ЧАСТЬ I
1.
Телефон звонил долго и нудно, заставляя напрягаться и ждать, когда прекратится чье–то раннее утреннее нахальство, заставляя натягивать одеяло на голову и даже совать бедную, совершенно не выспавшуюся голову под подушку. Наконец настойчиво–требовательные звонки прекратились, но не успела Ася вздохнуть облегченно, как тут же оголтело заверещал ее старенький мобильник, оставленный с вечера на тумбочке у кровати. Ну что ж, это уже серьезнее. От этих звонков голову под подушку не спрячешь и под одеяло ящерицей не нырнешь. Тем более имя, высветившееся на ярком голубом дисплейчике, ей этого вовсе не позволяло…
— Да, Жанночка, я тебя слушаю, - хрипловатым со сна голосом проговорила Ася в трубку, все еще не решаясь окончательно распахнуть глаза. А вдруг у Жанночки минутный какой вопрос, и она его решит быстренько, и нажмет на кнопку отбоя, и снова, наконец, заснет…
— Аська! Ну в чем дело–то? Ты почему трубку не берешь? Я звоню, звоню! Спишь, что ли?
— Так сегодня же суббота, Жанночка! Я выспаться хотела…
— Ну и что? Не жить теперь, что ли, если суббота? Давай вставай быстро, и ребят буди. Мы с Левушкой за вами через полчаса заедем.
— Жан, подожди… Как через полчаса? Мы же вчера не договаривались! Ты бы позвонила, предупредила. Мы и не готовы совсем…
— Да какая разница, договаривались, не договаривались! Так надо! У Левы обстоятельства изменились! У него сделка крупная срывается, вот и пришлось для какого–то важного чиновничьего перца срочно поляну накрывать! Левушке позарез его подпись в бумагах нужна! Так что давайте быстро–быстро собирайтесь и едем к нам на дачу. Надо, чтоб к его приезду все было готово – шашлык–машлык, водка–баня… И шевелись быстрее, Ася! Чего ты сопишь в трубку, как малолетка капризная? Почему я тебе растолковывать все должна, делать мне больше нечего, что ли? Раз сказала – надо ехать, значит, надо ехать!
— Жан, так может, я одна поеду? У ребят какие–то планы на сегодня, по–моему…
— Ой, ну какие еще планы! Брось! Этот чиновник грозился вместе с семейством завалиться, а у него там дети… Кто их развлекать будет, по–твоему? Да и вообще, куда мы без Пашки, сама подумай! Сыночек твой со своими песенками всегда идет у нас как гвоздь программы… Давай, Ась, быстренько, ну что ты никак не врубаешься в ситуацию–то, господи! Только время на разговоры теряем, а нам еще на рынок надо заскочить, мясо для шашлыков выбрать… Давай, шевели помидорами, ну?
— Да, Жанна, встаю уже…
— Ой, Ась, и пусть Пашка гитару не забывает, как в прошлый раз! Ты там проследи за ним. Ну, все, через полчаса выходите, чтобы мы вас не ждали, а то Лева психовать начнет…
Откинув одеяло, Ася села на постели, убито потрясла головой. Господи, как же ей хотелось в это утро выспаться… Но ничего не поделаешь, надо подскакивать шустрым зайчиком и второпях собираться на Жаннину с Левушкой дачу – нельзя друзей подводить. Тем более - таких. За которыми в огонь и в воду, и в любые обстоятельства, и чтоб обязательно проявить свою преданность и благодарность. А главное - в ее, Асиной дружбе, крайнюю необходимость доказать…
Они дружили давно, еще с института. Еще и когда женаты не были. Правда, Жаннин Левушка с Асиным Павликом все время ссорились, и даже дрались однажды по–настоящему, до выбитых зубов и свернутых прилюдно челюстей, но все равно скоро мирились. Выясняли бурно отношения и мирились. А когда поженились, дружили уже семьями – вместе ездили в отпуск, вместе отмечали все праздники, даже вместе, можно сказать, растили родившихся еще в студенчестве Асиных и Пашиных детей — своих–то у Жанны с Левушкой как–то не случилось… Вообще, хорошие были тогда времена. Все жили примерно одинаково, и никто никому особо ничего не доказывал. Это потом все пошло–поехало кувырком так, что бывшие друзья начали распределяться по материально–разным социальным слоям. А их дружбы, казалось, это пресловутое распределение будто и не коснулось. Несмотря даже на то, что Левушка вполне удачно в победивший капитализм вписался и быстренько разбогател–раздобрел, а Павлик так и сохранил до конца преданность своему несчастному НИИ да разрабатываемой в его лаборатории научной теме по сохранению каких–то там совсем уже погибающих природных ресурсов, и пребывал без конца в длительных сибирских лесных командировках. Дома лишь наездами бывал. Зато уж когда появлялся – у всех праздник был. И у Аси, и у детей, и у друзей… Хороший был у нее муж. Умный, талантливый, веселый. И жизнь свою короткую прожил – как песню пропел. Три года назад погиб в этой своей сибирской экспедиции, разбившись на стареньком вертолете над тайгой, оставив Асю одну с двумя детьми на руках - семнадцатилетним Пашкой и четырнадцатилетней Светланкой - как хочешь, так и поднимай… С тех пор она дружила с Жанной и Левушкой одна, после смерти мужа испуганно и окончательно–намертво к ним прилепившись. Потому что надеяться ей было больше не на кого. Потому что они действительно и очень по–настоящему ей помогали – Левушка даже сам для Павлика хороший институт после школы выбрал и плату за обучение сразу за пять лет вперед внес.
— Павлик, Светочка, вставайте! Ну же, быстрее! Мы собираемся и едем к Соколовым на дачу! И у нас всего полчаса на сборы!
— Мам, ты чего? Звонишь над ухом, как будильник. Так и перепугать человека можно насмерть… — поднял на нее с подушки лохматую голову Павлик. — Что случилось–то?
— Павлуша, ну вставай же быстрее! Говорю тебе - срочно едем на дачу к Жанне и Леве! И гитару свою не забудь, как в прошлый раз…
— Мам, да никуда я не поеду, ты что? Я с ребятами уже договорился – репетиция у нас! У меня ни минуты свободной сегодня нет!
— Павлик, да как же ты… Да ты… Ты вообще соображаешь, что ты говоришь? Дядя Лева на тебя надеется, а ты…
— А чего ему на меня надеяться вдруг? Я что, обязан его пьяных краснорожих гостей развлекать? Тоже мне, друзья–акулы… Не хочу! Я им не публичный мальчик на разогреве!
— Паша, ну как тебе не стыдно, господи… Что ты говоришь такое… Дядя Лева на помощь твою так рассчитывает, а ты… Да он же тебя как родного сына любит! И вообще, надо уметь быть благодарным, Паша! Не ожидала я от тебя…
Ася всхлипнула, сжала горестно плечи и закрыла лицо руками, и вышла из комнаты сына, выразительно хлопнув дверью. Впрочем, выйдя, тут же от лица руки и отняла – некогда ей тут спектакли разыгрывать, надо еще Светку будить. Та еще строптивица. А Пашка итак на ее слезы очень правильно среагирует. Так, как надо среагирует…
— Мам, все, меня призывать к порядку не нужно, я уже сама встала! — выскочила из своей комнаты дочь. – Чур, я первая в ванную! Потому что я сегодня хорошая девочка, послушная! – проскакала она мимо Аси резвым козликом, взмахивая спутанными белыми волосами.
— Да уж, послушная… — проворчала ей вслед, улыбаясь, Ася. – А кто вчера волосы взял и так дико–вульгарно высветлил? Ты стала похожа на продавщицу из овощной палатки! Вот тетя Жанна тебе сейчас покажет, где раки зимуют! Даже неудобно за тебя, ей богу. Могла бы с ней и посоветоваться! Тетя Жанна так любит, когда ты с ней советуешься…
