После ужина Куп отвез Памелу домой. Ему было хорошо с ней —
даже лучше, чем с другими, но впереди у него была напряженная неделя.
Во-первых, Куп снимался в рекламе автомобилей, за что ему был обещан щедрый
гонорар. Во-вторых, это была последняя неделя Лиз у него на службе.
Ложась вечером спать. Куп был почти счастлив, что рядом с
ним в постели никого нет. Памела неплохо развлекала его, но Куп знал, что
удовольствием — даже таким изысканным, какое доставляла ему Пэмми, —
злоупотреблять не стоит. В конце концов, она была молода и могла без всякого
ущерба для себя не спать несколько ночей подряд, чего нельзя было сказать о
нем. Куп очень хорошо знал, где проходит граница, которую ему лучше не
переходить. Чтобы восстановить силы, ему необходим был крепкий, здоровый сон.
Уже в десять часов Куп погасил свет и спал как убитый до того самого момента,
когда вошедшая в спальню Палома отдернула занавески и подняла жалюзи и в глаза
ему ударило яркое солнце. Вздрогнув, Куп резко сел на кровати и уставился на
горничную.
— Кто ты? Что ты здесь делаешь? — Он никак не мог
сообразить, с чего это незнакомая девица ворвалась к нему в комнату и разбудила
его. Хорошо еще, что вчера вечером он надел пижаму, хотя имел обыкновение спать
голым. Хорош бы он был сейчас!
— Что тебе здесь нужно? — снова спросил Куп,
немного приходя в себя.
— Мисс Лиз велеть разбудить вас в восемь, —
ответила Палома, дерзко глядя на него. Сегодня на ней было аккуратное платье с
кружевным крахмальным передничком, темные очки, украшенные россыпью фальшивых
бриллиантов, и ярко-красные туфли на высоком каблуке. Она в таком наряде
походила на медсестру, и Куп страдальчески сморщился.
Палома ему активно не нравилась. Впрочем, он тоже не вызывал
у нее теплых чувств, это было видно невооруженным глазом.
— Неужели ты не знаешь, что, прежде чем войти, надо
стучаться? — спросил Куп и, закрыв глаза, снова упал на подушки. Когда
Палома разбудила его, ему снилось что-то очень забавное… кажется, про Веру
Харпер, и он был не прочь досмотреть сон до конца.
— Я стучаться, но вы не ответить — вот я и войти. А
теперь вставайте — мисс Лиз говорить, вам надо работа.
— Благодарю, ты очень любезна, — пробормотал Куп,
не открывая глаз. — Слушай… как тебя… Палома, будь добра, приготовь мне
завтрак. — Насколько ему было известно, в доме не осталось ни одного
человека, кто мог бы это сделать на профессиональном уровне. — Я хочу
омлет и тосты.
И кофе. И апельсиновый сок.
Выходя из комнаты, Палома пробормотала себе под нос что-то
неодобрительное, и Куп не сдержал разочарованного стона. Ему вдруг стало
совершенно ясно, что Палома почему-то невзлюбила его. Ну почему, почему Эйб
решил оставить именно ее? Ведь с первого взгляда видно: ей бы за свиньями
ухаживать, а не за… (Тут Куп невольно засмеялся.) Впрочем, понятно почему…
Маленькая сальвадорка обходилась чуть ли не вдвое дешевле, чем породистые
француженки, за спинами которых к тому же стоял профсоюз. Палома тоже состояла
в профсоюзе, но Куп сомневался, что она станет скандалить и качать права, даже
если ей придется работать сверхурочно. Другое дело, что она вообще умеет
делать?.. Он по-прежнему боялся доверять ей свои лучшие костюмы стоимостью от
пяти до восьми тысяч долларов каждый — уж лучше ходить в джинсах и ковбойке,
как Ковбой-Мальборо, чем рисковать штучными произведениями Валентине и Росси.
Впрочем, когда Куп вышел из душа, поднос с завтраком уже
стоял возле его кровати. Омлет, вопреки ожиданиям, оказался вполне съедобным,
хотя Куп и узнал его не сразу.
Омлет Палома приготовила на свой лад — по-крестьянски, и Куп
хотел сказать ей, что просил нечто совсем другое, однако блюдо оказалось
настолько вкусным, что Куп сам не заметил, как съел все.
Через полчаса он был уже готов к выходу. Как всегда,
безупречно причесанный, одетый в элегантный блейзер, серые слаксы, голубую
рубашку и темно-синий галстук «Эрмес», он сел в свой любимый «ролле» и укатил.
Следом за ним проехал по подъездной дорожке торопившийся на работу Марк. Глядя
на открытую дорогую машину, он гадал, куда мог отправиться Купер Уинслоу в
такую рань, и не мог придумать ничего подходящего. Марк был уверен, что актеры,
в особенности — знаменитые, ведут исключительно ночную жизнь, и в восемь утра
Куп должен был ехать в «Версаль», а не из него.
У ворот они встретили Лиз, которая помахала обоим. Ей все
еще не верилось, что это ее последняя неделя у Купа.
Глава 6
Эти последние дни имели для Лиз горько-сладкий привкус. Еще
никогда Куп не был так внимателен к ней и так щедр. Он подарил Лиз кольцо с
бриллиантом, которое, как он уверял, принадлежало еще его матери, но к подобным
заявлениям с его стороны Лиз всегда относилась скептически. Но чьим бы ни было
это кольцо, оно было очень красивым и очень ей понравилось, и Лиз пообещала,
что будет носить его, не снимая.
В пятницу вечером Куп повел ее в «Спаго». Это был прощальный
ужин, и Лиз позволила себе выпить немного больше обычного. Должно быть, поэтому
она расчувствовалась и всплакнула. Лиз знала, что ей будет очень не хватать
Купа, однако в глубине души она уже смирилась с неизбежным расставанием,
утешаясь тем, что поступает правильно.
Поздно вечером Куп отвез ее домой и вернулся к себе, где его
уже ждала очередная подружка. Памела уехала на съемки в Милан, и ее место
заняла Шарлей, с которой Куп встретился во время работы над рекламным роликом
автомобильной фирмы. Шарлей была наделена сногсшибательной внешностью, и Куп
обратил на нее внимание почти сразу, хотя, по его понятиям, она была старовата
— ей было двадцать девять. Этот недостаток, впрочем, полностью искупался тем
обстоятельством, что такого тела, как у нее, Куп не видел уже лет пять. Немного
поразмыслив, он решил, что Шарлей достойна находиться среди его трофеев, и
пригласил ее к себе.
У Шарлей были огромные груди (настоящие, как она утверждала)
и такая тонкая талия, что ее, казалось, можно было обхватить пальцами одной
руки. Смуглая кожа, длинные черные волосы и зеленые, как у кошки, чуть раскосые
глаза (ее бабушка по отцу была японкой) делали ее облик экзотическим,
запоминающимся, но и безупречно красивым.
Чуть ли не впервые в жизни Куп поймал себя на том, что ему
трудно оторвать взгляд от ее лица.
Но и Куп сумел очаровать Шарлей своей непринужденностью,
изысканными манерами и безупречной внешностью. Общаясь с ней, Куп с радостью
обнаружил, что она намного умнее Памелы. Пока они снимались, Шарлей успела
рассказать ему, что она два года жила в Париже — занималась модельным бизнесом
и одновременно училась в Сорбонне. Выросла она в Бразилии, и это тоже наложило свой
отпечаток на ее манеры и характер. Неистовая, страстная натура (такой, во
всяком случае, она ему показалась), Шарлен легла с ним в постель уже на второй
день знакомства.
В постели она была неподражаема и сумела скрасить Купу
скучную рутину съемок. Завороженный ее сексуальными талантами, Куп пригласил ее
в «Версаль» на уикенд, и Шарлей с готовностью согласилась.
