Максим, до сих пор невозмутимо реагировавший на все происходящее, вопросительно поднял брови, изогнув их соболиную линию дугой.
– Да ладно, тут все свои, не тушуйся! – Светлана Николаевна повернулась к Тате, и та согласно кивнула.
– И что же я должен сделать? – насмешливо поинтересовался парень, обращаясь к раскрасневшейся тете.
– Я бы сейчас предпочла мужской стриптиз, – мрачно пошутила Светлана Николаевна, – но это было бы чересчур смело. Поэтому можете просто потанцевать.
– А я еще не наелась, – вдруг подала голос невеста, которую забыли спросить о ее планах на вечер.
– Конечно, конечно, – засуетился Максим, хотя даже суетился он с достоинством. – Что вам положить?
– Сама положу, не беспокойтесь. – Галя осмелела, но опьянение не наступало, поэтому и легкости в общении пока не наблюдалось.
Задумчиво пережевывая салат, она напряженно размышляла: можно выпить еще, чтобы утопить свою нерешительность, но страшно не рассчитать с нормой. Однако потом можно будет растерянно кудахтать, застенчиво вопрошая «Как же это я так? А что у нас было?». В идеале надо выпить столько, чтобы все соображать, контролировать, но при этом иметь возможность изобразить желе на сковородке, сняв с себя ответственность за происходящее, а заодно и посмотреть на истинное лицо кавалера.
– Может, вина налить? – беспокоился Максим.
«Зачем он меня спаивает?» – напряглась Галочка, но на вино согласилась. Жевательные и глотательные движения освобождали ее от необходимости поддерживать диалог.
– Вот закончит Макс философский факультет, – зачирикала Тата, – получит диплом и будет доктором наук, профессором.
– А где гарантии, что он поступит? – сурово спросила Светлана Николаевна.
– Гарантии Гришка привезет, к лету, в запечатанном конверте, – хихикнула Тата.
– А почему бы не ускорить процесс и не привезти конверт сразу, чтобы не терять целый год? – не поняла мама.
– Гриша у нас человек старой закалки. Хочет, чтобы Макс всего добивался сам, профессию в руках имел, а знания были не липовые, – начала разглагольствовать тетка, явно гордясь позицией брата и племянника, но Светлана Николаевна резко вернула ее к нужной теме:
– И дальше? Философия – это что за профессия в руках? Что он держать-то будет в своих лапах? Я понимаю, топор, молоток, станок какой-никакой, а так что?
– Если все получится, то он поедет преподавать философию в один американский университет, к брату Гришкиной невестки, Юркиной жены. Ясно? – горделиво выложила Тата основной козырь.
– Ясно, – кивнула мама. Запутанные семейные связи она не поняла, но дело было вовсе не в них, а в перспективах.
– Кстати, у Максика уже есть один диплом. Он у нас филолог, так что с языком проблем тоже не возникнет.
Галя все-таки не рассчитала норму. Сказались отсутствие опыта в распивании спиртного, чрезмерная скованность и волнение. Когда на этот эмоциональный коктейль она еще плеснула водки с вином, произошла неожиданно бурная реакция, и теперь Галочка мучительно пыталась вычислить возраст кавалера. Все оказалось не так плохо, но насколько хорошо, понять никак не получалось.
С трудом разглядев свое отражение, воинственно поблескивавшее очками в стекле серванта, Галя откинулась на спинку стула. Ей хотелось сделать это красиво, одновременно положив ногу на ногу, чтобы круглое гладкое колено высунулось из-под скатерти поближе к Максиму. Но движение получилось резким, и если бы не верный рыцарь, Галочка полетела бы на пол вместе со стулом и всем своим набором кокетства.
Видимо, алкоголь подействовал на сознание благотворно, поскольку потеря координации девицу на выданье не смутила, а самооценка резко повысилась, как буек во время прилива. Теперь перезрелая невеста ощутила настоятельное желание немедленно выяснить, что именно нужно Максиму. Помимо ее красоты и ума.
– Пошли, покурим, – мотнула головой Галина, стараясь, чтобы язык не особо зацеплялся за зубы, теряя гласные.
– Пойдем… те, – удивился Максим.
– Максик не курит, – закапризничала Тата.
– Галя тоже, и что дальше? – одернула ее Светлана Николаевна.
Галочка уцепилась за локоть кавалера, чтобы быть поустойчивее, и двинулась в сторону кухни. В дверях они ненадолго застряли и, весело побарахтавшись между косяками, в коридор вышли уже слегка породнившимися. Напряжение окончательно покинуло Галочку, и она, сурово прижав парня к подоконнику, задышала на него вопросами:
– Смотреть мне в глаза, не отворачиваться, отвечать не раздумывая!
– Слушаюсь, – серьезно кивнул Максим и осторожно удержал пошатнувшуюся Галину.
– Зачем тетка тебя сюда притащила?
– Женить.
Галя не ожидала столь прямого ответа и даже набрала воздуха, чтобы, уличив оппонента во лжи, выдать свою версию происходящего. Честный ответ сбил ее с толку, но алкогольный допинг помог справиться с растерянностью.
– А тебе это зачем?
– Ты очень красивая женщина.
Галочка неприлично хихикнула и осуждающе посмотрела на Максима:
– Не юли.
– Я не юлю, а констатирую факт.
– Терпеть не могу подхалимаж, противно, – вздернула подбородок Галина, но на самом деле противно ей не было. Наоборот, этот самый подхалимаж горячей волной растекся по сознанию и мешал сосредоточиться. – Тебе жилплощадь нужна или тетка без половых претензий? Или городская прописка?
– Не угадала, милая.
– Я тебе не милая. Пока… а потом посмотрим.
– Потом – это когда?
– Не заигрывай со мной, мальчик, – голосом Мата Хари произнесла Галочка и многозначительно прищурилась.
– Да ни в коем случае. И в мыслях не было! – поднял руки Максим.
– А что было? Лапша на уши, розовые очки на нос и охи-вздохи-поцелуи?
– Нет. Я тебя плохо знаю, но достаточно уважаю для того, чтобы обойтись без лапши и всего перечисленного.
«Меня сейчас послали или он намекает, что просто останется здесь на ночь безо всяких предварительных реверансов?» – нахмурилась Галочка, едва ворочая ставшие неподъемными мысли. Почему-то дико хотелось спать или хотя бы зевнуть. Но это нарушит ответственность момента. Надо держаться.
Видимо, разбухшие мысли уже не умещались в голове и ползали по лицу, поскольку Максим заявил:
– Пусть старушки расслабятся и думают, что мы обо всем договорились.
– А мы договорились?
– Я вижу, что ты меня с трудом переносишь…
– Ну, почему же…
– Ты интеллигентная, умная женщина. Зачем тебе сопливый малолетка вроде меня? Разве я не понимаю? Тебе только воспитание не позволило спустить нас с тетей с лестницы.
