— Так что лучше поскорее женись на этой девчонке
Мэдисон, и все будет в порядке, — сказал Эйб, прежде чем попрощаться.
Старый бухгалтер уже несколько раз задумывался, уж не для того ли Куп
встречается с Алекс, чтобы одним ударом решить все свои финансовые проблемы и
спасти «Версаль» от продажи с молотка, и каждый раз приходил к выводу, что Куп
на это не способен. И дело было вовсе не в том, что Куп был абсолютно свободен
от любых корыстных побуждений; просто он был из тех людей, которые легко
относятся к любым проблемам, полагая, что рано или поздно они так или иначе
решатся сами.
Эйбу было невдомек, что Куп чуть ли не ежедневно подвергает
свою совесть самому серьезному испытанию. Он сам подозревал себя в том, что,
зная о богатстве Алекс, поддерживает с ней близкие отношения не совсем
бескорыстно, но с каждым днем Куп все больше убеждался в том, что любит ее
по-настоящему.
Звонила Купу и его преданная Лиз. Она тоже прочла статьи в
газетах и была в ярости.
— Какой ужас, Куп! Ты не должен был встречаться с этой
девицей!
— Теперь я и сам это понимаю, — невесело
усмехнулся Куп. — Но хватит о грустном. Расскажи-ка лучше, как тебе
нравится быть замужем.
— Пока очень нравится, хотя Сан-Франциско успел изрядно
мне надоесть. Здесь очень холодно и почти ничего не происходит.
— Что ж, в таком случае переезжай обратно в Город
Ангелов и возвращайся ко мне. Ты мне по-прежнему очень нужна.
— Спасибо, Куп. Я бы с радостью, но… — Лиз была
счастлива с Тедом, к тому же ей очень понравились его дочери, и она жалела
только об одном — о том, что вышла замуж слишком поздно. Только теперь Лиз
стало ясно, сколь многое она принесла в жертву Купу. Ей хотелось бы иметь
собственных детей, но в пятьдесят два это было уже невозможно, и Лиз
приходилось утешаться добрыми отношениями с дочерьми Теда.
— Какая она — эта Алекс? — ревниво спросила
Лиз. — На кого она похожа?
— На ангела милосердия, — не колеблясь ответил Куп
и улыбнулся. — На девушку из соседнего двора. На Одри Хепберн. Она просто
прелесть, Лиз! Я уверен, Алекс бы тебе понравилась.
— Приезжай с ней к нам во Фриско на уикенд.
— Я бы с удовольствием, только из этого вряд ли
что-нибудь выйдет. Алекс очень много работает или находится в резерве и не
может отлучаться из города. Она старший врач-резидент в больнице
Калифорнийского университета, это огромная ответственность.
Он сказал это с явной гордостью, и Лиз не могла не подумать,
что для Купа Алекс — довольно странный выбор.
Правда, если судить по фото в газетах, она действительно
была очень красива, однако те же газеты утверждали, что Алекс уже исполнилось
тридцать, а Лиз отлично знала, что для ее бывшего патрона это предел. С
женщинами старше тридцати он имел дело лишь в исключительных случаях.
Самой желанной добычей для Купа были начинающие актрисы и
фотомодели в возрасте от двадцати до двадцати шести.
Потом Лиз спросила о его собственных делах. Она в последнее
время не видела его ни в эпизодах, ни даже в рекламе. Куп честно ответил, что
постоянно теребит своего агента, но для него пока ничего нет. Как справедливо
заметил ему тот же агент, год от года он отнюдь не становился моложе, однако
Купа это нисколько не обескураживало.
— В последнее время я работаю меньше, чем мне бы
хотелось, — откровенно признался он, — но все не так уж плохо.
Кое-какие перспективы есть. Как раз сегодня утром я
переговорил с двумя крупными продюсерами, они полагают, что я могу им
пригодиться.
— Тебе нужна только одна успешная роль в хорошем
фильме, чтобы отношение к тебе переменилось. Как только ты сыграешь ее, все
продюсеры снова захотят тебя снимать. Ты и сам прекрасно знаешь, что иногда они
ведут себя как стадо баранов. — Лиз не хотелось говорить ему, что он уже
никогда не сможет сыграть главного героя, однако большая роль отца героя или
героини была ему вполне по силам. Больше того, она могла вернуть Купу былую
популярность. Вся беда была в том, что Куп по-прежнему хотел играть только
героев-любовников, не отдавая себе отчета в том, что семидесятилетнему актеру,
как бы прекрасно он ни выглядел, такую роль никто не даст. По поводу своего
солидного возраста Куп часто шутил, но никогда не задумывался о нем серьезно.
Сам он чувствовал себя лет на сорок, был полон сил и желаний, возможно, именно
поэтому с Алекс ему было очень комфортно. Она в свою очередь перестала думать о
разнице в возрасте, как только окончательно поняла, что влюбилась в него, однако
факт оставался фактом: время, когда Куп мог претендовать на ведущие роли,
безвозвратно ушло.
В следующий уикенд Алекс была свободна и приехала к Купу.
Они как раз сидели на террасе и болтали о всякой всячине, когда неожиданно
зазвонил ее пейджер. Алекс была в «телефонном резерве», однако номер,
появившийся на экране, не имел никакого отношения к больнице. Тем не менее
Алекс сразу его узнала, но сделать ответный звонок решилась только час спустя.
Куп к этому времени углубился в чтение газет и не прислушивался к разговору.
— Привет, это я, — начала разговор Алекс. —
Да, все хорошо, я прекрасно провела время. А как ты?
Что-то в голосе Алекс заставило Купа оторваться от чтения.
Он понятия не имел, кому звонит Алекс, однако ему показалось, что ее голос
звучит почти враждебно. Да и выражение ее лица было непривычно напряженным.
— Когда? — спросила Алекс. — Увы, боюсь, я
буду на дежурстве… Если хочешь, приезжай ко мне в больницу. Я думаю, я смогу
выкроить время, если меня подстрахуют. Сколько ты пробудешь в Лос-Анджелесе?
Хорошо. В таком случае — до вторника.
Куп по-прежнему не знал, с кем разговаривала Алекс; одно
было бесспорно — никакого удовольствия она от этого не получила.
— Кто это был? — спросил Куп, когда Алекс дала
отбой.
— Мой отец, — ответила она. — Он прилетает в
Лос-Анджелес во вторник — у него здесь несколько деловых встреч.
Заодно он решил повидаться со мной.
— Боюсь, это неспроста. Скажи, он что-нибудь спрашивал
обо мне?
— Только сказал, что видел меня по телевизору. О тебе
он ничего не говорил, точнее — не называл твоего имени. Но за этим дело не
станет.
— Может быть, надо пригласить его на ужин? —
предложил Куп, хотя в глубине души он робел перед Артуром Мэдисоном. Этот
человек был на два года моложе его самого, а его состояние исчислялось миллиардами,
а о его могуществе и влиянии ходили легенды.
— Нет, — отрезала Алекс. Она была в темных очках,
и Куп не видел выражения ее глаз, однако ему было ясно, что Алекс не рада
предстоящей встрече с отцом. Впрочем, она уже не раз говорила ему, что не
испытывает к своим родным теплых чувств.
— Почему? — спросил Куп.
— Мой отец — очень занятой человек. — Алекс
усмехнулась. — После переговоров он на полчаса заглянет ко мне в больницу,
а потом улетит в Вашингтон. На собственном «Боинге».
