— Васьки тоже нет?!
— Угадала. Обе гуляете.
— Ну…
— Ладно, слушай, маменька в любую секунду зайдет. Короче, я сказал — вы только что ушли — выходит, в шесть двадцать где-то! — прогуляться немного в парке. Мол, сам вас выгнал проветриться — нельзя же в четырех стенах весь день сидеть? Я прекрасно себя чувствую, то-се…
— Так мы вместе?!
— С Василисой? Ну да.
— Ой, балда…
— Что-то не так?
— Я же представления не имею, где она! Что теперь скажу маме? Мол, потерялись в парке?
— А если позвонить? Отец вроде сотовый ей подарил?
— Вот именно — вроде! Эта дурочка его на столе оставила, сама видела! С ней не связаться и не предупредить!
— Да-а… ну, извини. Лера хмуро буркнула:
— Все равно — спасибо, что прикрыл.
— Всегда — пожалуйста, — фыркнул Гриша. — Сама знаешь — надеюсь на взаимность.
— Само собой. Брат с сестрой помолчали. Гриша осторожно спросил:
— Где ты, кстати?
— Ты меня прямо у дверей стопорнул, — вздохнула Лера. — Еще секунда, и я бы перед мамой оправдывалась…
— Что делать будешь?
— Не знаю. Наверное, во двор спущусь. Ваську подожду, нужно же ее предупредить.
— Ну и ждала бы на лестничной площадке!
— А если мама выйдет к мусоропроводу? — сердито фыркнула Лера. — Нет уж, я лучше на лавочке посижу или поброжу вокруг дома. Как думаешь, Васька скоро придет, она ничего тебе не говорила?
Брат ответить не успел, Лера вздрогнула, услышав вдруг мамин голос.
Гриша же поспешно нажал на отбой и сунул сотовый под подушку.
Василиса не спеша шла к дому, уныло размышляя, как же объяснить тете Кате свое внезапное бегство из дома.
Ездила в институт? Мол, внезапно захотелось посмотреть на него — зайти внутрь, побродить немного по этажам, познакомиться со списком будущих предметов…
Или, скажем, ей просто приспичило побродить по городу одной? Подышать его воздухом — Василиса невольно усмехнулась, — посмотреть на старинные улицы, на мосты, каналы, набережную…
Или так — ее внезапно потянуло к бабушкиному дому. Ведь скоро тут жить, а для начала нужно изучить район, узнать, где магазины, театры, далеко ли станция метро, где трамвайные и автобусные остановки…
«Ну да, и ради всего этого я бросила больного брата? — хмуро одернула себя Василиса. — Тетя Катя не поверит. Она прекрасно разбирается в людях, и уж я-то у нее как на ладони…»
Василиса понимала, что никогда не скажет тетке всей правды. Она не видела в этом необходимости.
Конечно, тетя Катя могла бы по-своему решить проблему — например, срочно отправить их с Лерой куда-нибудь из города. До сентября.
Василиса печально вздохнула: дача оказалась бы неплохим выходом, но о ней коренастый прекрасно знает, раз заинтересовался машиной и угонять ее собирался как раз из дачного поселка. А если пока не в курсе, то быстро вычислит. Номер машины известен, владелец, следовательно, тоже, а уж найти его адрес в городе, а потом выспросить про дачу…
Соседи тут же расскажут!
И потом — все равно тетя Катя будет за них переживать. Ей начнут мерещиться всякие ужасы, никакая логика не поможет. Папа в таких случаях говорил: эмоции и голова у женщин не дружат.
Нет, тете Кате ничего говорить нельзя!
Василиса вдруг остановилась посреди тротуара: «Можно, правда, временно пожить в бабушкиной комнате, ее вычислить сложнее. Бабушка умерла довольно давно, Колядины практически там не бывали, так что…»
Василиса оживилась — а что, выход! Соседям можно сказать, что Лера с сестрой поступили в московские вузы и уехали в столицу, вряд ли этот подонок будет их искать там.
Да, но как затащить Леру в коммуналку из ее хором, не сказав правды? И тетя Катя никогда на это не согласится, она искренне считает их детьми, нуждающимися в опеке…
Додумать Василиса не успела. Испуганно вздрогнула, когда кто-то над самым ее ухом насмешливо пропел:
— Спишь на ходу? Василиса автоматически скользнула в сторону и также автоматически сделала подсечку, ожидая услышать за спиной вскрик или шум падения. Ничего не услышала и быстро обернулась:
— Вы?!
— Надо же, не только голос запомнила, — хмыкнул недавний знакомый. — Впрочем…
— Что? — Василиса смотрела враждебно.
Она не знала, что делать, — может, просто отвернуться и уйди? С другой стороны, этот тип мог сказать что-то полезное про своего приятеля.
Василиса хмуро разглядывала худощавое лицо и ежик удивительно светлых, практически белых волос над высоким лбом и раздраженно думала, что все-таки зря остановилась.
— Моя последняя девушка — кстати, мы давно расстались! — уверяла, что я довольно красив…
— Она вам льстила!
— Ты так считаешь?
— Да.
— Это хорошо.
Василиса удивленно приподняла брови, и странный собеседник совершенно серьезно пояснил:
— Я же не красна девица, мне смазливое личико ни к чему. А уж чтоб именно оно привлекало девушку… да не дай бог!
— Почему?
— Это унизительно. — Лесной разбойник говорил по-прежнему серьезно.
— Не волнуйтесь, смазливой вашу физиономию не назовешь. — Василиса невольно фыркнула.
— Спасибо!
— Черты лица грубоваты. И подбородок как топором высекали.
— Еще раз — спасибо. — Новый знакомый вежливо склонил голову и широко улыбнулся Василисе. — Другое дело, если даму привлекут мои чисто мужские качества…
— Такие, как грабеж в лесу? — ядовито поинтересовалась Василиса.
— Ну что вы! Это так… случайность.
— Случайность?!
— Вернее — глупая ошибка. Сам не понимаю, как ввязался, честное слово.
— А уж друзья у вас…
— Всего лишь знакомый! Причем весьма поверхностно знакомый. Мы иногда сталкивались по работе.
— И вы с ним пошли угонять чужую машину?!
— Не совсем чужую… гмм.
— Как это?
— Спутал с… отцовской.
— Вы считали — это машина вашего отца?
— Ну… да.
— И хотели у собственного отца угнать машину?!
— Искренне каюсь, — по-шутовски расшаркался новый знакомый.
— Хорош гусь!
— Мы бы ее вернули, — пожал плечами парень. — Просто…
Василиса смотрела мрачно.
Кирилл раздраженно отметил, что всерьез пытается оправдаться, будто мнение этой забавной девчонки для него действительно важно. И, злясь на себя, добавил:
