– Будешь чай? – спросил Владимир, когда мы пришли к нему домой.
– Если честно, я бы лучше выпила кофейку.
– Кофеек – это для не собирающихся беременеть женщин. Ладно, садись, – смилостивился он и приготовил кофе в турке. Владимир замечательно варил кофе, я даже не понимала, как можно из зерен, турки и газовой плиты сотворить такое чудо. Я видела, как он что-то сыпал в турку, пока варил, но что? Загадка!
– Обалденно! – совершенно искренне воскликнула я. – Я буду две чашки. Могу сказать это сразу, так что если ты хочешь еще одну, придется ее сварить еще.
– Успокойся, я не буду отбирать у тебя кофе, – рассмеялся он. – Итак?
– Итак? – повторила я, странно волнуясь. Оказалось – совершенно зря. Пока я работала (читай, спала на клавиатуре компьютера), он сидел дома, думал, анализировал и составлял план. А так как Владимир умел думать и анализировать куда лучше многих (зная пять языков!), то его план можно было смело выполнять.
– Ты согласна, что мы должны полностью пройти обследования? Мало ли какая ерунда, надо все проверить. И можно также съездить в институт планирования семьи.
– Семьи? Но мы же не семья.
– И что? К ребенку это не относится. Так. По утрам продолжаем делать зарядку, как и раньше. Когда ребенок родится, я буду заниматься с ним тоже.
– Отлично.
– Расходы по беременности я возьму на себя. Коляски, врачи, всякая всячина – ты ведь не сможешь нормально работать какое-то время, – деловито продолжал он.
– У меня есть кое-какие накопления, – пискнула я.
– Ну и прекрасно. Оставь их.
– Но…
– Нет, я серьезно. Ты предоставляешь свое тело, а я финансы. Это справедливо, разве нет? – спросил он, глядя на меня горящими глазами. И только тут до меня дошло, что Владимир на самом деле хочет ребенка. Не шутит, не притворяется, не пытается что-то от меня получить. Он просто хочет ребенка. Как и я. Удивительно! И как удачно.
– Это что же, получается, что у моего ребенка будет отец? – порадовалась я.
– Да, об этом, – моментально посерьезнел он. – Я требую, чтобы мы официально признали меня отцом ребенка. Нужно будет написать заявление в загсе, я узнал все. Это называется «признание отцовства».
– Но кто его оспаривает?
– Нет-нет-нет, так не пойдет. Ты согласна или нет оформить все официально? Знаю я все эти ваши штучки! – занервничал Владимир. Это было заметно по тому, как он крутил в пальцах ложку из-под кофе. И постоянно поправлял волосы, в которых, я только сейчас заметила, оказывается, чуть-чуть все-таки проглядывала седина.
– Я все подпишу. Хочешь, можем сейчас что-нибудь тоже подписать, если так тебе будет спокойно. Я хочу играть честно и открыто! – заверила его я.
– Я верю. Но, знаешь, – на секунду смутился он. – Доверяй, но проверяй.
– Я все понимаю. Раз уж мы не были с самого начала честными…
– Дело не в этом, – замотал головой он. – Моя первая жена, она как-то приучила меня… к осторожности. Впрочем, тебе это неинтересно. Давай-ка смотреть наш план дальше.
– Давай, – кивнула я. Что ж, у всех свои тараканы. Видно невооруженным глазом, что не только мне не повезло со второй половинкой. А в плане у него значилось раннее развитие ребенка по системе Монтессори, право проводить с ним отпуск в любой точке мира (ты должна заранее и без капризов выписывать разрешение на вывозы за границу).
– Что еще? – напряженно думал он, потирая лоб. – Ты должна бросить курить.
– Но это не так просто! – возмутилась я. – Может, хватит, если я сокращу потребление до минимума?
– Ладно, мы потом об этом еще поговорим. Ах да, еще. Ни один из нас не должен менять место жительства глобально. Пока мы живем в пятнадцати минутах ходьбы, есть шанс действительно растить ребенка вместе. Но если кто-то из нас переедет…
– Не волнуйся, – успокоила я. – Я не собираюсь отсюда уезжать. Хотя нет, собираюсь.
– Что? – вытаращился он.
– Но это случится после второго пришествия, когда земля перевернется. И когда наша мэрия все-таки наберет денег на снос нашего сарая. Ты же видел, он явно этого заслуживает. И, в любом случае, меня не имеют права переселить дальше нашего же округа.
– Уф-ф! – выдохнул он. – Нельзя же так пугать.
– Какой ты нежный, – усмехнулась я.
– Это точно. Знаешь, не каждый день принимаешь такие решения, – кивнул он. – Ну а теперь, когда мы все более-менее обговорили, я считаю, надо перейти к самой приятной части нашего соглашения.
– Это к какой?
– Мечта моя, Диана, богиня моя! – ерничал он. – Ну что же ты сидишь? Приди же ты, приди в мои объятия!
– Ах, ты об этом? – изобразила негодование я. – Неужели ты и это тоже включил в свой план?
– А как же! – усмехнулся он.
– Ну, тогда с этого места поподробнее. А разве мы не должны сначала пройти всех врачей, сдать анализы, продезинфицироваться и все такое?
– Понимаешь, я тоже сначала так думал, – тихо прошептал он, склонившись надо мной и притянув меня к себе. – А сейчас понимаю: чтобы быть в форме, нам с тобой надо практиковаться и практиковаться!
Глава четвертая,
в которой я узнаю нечто новое
Хорошего человека должно быть много, но… я бы охотно согласилась стать кило на десять похуже!
«Общечеловеческое»
Знаем ли мы до конца, на что мы на самом деле способны? Уверена, что не все. Я, оказывается, знаю себя совсем плохо. По мне, так я – обычная, из довольно неблагополучной семьи произошедшая, плывущая по воле волн женщина. Уже не юная, хотя у меня иногда еще спрашивают про возраст, когда я покупаю крепкие спиртные напитки. Правда, это происходит все реже и реже. Я не про напитки, я про возраст. Еще мне кажется, что лень определенно родилась впереди меня, так как даже убраться в квартире для меня – проблема. Когда мамочка периодически заходит, чтобы принести купленную по случаю в гастрономе черешню или чтобы открыть квартиру, потому что я забыла дома ключи, а у нее есть запасной комплект, – она всегда вздыхает, молча косится на гору посуды, на валяющийся на кресле свитер, на мутно-серую, с разводами ванну. И ничего не говорит, потому что я уже взрослая, а она – все-таки отличная мать. Хоть все мое детство только и искала возможности хоть как-то вздохнуть. Надеюсь, теперь у нее есть возможность дышать столько, сколько влезет. На ее руках уже не висит безвольная, ленивая раздолбайка. Только мой отец, но к этой ноше она уже давно привыкла и смирилась. Такие уж у нас в России мужики, такие уж счастливые браки.
Я бы и сама не удивилась, если бы моя жизнь сложилась подобным образом. В конце концов, разве мы не повторяем путь своих родителей? Разве не ищем подсознательно такую же пару? Не от них ли учимся пить и курить? Не на них ли стремимся во всем стать похожими? Я думала, что я-то уж точно недалеко упала от своей родовой яблони. Пью ли я? Да, случается. Как и папа. Курю, как мама. Ничего особенного в жизни не добилась. Работаю там, куда меня запихнула свекровь, никак не могу приучиться мыть вовремя посуду. Никогда не думала, что надо жить как-то иначе. Никогда не думала, что я могу жить как-то иначе. Но в конечном итоге все сложилось совершенно не так, как я могла предположить. В моей жизни появился Владимир.
