— Не понимаю, какой в этом смысл, — рассудительно
сказал Куп. — Кроме того, ко мне едет мой тренер, отменять нашу встречу
уже поздно.
Эти слова показались Алекс более чем странными. И Куп вряд
ли произнес бы их при других обстоятельствах, но сейчас он ухватился за визит
персонального тренера как утопающий за соломинку. Ему очень не хотелось видеть
Джимми, опутанного бесчисленными трубками, в окружении приборов, которые
хрипят, булькают, вздыхают, тикают на разные голоса. Подобные зрелища всегда
действовали на него угнетающе, напоминая о бренности собственного
существования.
— Марк и Тайрин очень расстроены, — сказала Алекс,
но Куп никак на это не отреагировал. По своему обыкновению он пытался
отгородиться от неприятностей, сделать вид, будто ничего не произошло.
— Я их понимаю, — проговорил он спокойно, —
Но я уже много лет назад убедился, что сидение в больнице не приносит никакой
пользы больному. Друзья и родственники, которые так поступают, не только сами
изводятся, но и раздражают врачей. Марк и Тайрин — разумные люди, и я уверен,
что скоро они и сами поймут — то, что они делают, никому не нужно. Впрочем,
если они все же задержатся в больнице, передай им, что я могу свозить их пообедать.
Он упорно отрицал серьезность происходящего — так было
проще, и Алекс его понимала. Во всяком случае, ей казалось, будто она его
понимает, и все же ей было не особенно приятно, что Куп, как страус,
предпочитает прятать голову в песок. Дело не только в целесообразности, но и в
реакции человека. И сейчас Куп вполне определенно их продемонстрировал.
— Не думаю, что они захотят оставить Джимми, —
сказала она, думая о том, что у Марка и Тайрин вряд ли возникнет желание
обедать. И снова Куп не отреагировал. Он не хотел участвовать в этой драме ни в
каком качестве, не хотел, чтобы что-то вторгалось в его безмятежное,
упорядоченное .существование. Для него каждое столкновение с реальной жизнью
было слишком большим стрессом, и он любой ценой старался избегать всего
неприятного.
— Не вижу в этом никакого смысла, — еще раз
повторил Куп, обеспокоенный ее молчанием. — Для Джимми нет никакой
разницы, сидят ли его друзья в комнате ожидания или волнуются за него в другом
месте. Мне даже кажется, он бы сам захотел, чтобы его друзья пообедали в
«Спаго» вместо того, чтобы мариновать себя в душной комнате. Как ты считаешь?
Алекс злилась на Купа. Хотя, с его точки зрения, он поступал
совершенно разумно. Конечно, Алекс знала, что разные люди по-разному реагируют
на стресс. И все равно ее не обрадовало открытие, что Куп готов на все, лишь бы
избежать неприятного, но необходимого шага. Так дети и даже взрослые подчас
малодушно откладывают визит к зубному врачу, пока боль не вынуждает их бежать к
нему среди ночи.
В десять часов Алекс позвонила Марку на сотовый телефон, но
он сказал, что никаких новостей нет, и добавил, что миссис О'Коннор, наверное,
уже летит в Лос-Анджелес и что если все будет нормально, то часам к двенадцати
она будет уже в больнице.
Когда в обеденный перерыв Алекс снова наведалась в отделение
травматологии, чтобы навестить Джимми, Марк и Тайрин все еще были там.
Выглядели они усталыми и измотанными, и Алекс почти пожалела, что они не могут
или, вернее, не захотят пойти с Купом обедать. Она принесла им кофе из автомата,
а сама поднялась к Джимми. Его поместили в отдельную палату и продолжали
наблюдать за состоянием, но за прошедшие несколько часов оно не изменилось.
Джимми оставался без сознания. Алекс поговорила с сиделками, и они сказали,
что, по их мнению, он находится в еще более глубокой коме, чем когда его
привезли.
Несколько минут Алекс стояла рядом с Джимми, потом протянула
руку и осторожно коснулась пальцами его обнаженного плеча. К его коже были
приклеены пластырем датчики, от которых тянулись к мониторам разноцветные
провода. В обе руки были введены капельницы, через которые вливались в вены
питательный раствор и плазма, компенсирующая внутреннее кровоизлияние. Травмы
были очень серьезными, и хотя непосредственной опасности для жизни не было,
предсказать ситуацию на будущее было бы трудно даже хорошему специалисту.
Травмы головы могли иметь очень тяжелые последствия.
— Здравствуй, Джимми… — негромко сказала Алекс, когда
сиделки вышли, оставив их одних. Они знали, что Алекс тоже врач; что касалось
информации с датчиков, то она проецировалась и на компьютер центрального поста.
— Что же ты наделал, Джимми!.. — продолжала Алекс,
чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Очнись, Джимми! Ты очень
нужен всем нам. Не уходи. Борись, Джимми, не сдавайся!.. — Она продолжала
звать его по имени, зная, как это важно. Он был славным человеком, и она не
хотела, чтобы он умер. — Я знаю, Джимми, ты очень тоскуешь по своей
Маргарет. Ты любил ее, но мы тоже тебя любим. У тебя вся жизнь впереди. Если ты
умрешь, Джейсон будет плакать, и Джессика тоже. Возвращайся, Джимми, ты
должен!..
Она оставалась с ним целых полчаса и говорила с ним, не
замечая, что слезы катятся и катятся по ее лицу. Алекс убеждала, просила,
требовала, но Джимми так и не пришел в себя. Тогда она поцеловала его на
прощание и, еще раз погладив по плечу, вернулась в комнату ожидания.
— Ну, как он? — спросил Марк, поднимая на нее
взгляд.
Тайрин дремала, откинувшись на спинку кресла, но, услышав
голос Алекс, открыла глаза и выпрямилась.
— Все так же. Я пыталась говорить с Джимми, но все
бесполезно — он меня не слышит. Быть может, что-то изменится, когда приедет его
мать…
— Ты думаешь, на нее он отреагирует? — удивилась
Тайрин. Ей приходилось слышать о подобных вещах, но она никогда особенно в ник
не верила.
— Не знаю, — честно сказала Алекс. — Известно
много случаев, когда люди, лежавшие в коме, слышали, как к ним обращаются их
близкие люди, хотя все считали, что это невозможно. И это заставляло их
бороться… и спасало от смерти.
В медицине случаются порой весьма странные вещи; в этом
отношении она больше похожа на волшебство, чем на науку. В любом случае от
того, что кто-то поговорит с Джимми, вреда не будет, а польза… Польза может
быть. У меня самой бывают времена, когда я готова использовать все, что угодно,
лишь бы помочь кому-то из моих малышей.
— Может быть, нам тоже стоит попробовать поговорить с
ним, — сказал Марк. Он заметно нервничал. Встреча с матерью Джимми
наводила на него ужас, а Алекс еще добавила ему тревоги. Марк не знал, сколько
лет миссис О'Коннор, но боялся, что потрясение будет для нее непереносимым.
— Могут нас пропустить к нему?
Они уже один раз видели Джимми, но издалека, от дверей,
когда вокруг него суетились врачи. Тогда их попросили уйти, но сейчас обстановка
стала спокойнее. Алекс отправилась спросить разрешения, а вернувшись, поманила
их за собой.
Вид Джимми напугал обоих. Тайрин выдержала всего несколько
секунд и, разрыдавшись, выбежала вон. Марк крепился изо всех сил. Он даже
пытался разговаривать с другом, как советовала Алекс, но голос его прерывался
все чаще, и в конце концов он совсем умолк. Джимми был так бледен, что Марку
казалось — он умирает. Алекс, более опытная и привычная к подобным вещам,
видела, что это не так, однако оптимизма не было и у нее.
