— В таком случае я просто обязан их попробовать и
сравнить! — рассмеялся Куп.
Когда вечером Куп неожиданно появился во флигеле, Джимми несказанно
удивился. Валери не стала предупреждать его заранее, чтобы Джимми не волновался
— после аварии, загипсованный, он чувствовал себя не очень уютно в обществе
посторонних людей.
Когда Алекс навещала его в больнице, Джимми много
разговаривал с ней — в том числе и о вещах глубоко личных. Часто они делились
друг с другом самым сокровенным, и теперь он знал почти все ее тайны — в том
числе и те, что были связаны с Купом. К тому же Джимми подозревал, что Куп
кое-что знает об этих визитах — знает и ревнует Алекс. Джимми рассказал матери
об этих доверительных беседах. Вот и теперь он думал, что Куп так или иначе
выкажет ему свое неудовольствие. Но, к изумлению Джимми, Купер был сама
любезность. Он был прост и весел, шутил с Джимми и был внимателен к его матери.
Валери интересует его куда больше всего остального, он расточал ей комплимент
за комплиментом и, не переставая, хвалил ее спагетти.
— Замечательно приготовлено, — заявил Куп,
накручивая спагетти на вилку и обмакивая в душистый грибной соус. — Вам
следует открыть собственный ресторан, Валери. От клиентов бы отбоя не было…
Впрочем, у меня есть идея получше: почему бы не превратить «Версаль» в курорт
или гостиницу? Такие спагетти — это же три четверти успеха! Не пройдет и
месяца, как «Версаль» начнет приносить прибыль, и мы все будем просто купаться
в деньгах!
От мыслей о своих финансовых проблемах Куп, как ни старался,
отделаться не мог. Несколько дней назад Эйб снова позвонил ему и предупредил,
что, если в самое ближайшее время он не начнет зарабатывать настоящие деньги,
«Версаль» придется продать. И тянуть дольше убийственно. Куп не стал спорить с
Эйбом. Он уже не мог в сотый раз повторять одни и те же доводы о большой роли,
которая обязательно подвернется ему в самое ближайшее время. Намекал Эйб и на
миллионы Мэдисонов, но Куп по-прежнему не считал женитьбу на Алекс оптимальным
выходом из положения.
Вскоре после ужина Джимми, который был еще очень слаб,
задремал. Валери и Куп перешли в гостиную и проговорили несколько часов. Они
разговаривали о Бостоне, о Европе, о фильмах, в которых Куп снимался много лет
назад, о людях, с которыми ему приходилось встречаться.
У них обнаружились даже общие знакомые, и Куп был весьма
этим удивлен. Валери сама говорила ему, что живет тихо и скромно, а между тем
среди ее знакомых было немало известных людей. Когда же он поинтересовался, как
это вышло, Валери ответила, что в большинстве своем это друзья ее покойного
мужа, который работал в банке. Она ничего больше не прибавила, а Куп не стал
расспрашивать, боясь показаться неделикатным.
Когда они наконец разошлись, было уже два часа ночи.
Куп устал, но, несмотря на это, к себе он вернулся в самом
лучшем расположении духа. Куп неожиданно провел прекрасный вечер и жалел только
о том, что он закончился.
Ему было удивительно покойно и уютно в обществе этой
женщины, они разговаривали так искренне и увлеченно, словно были давними
друзьями, встретившимися после многих лет разлуки.
Между тем Алекс звонила ему уже несколько раз и была
удивлена и даже раздосадована тем, что он не отвечает на вызовы. Куп не говорил
ей, что куда-то собирается. Алекс и в голову не могло прийти, что он пойдет
ужинать к Джимми и Валери О'Коннор, и она терялась в догадках. Она заметила,
что последнее время Куп был чем-то озабочен, даже угнетен, но, в чем дело, она
не знала. В их отношениях, развивавшихся поначалу так стремительно, явно
наметился некоторый застой, и Алекс начинало казаться, что он немного устал от
нее.
А Куп в эту ночь долго лежал без сна. Сначала он вспоминал
все, о чем они говорили с Валери, потом его мысли обратились к вещам менее
приятным. Купу было о чем подумать — он знал, что в самое ближайшее время
должен принять несколько важных решений. Когда же Куп наконец заснул, ему
приснились Шарлей и ее ребенок — кричащий маленький комочек с лицом Тайрин.
Спал он в эту ночь беспокойно.
Глава 22
На следующий день после того, как Куп поужинал с Валери и
Джимми, ему позвонил Эйб. Они встретились, и бухгалтер сказал — если в
ближайшие три месяца Куп не переломит ситуацию в свою пользу, с «Версалем»
придется распрощаться. И, судя по выражению его лица, Эйб был серьезен как
никогда.
— Ты должен крупную сумму департаменту налогов, должен
нескольким магазинам, должен отелям и даже своему лондонскому портному, —
сказал Эйб. — Всего — чуть больше ста восьмидесяти тысяч долларов, и это
только самые неотложные платежи. Кроме этого, ты должен ювелирным фирмам и…
словом, кому ты только не должен! Наверное, на всей земле не найдется человека,
которому бы ты не задолжал хотя бы полсотни долларов. Но тебя, как видно, это
мало волнует, поэтому я скажу тебе вот что: если до конца года ты не заплатишь
налоги и не покроешь перерасход на кредитных карточках, тебе даже не позволят
продать «Версаль» самому. Его у тебя просто конфискуют и выставят на аукционные
торги. Ты этого добиваешься? Если да, в таком случае я умываю руки…
— Конечно, нет, Эйб, я… — Ничего подобного Куп не
ожидал. Положение оказалось поистине катастрофическим, и впервые за много лет
он наконец осознал всю катастрофичность ситуации. Кроме того, за полгода общения
с Алекс Куп стал другим и впервые набрался мужества посмотреть в лицо фактам.
— Думаю, выбор у тебя невелик: тебе придется либо
продать «Версаль», либо жениться на Алекс, — подвел итог Эйб, но Купа эти
слова покоробили.
— Мои отношения с этой женщиной не имеют никакого
отношения к моим финансовым проблемам, — с достоинством ответил он, но Эйб
только головой покачал. Внезапная щепетильность Купа показалась ему глупой. В
кои-то веки у него появилась великолепная возможность без особых усилий поправить
свои финансовые дела, и Эйб не понимал, почему Куп упорно не хочет
воспользоваться случаем. Женившись на Алекс, Куп стал бы богаче, чем был за всю
свою карьеру в кино.
На следующий вечер в «Версаль» вернулась Алекс. Она
подменяла двух заболевших коллег и проработала подряд почти трое суток. И, как
назло, эти семьдесят часов выдались очень беспокойными. Семь срочных случаев,
бьющиеся в истерике матери, один погибший малыш и его отец, который угрожал
перестрелять врачей из охотничьего ружья и которого пришлось выдворять из
отделения с помощью наряда полиции… Алекс и сама не понимала, как она все это
выдержала. К тому моменту, когда она подъехала к «Версалю», она мечтала только
об одном — о горячей ванне и десяти часах сна. У нее даже не было сил
рассказать Купу обо ноем, через что ей пришлось пройти.
Куп встретил ее в прихожей. Он был в «Версале» один.
Джейсон и Джессика должны были вернуться еще не скоро, и
Тайрии уехала с Марком в Акапулько.
— У тебя был тяжелый день? — спросил Куп, и Алекс покачал
головой. От усталости она готова была разреветься, как самая заурядная
истеричка. Ей хотелось навестить Джимми, у которого от долгого лежания в
помещении появились синдромы «кабинной лихорадки»
[10]
, но это
было выше ее сил, и она решила, что заглянет к нему утром. Она позвонила ему из
больницы, но разговор был коротким — Алекс была нужна каждую минуту.
