— Пока ничего определенного сказать не могу. Надеюсь,
что ему повезло — электроэнцефалограмма вполне приличная. Но он не приходил в
себя. Все будет зависеть от того, насколько большой будет внутренняя гематома.
После разговора с врачом Алекс еще раз зашла в палату к
Джимми и несколько минут постояла рядом с ним. Его ноги и рука были уже в
гипсе, но вид у него был ужасный.
Когда Алекс вышла в комнату ожидания, там уже находились
Марк и Тайрин. Они только что подъехали и еще не успели ничего узнать. Марк был
бледен, Тайрин вообще не могла говорить и только крепко держала его за руку.
— Ну что, как он? — спросил Марк. — Он здесь?
— Да, Джимми здесь, в реанимации, — ответила
Алекс. — Что же касается его состояния, то… могло быть и хуже. —
Много хуже, подумала она. Должно быть, по чистой случайности Джимми не удалось
довести свой замысел до конца.
Впрочем, Алекс тоже не могла с уверенностью сказать, что
Джимми поправится.
— Как ты думаешь, как это произошло? — спросил
Марк.
Джимми всегда пил мало, и он не мог представить себе, чтобы
его друг сел за руль пьяным. Марк думал, что-то случилось с машиной, а Алекс
решила не делиться с ним своими подозрениями. О них она сообщила только
врачу-терапевту, которому предстояло вести Джимми впоследствии.
Врач внимательно выслушал ее, но оба понимали: пока Джимми
остается без сознания, особого значения эти сведения не имеют. Лишь когда — и
если — он выйдет из комы, с ним можно будет заниматься по специальной
программе, включающей психологическую помощь и курс специальных седативных
препаратов. «Кем вы ему приходитесь?» — спросил у Алекс терапевт, и она
ответила, что они соседи.
Все, что она рассказала ему о Маргарет, врач занес в карту,
потом нарисовал красным карандашом на обложке большой восклицательный знак и
обвел его кружком. «Сделаем, что можем», — пообещал врач и ушел.
— Понятия не имею. Очевидно одно — положение Джимми
очень серьезно, — ответила Алекс и вкратце объяснила Марку и Тайрин, чем
опасно сотрясение мозга.
— Ты хочешь сказать, что могут быть серьезные
последствия? — Марк не скрывал своей тревоги. Он и Джимми стали настоящими
друзьями, и он переживал за соседа не меньше, чем за своих собственных детей.
— Надеюсь, что все обойдется, — вздохнула
Алекс. — Возможно и хирургическое вмешательство, но все будет зависеть от
того, насколько быстро Джимми придет в себя…
Врачи внимательно следят за Джимми и дадут нам знать, если
что-то изменится.
— Господи Иисусе!.. — Марк провел рукой по волосам
и растерянно взглянул на Тайрин, которая до сих пор не произнесла ни
слова. — Боюсь, придется звонить его матери в Бостон, ноя…
Он не договорил, но Алекс прекрасно его поняла. Она сама
терпеть не могла делать такие звонки, но другого выхода у них не было. Джимми
был в критическом состоянии, в любую минуту ему могло стать еще хуже, и не было
никаких гарантий, что он останется в живых.
— Хочешь, я ей позвоню? — спросила она, думая, что
ей это будет все же легче, чем Марку, но он отрицательно покачал головой.
— Нет, я сам. Я должен сделать это для Джимми. —
Марк явно был не из тех, кто прячется от трудностей. Подойдя к телефону, он
достал из кармана записную книжку, в которой — как раз для такого случая — Джимми
записал ему бостонский адрес и телефон матери. Ни Марку, ни самому Джимми и в
голову не приходило, что они могут так скоро им понадобиться — это была просто
обычная мера предосторожности.
Пока Марк звонил, Тайрин повернулась к Алекс:
— Как он?
Алекс покачала головой:
— Он в гипсе, и у него сильно разбито лицо. К счастью,
глубоких ран я не заметила. Мне очень жаль, что так случилось! — закончила
она, и Тайрин взяла ее за руку.
Они все еще держались за руки, когда Марк закончил разговор
и вернулся к ним. Ему потребовалось не меньше минуты, чтобы взять себя в руки.
— Бедная женщина! — сокрушенно воскликнул
он. — Я чувствовал себя просто палачом. Джимми говорил, что, кроме него, у
нее никого нет. Его отец скончался несколько лет назад.
— Сколько ей лет? — спросила Алекс, подумав, что
после таких новостей с пожилой женщиной может случиться все, что угодно.
— Не знаю. Я не спрашивал. — Марк
задумался. — У нее довольно молодой голос — вот и все, что я могу сказать.
Как только я сообщил ей, что Джимми попал в больницу после аварии, она
заплакала. Впрочем, держалась она молодцом.
Она сказала, что вылетит первым же рейсом. Это значит, что
часов через восемь-десять она будет здесь.
После этого Алекс снова отправилась в палату к Джимми, но
там все было без перемен. Ей пора было возвращаться на свое рабочее место, и
она попрощалась с Марком и Тайрин, которые решили подождать на случай, если
Джимми придет в себя.
— Ты будешь звонить Купу? — спросил Марк Алекс, и
она посмотрела на часы. Времени было начало шестого, и звонить Купу было
слишком рано.
— Я позвоню ему позже, — пообещала она. — А
вы дайте мне знать, если что-то изменится. — И, дав Марку номер своего
пейджера и внутренний телефон, Алекс отправилась к себе. Когда она закрывала
дверь комнаты ожидания, Марк и Тайрин сидели на диване, он держал ее за руку, а
она положила голову ему на плечо.
К счастью, утро выдалось относительно спокойное, и Алекс не
выдержала и позвонила Купу в половине девятого.
Он еще спал и был удивлен ее ранним звонком. Впрочем, на
Алекс он не мог сердиться. К тому же через час к нему должен был приехать
тренер, и Куп как раз собирался позавтракать.
— Вчера ночью Джимми попал в автомобильную
аварию, — сообщила ему Алекс, когда Куп окончательно проснулся.
— Откуда ты знаешь? — с подозрением спросил Куп, и
Алекс невольно поморщилась.
— Мне позвонил Марк. Джимми привезли в нашу клинику, в
травматологию. Марк и Тайрин тоже здесь — дежурят в комнате ожидания. Джимми
упал с обрыва на шоссе, которое идет через каньон Малибу. У него перелом ног и
сотрясение мозга. Он до сих пор без сознания.
Куп молчал. Когда он заговорил, в его голосе звучало
искреннее волнение. За свою жизнь он видел достаточно горя и несчастий и знал,
что плохие вещи случаются даже с хорошими людьми.
— Как ты думаешь, он выкарабкается? — спросил он.
— Сейчас трудно сказать. Переломы его не убьют, а вот
гематома…
— Вот ведь не везет ему, бедняге!.. Сначала жена
умерла, а теперь это… — Куп тяжело вздохнул, и Алекс едва не сказала ему о
своих подозрениях. Но она удержалась — в конце концов, у нее не было никаких
фактов, только интуиция.
— Держи меня в курсе, — попросил Куп.
— Может быть, ты подъедешь сюда, а Тайрин и Марк поедут
домой? — предложила Алекс. Она ждала, что Куп скажет это первым, но ему
такая мысль даже не пришла в голову. Куп твердо знал, что ничего не может
сделать для Джимми. Им всем оставалось только ждать, а ждать он мог и в
«Версале». Кроме того, Куп всю жизнь терпеть не мог больниц. Случай, когда он
приезжал к Алекс, был чуть не единственным в его жизни, когда он, будучи
здоров, явился в лечебное учреждение по собственной воле.
