съедешь, не сразу вернусь…
— Как это?
— А вот так это. Людям помочь хочу. Понимаешь? Очень людям деньги нужны. Те самые, которые я им за комнату эту плачу. Просто до зарезу им эти деньги необходимы…Поэтому я и буду тут жить, пока они им нужны…
— Так. Все понятно теперь. Ты просто самым банальным образом запал на эту девчонку, да? Так ведь? Из–за девчонки весь сыр–бор?
— При чем тут девчонка? – совершенно, ну просто совершенно искренне возмутился Саша, и сам даже поверил в эту свою искренность. – С чего ты взяла вообще про девчонку? Странно даже…
— Да то–то и оно, что странно! – презрительно пожала плечом Марина. – Чего ты в ней нашел–то, Саш? Она ж страшна, как пугало! Ты посмотри, посмотри на нее повнимательнее! Дылда дылдой, и узкоглазая к тому же!
