– Ты точно меня простишь? – шепчет он, склонив голову на край подушки.
– А ты меня? – в сотый раз отвечаю я ему.
– Это ерунда, ты ни в чем не виновата, – прикрывает он глаза.
– А ты – мой самый любимый сын. И что может быть важнее?
– Ну, ведь я же подлец! – напоминает он.
– Каждому из нас случается принимать неверные решения. Знаешь, как потом сложно снова все исправить? Но секрет-то в том, чтобы все-таки сделать это. Вот твой папа – молодец. Он принял свое правильное решение, и теперь ты сможешь приезжать в США. Ты рад?
– Очень! – Мишка кивнул и так тепло улыбнулся, что у меня от сердца отлегло.
– Вот и славно. – Я снова сжала его ладонь.
Мы провели в его палате уже несколько часов, пора было уходить. Медсестра уже трижды прогоняла нас, но Марк трижды уводил ее в коридор, что-то там ей говорил, и она оставляла нас в покое. Еще минут на пятнадцать.
– В Америке учат на настоящих программистов, – мечтательно протянул Мишка и прикрыл глаза. Он устал и явно хотел спать.
– Значит, ты будешь там учиться. Мы с Машей едем в Бостон, там полно отличных университетов, – поделился Андрей.
Медсестра в дверном проеме скорчила рожу и знаками попросила нас немедленно убираться.
Я поцеловала Мишку, велела ему выздоравливать и ни в коем случае больше не делать глупостей.
Он ответил:
– Можешь точно не волноваться, только приезжай поскорей. И привези пончиков, – совсем по-детски попросил он.
У меня снова навернулись слезы на глаза. Все-таки он совсем еще ребенок. И угораздило же его пережить такие недетские муки. Полгода чувствовать себя предателем! Не каждый взрослый выдержит.
Мы вышли во двор больницы. Уже вечерело. Скоро начнется сентябрь, и жизнь опять войдет в привычное русло. Мишка пойдет в школу, где нам придется заново вгрызаться в гранит науки. Только вот компьютер я ему куплю обязательно – самый лучший. Мы будем вместе, только вот Андрей будет далеко.
– Слушай, но как же ты все-таки получил эту грин-карту? – не сдержалась и полюбопытствовала я.
Когда Андрей предлагал мне поехать с ним, я, честно говоря, думала, что это какая-то авантюра. Разве можно вот так, запросто взять и получить грин-карту?
– Оказывается, можно, – заверил меня Андрей. Глаза его блестели. – Это в России ученый с моими степенями и количеством работ никому не нужен. А американское законодательство смотрит на это по-другому. Если ты – ученый, известный человек или просто большой талант – неважно в чем – тебя возьмут со всей твоей семьей, чтобы ты укреплял своим талантом мощь Америки.
– А если ты, скажем, повар? – заинтересовалась я.
– А почему нет? Если ты докажешь, что чего-то действительно стоишь – welcome, приезжай и живи.
– Значит, ты доказал, – задумчиво произнесла я. – Я всегда знала, что ты гений.
– А я – всегда боялся, что для тебя это перестанет быть важным и ты меня разлюбишь. С самого первого дня. С экзамена по физике, который ты провалила.
– Провалила бы, если бы не ты! – с легкой ноткой грусти проговорила я. – Как же много мы пережили. И что, почему все так закончилось? Неужели ничего нельзя было сделать?
– Иногда банан – это просто банан. В каких-то случаях нет никакого смысла склеивать то, что склеить невозможно, – с той же ноткой произнес Андрей.
Мне представилось, как он будет с неистовым упорством пробивать себе дорогу в научном мире неведомого Бостона. И наверняка пробьет. Он всегда гениально решал сложные задачи с кучей неизвестных. А я – я буду автоматизировать промышленность России и... постараюсь забыть Марка.
– Знаешь что, Андрей? – спросила я.
– Что? – поднял он глаза.
– Нам надо серьезно поговорить. Давай зайдем в какое-нибудь кафе. Марк, ты не против? Может, тебя отвезти домой?
– А что, вам надо поговорить наедине? – сразу уточнил он. Марк всегда был деликатным.
– Нет-нет, это самый обычный разговор. И потом, есть ли что-то, чего ты о нас не знаешь?
Марк кивнул, мы сели в машину и доехали до ближайшего ресторана, в который зашли, даже не взглянув на его название. Есть мы собирались в последнюю очередь.
– Что будете заказывать? – радушно спросил официант.
– Нам только кофе, – сказала я.
– Мне – чай. Зеленый, а потом я что-нибудь закажу, – уточнил Марк и принялся тщательно изучать меню. Он ведь был заядлым гурманом и не мог попасть в незнакомый ресторан и не попробовать какое-нибудь новое блюдо.
– Как прикажете, – кивнул официант и ушел.
Мы помолчали, Андрей нерешительно крутил в руках салфетку.
– Так о чем ты хотела со мной поговорить? – наконец спросил он.
Я выдохнула и начала:
– Скажи, а продажу квартиры ты тоже затеял из-за Америки?
– Да, – кивнул Андрей и посмотрел на меня. – Я бы мог ничего не трогать, но тогда бы оказался на вокзале с женой и ребенком на руках. Без денег. Все последние деньги я отдал американскому поверенному, чтобы он вел мое дело.
– И много?
– Много. Всего с расходами на переводы, медицинские обследования и прочее – больше десяти тысяч. Сейчас вот продаю «Ниссан», чтобы расплатиться с долгами, – развел руками Андрей.
Я задумчиво посмотрела вдаль.
А что, если оставить в покое мои амбиции, все привычные и удобные для меня аргументы и доводы и попытаться ответить на один-единственный вопрос: могу ли я всерьез считать, что Андрей не имеет права на половину нашей квартиры? Мы жили вместе, больше пятнадцати лет делили все на двоих, в горе и радости, в кризисах и развалах целой страны мы были неразлучны и пережили немало бурь. Мы вместе родили сына. И когда я сказала, что больше не могу жить с Анной Сергеевной, – Андрей встал и пошел за мной.
Да, конечно, я зарабатывала деньги, пока он переживал свою драму, покупал продукты и делал с сыном домашние задания. Да, это мой самый любимый дом на свете, я вложила туда и сердце, и душу, и все, что имела, включая квартиру родной матери. И от одной мысли о том, что я его потеряю, у меня все внутри переворачивалось. Но не в этом дело. Иногда мы все должны закрыть уши, чтобы не слышать пронзительных криков собственного «Я», и просто сделать то, что нужно сделать. Как бы сложно это ни было на первый взгляд.
– Я согласна продать квартиру, Андрей. Только надо сделать так, чтобы мне осталась двухкомнатная, потому что не будем же мы с Мишкой жить в одной комнате! А так – можешь начинать, если ты знаешь как, – сказала я, отпивая противный кофе, который принес нам официант.
Андрей смотрел на меня, вытаращив глаза. А я подумала, что это было не так уж и страшно. Подумаешь, продадим квартиру. Чего тут страшного? Со всеми это случается временами!
