Дима упирался. Он не понимал, почему надо разворачиваться и возвращаться домой.
– Мама, ну и что, что прорвало трубу? Вызови аварийку, сантехника. – У него болела голова после ночных возлияний, и вслушиваться в стрекот Юлии Карловны не было сил.
– Кипяток хлещет! – надрывалась маменька. Но, сообразив, что сын реагирует вяло, прибегла к последнему аргументу: – Ой, Димуля… Мне что-то сердце защемило… Ах…
Конечно, Димуля, нарушив все правила движения, рванул домой.
Вика приехала раньше. Она ходила по квартире, которая когда-то была родной, и едва сдерживалась, чтобы не разреветься. На этом диване они когда-то ели ужасно кислую клубнику, первую в сезоне, смеялись и смотрели глупую мелодраму. А в кресле она любила сворачиваться калачиком и наблюдать, как Дима работает…
Юлия Карловна ходила сзади хвостом и страшно мешала.
– Боитесь, я что-нибудь сопру? – не выдержала Вика. – Вы же сами позвали меня за вещами.
– Викуля, а если бы у вас с Димой все наладилось…
– Исключено! Давайте закроем эту тему!
– Я бы согласилась уехать. Вы бы купили мне маленькую квартирку недалеко…
«Лучше далеко. На Колыме», – мысленно дополнила Вика, а вслух сказала:
– Когда Дима в третий раз кого-нибудь подцепит, не повторяйте прежних ошибок.
Дверной замок щелкнул, и в коридоре раздался Димин вопль:
– Мама, ты жива?
– Нормально, – вздрогнула Вика. – Это что за фокусы? Юлия Карловна, я вас спрашиваю! Вы обещали, что его не будет!
Вика старательно изобразила праведное негодование. Можно подумать, она не понимала, что свекровь приложит все усилия к тому, чтобы они встретились. Более того, Вика ужасно расстроилась, когда выяснилось, что Димы нет. Получалось, что она зря приехала, а старуха опять что-то задумала. Но Кочерыжкиной рядом нет, посоветоваться не с кем.
И вот он все же примчался.
– Хлеба нет! – ахнула Юлия Карловна, просочившись мимо сына, соляным столбом замершего посреди комнаты. – Я побежала. Димуля, а Вика за вещами приехала. Как неожиданно!
Дверь хлопнула, и наступила тишина.
На нервной почве у Вики заурчало в животе, и она поспешила нарушить затянувшуюся паузу:
– Ты мне поможешь сумку вниз отнести? Привет, кстати.
– По-моему, это все уже было, – пробормотал Дима. – А где вода?
– В кране, – буркнула Вика, которая была не в курсе истории с потопом. Вопрос ей не понравился. Поведение Димы тоже было далеко от запланированного.
– Ясно. – Дима думал, что мама с Викой сговорились. Тем лучше…
– Убери руки! – взвизгнула Вика, пытаясь лягнуть мужа, вытянувшего губы трубочкой. – Сумку бери и неси!
– Нет уж, я один раз вынес, – покачал головой Дима и решительно прижал брыкавшуюся жену к себе. – Давай все перемотаем обратно.
– Чего? – запыхавшаяся Вика уткнулась носом в его рубашку. На тонкой ткани розовела полоска ее помады.
– Давай сделаем вид, будто я в тот раз не стал выносить сумки. И уговорил тебя остаться. Давай начнем все сначала. Стукни меня, дурака!
– Мне не размахнуться. – Вика для порядка потрепыхалась.
– Ну, радость моя, это твои проблемы. Было бы предложено. Тогда давай без драки. Просто попробуем еще раз. Словно всей этой ерунды ни у тебя, ни у меня не было.
– Но оно же было, – грустно прошептала Вика.
– Нет. Ничего не было. Давай разбирать сумки. А то мама скоро придет.
Юлия Карловна явилась лишь под вечер. Тихой мышью шмыгнула в свою комнату и заснула счастливым сном человека, сделавшего не просто доброе дело, но и разгрузившего собственную совесть.
Жизнь стелется под ноги полосатым ковром. И если вы чудом оказались на белой полосе, не задирайте нос, следующий шаг может прийтись на черную.
Где-то она все это уже слышала.
Вика вскочила и подбежала к стенному шкафу. Там, в углу на антресолях, лежала всякая дребедень из прошлой жизни: табели, грамоты, записки от мальчишек и заветный дневничок с фотографиями любимых артистов, певцов и стишками. Именно в него много лет назад высмеянная подругами Аня записала то, до чего Виктория доросла только сейчас. Она осторожно сдула пыль с шершавой обложки и аккуратно пролистнула страницы. Вот оно.
Хотелось заплакать. А еще позвонить Аньке и сказать, как сильно она ее любит. Хотелось кого-нибудь срочно осчастливить. Ближайшей кандидатурой была свекровь, робко шуршавшая в кухне и изо всех сил пытавшаяся дружить с невесткой.
«Попью с мегерой чайку, посплетничаю, спрошу, что она думает насчет внуков», – великодушно решила Вика и двинулась навстречу добрым делам, оставив на столе раскрытую тетрадь.
На пожелтевшем листе в клеточку синели старательно выведенные Аниной рукой строки.
Сегодня в ладонях свет,
А завтра – тягучая тьма.
И выхода больше нет,
Как просто сойти с ума.
Как просто достать до дна,
Как просто предать любя.
Да будет нам мудрость дана
И вера не только в себя…
