Ромка с детства отличался чувством ответственности. Понянчив очередного разбойничка на кулаках и отведя душу, он всегда вспоминал о служебном и гражданском долге — вызывал милицию и сдавал скулящего от боли и разочарования противника с рук на руки товарищам по работе.
Сослуживцы и смеялись, и возмущались — мол, в свободное время Густелев специально работает подсадной уткой. Иначе чего ради он оказывается в самых злачных и опасных для добропорядочного горожанина местах? Да еще настолько часто!
Правда, если так будет продолжаться и впредь, через несколько лет Санкт-Петербург станет самым безопасным городом мира…
Кирилл подождал, пока бывший одноклассник сделает заказ, и хмуро бросил:
— Слушай, мне нужна консультация, только не спрашивай для чего. Могу сказать одно: для личного пользования. Дальше меня информация не уйдет.
— Оч-чень интересно, просто очень, — жизнерадостно заявил Густелев и шумно отхлебнул из чашки Кирилла — мол, когда еще официанта дождешься…
— Ты ведь следователь, я правильно помню? — Кирилл бесцеремонно отобрал свою чашку и демонстративно допил кофе.
— Ну ты и жадина! — возмутился Ромка. Перевернул чашку, на салфетку упала последняя коричневая капля. — Я сегодня весь день в бегах, первый раз присел, еще и не завтракал, и кофе не пил…
— Так да или нет? — перебил густелевские причитания Кирилл.
— Да.
— Тогда…
— Э-э нет! Ты мне друг, понятно, но служебную информацию сливать…
— Да не нужна она мне, твоя служебная информация!
— А что нужно? — удивился Густелев и плотоядно облизнулся, получив из рук официантки вкусно пахнущий горшочек с тушеным мясом.
— Куда в тебя столько влазит, проглот несчастный? — проворчал Кирилл, наблюдая, как Ромка аппетитно наворачивает мясо.
— Я маленький, но удаленький, — хмыкнул Густелев, споро работая вилкой.
— Оно и видно!
— Так что ты… э-э… хотел от меня?
— Некоторые сведения. — Кирилл раздраженно наблюдал, как жадно и неопрятно ест приятель. — Да успокойся ты! Я о тех говорю, которые не являются секретом, о них на следующее же утро журналисты вовсю трубят. И… слушай, да не спеши ты как на пожар, никто у тебя твой горшок не отберет!
— Горшочек! — оскорбленно поправил Ромка.
— Есть разница? — насмешливо поинтересовался Кирилл.
— Еще какая! Этот скромный суффикс…
— Слушай, только давай без лекций! Прошлый раз ты полчаса рассказывал о приставках, зимой объяснял разницу между синонимами и антонимами…
— Нужно было в школе учить русский язык, а ты…
— А я все больше по соревнованиям!
— Э-э… ну ладно, прекращаем бодаться, нет времени. Лучше скажи внятно: что именно тебя интересует? — Покончив с мясом, Густелев принялся за блины.
— Если бы я знал толком…
— Однако!
— Ну пусть так: были ли какие-нибудь ограбления в городе последние две-три недели?
— Смеешься, Кир?! Да они каждый день, считай, каждый час случаются, и не одно!
— С жертвами? Густелев мгновенно насторожился, даже блин вернул на тарелку:
— Ты о чем?
— Просто спрашиваю — все ли они с жертвами? Или… с неудавшимися жертвами.
— Вот ты о чем. — Ромка машинально отодвинул тарелку. — Я и забыл, что ты на том же рынке работаешь. Выходит, гуляют слухи?
— К-какие слухи?
— Ну, о вашем начальнике охраны, Бекмуратове… как там его?
— Рустаме, что ли?
— Именно.
— Я уже на рынке не работаю, неделю назад в приличную фирму устроился, — отрезал Кирилл. — Но сегодня забегал туда — да, болтают. Невнятно, правда.
— Приличная — это как?
— Компьютерные технологии.
— Поздравляю! Звучит солидно.
— На деле тоже солидно, — огрызнулся Кирилл. — Фирма с «Майкрософт» связана, если это тебе о чем-то говорит, юзер несчастный…
— О «Майкрософт» знаю, не такой уж я и юзер!
— Слушай, давай о деле. Так что там у вас на Рустама? И не корчь такую рожу, мне ваши секреты до лампочки…
Густелев нахмурился, размышляя. Не спеша принялся за кофе, Кирилл молча ждал. Наконец Ромка неохотно буркнул:
— Слушай сюда! Бекмуратов твой…
— Он не мой!
— …давно подозревается в серии ограблений. Вот только взять его никак не можем, скользкий, сволочь, как угорь. — Густелев допил кофе и с сожалением вернул на блюдце чашку.
— Ограблений? Даже так? — пробормотал Кирилл.
— Последнее было как раз неделю назад. Перед самым закрытием взяли небольшой ювелирный магазин, да так нагло! — Густелев закурил и неохотно признал: — Об этом действительно писали в газетах, да и по телевидению по всем городским каналам прошлись, чтоб их, этих журналистов…
— А при чем тут Рустам?
— Он же сидел, ты знаешь? Кирилл отрицательно помотал головой.
— Дважды. И почерк его — налететь перед закрытием, когда уже нет покупателей, и сразу двери на замок…
— Но ведь сейчас во всех магазинах сигнальные кнопки! Продавщица нажмет, тут же милиция примчится или вневедомственная охрана.
— Это так. Если, конечно, она успевает нажать ту кнопку. — Густелев помрачнел и пояснил: — Эти подонки вначале припозднившимися покупателями прикидываются, а потом сразу же персонал вырезают, чтоб свидетелей не оставалось…
— С ума сойти! В наше время…
— Вот-вот.
— А на Рустама как вышли?
— Да на этот раз случайно девчонка жива осталась, оплошал твой Рустам, если это он, конечно…
— Он не мой, повторяю!
— Крови было много, продавщица мгновенно сознание потеряла, ну и не сообразили, что жива…
— Ни черта себе!
— Потом, когда она в себя пришла — я уже о больнице, — фоторобот составили: вылитый Бекмуратов. Других малышка не запомнила, на него только смотрела, он самым страшным показался. Все твердила потом: «Глаза бешеные прямо, светлые, белые почти, а губы ниточкой…»
Кирилл нахмурился: у Рустама действительно очень светлые глаза — не белые, естественно! — и тонкие, змейками, губы.
— Значит, вы уверены, что это Рустам? — глухо спросил он.
— Нет, к сожалению, — вздохнул Ромка. — У этого подонка на этот раз стопроцентное алиби.
— Даже так?
— Он сейчас на Кипре отдыхает, по путевке, мы проверяли.
— Не понял!
— Что тут непонятного? — угрюмо проворчал Ромка. — Мы проверяли: десять дней назад из Санкт-Петербурга на Кипр действительно вылетел гражданин Бекмуратов Рустам Ибрагимович. И в гостинице на Кипре остановился он же, и до сих пор там, у него путевка на двадцать дней.
