– Это не то, о чем ты подумала. – Галя надкусила бутерброд и сосредоточилась на жевательных движениях, надеясь, что этот незамысловатый процесс отвлечет ее от маминого надрывного выступления.
– То есть ты знаешь, о чем я подумала?
Галя покачала головой.
– Не смей делать вид, что ты дебильная, когда с тобой мать разговаривает! Я тебя растила, кормила, поила, одевала, и ты не смеешь меня игнорировать! Твой отец, эта неблагодарная свинья, дал тебе худшее, что в нем было: мерзкий характер, неумение быть благодарным и дурные гулящие гены.
Едва не хихикнув при упоминании о гулящих генах, Галочка зажевала активнее.
– Подлость передается по наследству, это у вашей породы в крови. Он бросил нас голодать, наплевав не только на меня, но и на тебя! Эти жалкие крохи, которые приходили по почте, даже алиментами назвать стыдно!
Галина вздохнула: папу она любила, а ежедневные рассказы про отца-подлеца, сначала очень сильно задевавшие ее, теперь уже не имели того педагогического эффекта, на который рассчитывала Светлана Николаевна, а просто выматывали нервы и вызывали тупую боль в затылке.
Тяжело вздохнув, Галочка потянулась за новым бутербродом.
– Хватит жрать! – взвизгнула мать. – Под тобой скоро табуретки ломаться будут! Не смей молчать!
– Мама, я ем!
– Немедленно перестань разговаривать с набитым ртом. Я тебе сто раз говорила, что окружающим совершенно неинтересно, что ты там пережевываешь! Твой усатый еще не в курсе, что тебя не прокормить, иначе давно бы уже нашел себе другую дуру! Так что это за прыщи?
Галя торопливо допила кофе и мрачно сказала:
– Не знаю.
– А я знаю! Наверняка какая-нибудь зараза! Вот так бывает, когда спишь со всеми подряд!
– Я не сплю со всеми подряд!
– Ах, этот ханурик в драных носках, наверное, из бывших дворян! Простите, не разглядела его голубую кровь! Он так хорошо маскируется! Кстати, про кровь!
Завтрак нехорошо ворочался в желудке, портя Галочке настроение и не желая усваиваться под циркулярный вой любящей родительницы.
– Именно такие тощие мужики составляют основной костяк голубых! И женятся они для прикрытия своей поганой ориентации! Не зря он мне сразу не понравился. А ты – ворона, клюв раскрыла, глаза выкатила и понеслась крыльями хлопать! Вот сиди теперь в прыщах, лечись антибиотиками – догулялась!
– Мама, как тебе не стыдно! Что ты на пустом месте свои теории строишь? – Слушать гадости про Женю было невыносимо, тем более что Галочка плохо его знала, и мамины предположения ее пугали.
– Не на пустом! Вернемся к прыщам!
– Да у меня с ним вообще ничего не было, мы даже не целовались! – выкрикнула Галя и сразу пожалела о своей откровенности.
Светлана Николаевна не только любила громко обсуждать маленькие семейные секреты в транспорте и со знакомыми по телефону, но и использовала их как метод давления на легкоранимую Галочку. В общем, припертая к стене дочь в очередной раз проговорилась и дала ей новый козырь.
– Ха! Потрясающе! И этот сомнительный тип приходит пить мой кофе, трется костлявой задницей о мои табуретки и портит своей физиономией пейзаж! Хорош гусь! И ты тоже – тетеря! У тебя уже хотимчики вылезли, на четвертом-то десятке, а ты все глазами хлопаешь! Даже такой доходяга на тебя не позарился. Да он тебя использует!
– Как? Как он может меня использовать? Ему от меня ничего не надо!
– Нашла чему радоваться! – Переспорить Светлану Николаевну было невозможно. Ход ее мыслей напоминал синусоиду, проведенную рукой пьяного студента. – Мужику от тебя ничего не нужно! И ради чего ты живешь?
– Это риторический вопрос или мне следует отвечать? – набычилась Галочка.
– Не надо! Что ты можешь ответить? Смотреть на тебя тошно!
И после всего этого надо было как-то сообщить маме о том, что Галина выходит замуж! Эта новость, напрочь подрубавшая ее философский подход к личности дочери и нарушавшая стройный ход мыслей в плане развития событий в мрачных тонах, могла быть воспринята только в штыки. Какой смысл в дискуссии, если заранее знаешь, что оппонент останется при своем мнении? А Галина была достаточно проницательна, чтобы предположить, что Светлана Николаевна даст достойный отпор ее матримониальным планам, вселив в сознание мягкотелой дочери новые сомнения и подозрения. Необходимо было посоветоваться с Женей.
Он ждал ее, как обычно, на остановке. Галочка издалека приметила его сухощавую, немного сутулую фигуру.
«Опять без цветов», – приуныла она, смутно надеясь, что в каком-нибудь из карманов у него хотя бы спрятан подарок в виде колечка. Хотя чего ждать, если она сама всякий раз смущенно отказывалась даже от походов в кафе, говоря, что ей ничего не надо. Вот, наверное, кавалер и понял все буквально: не надо – так не надо.
Галя поправила очки – она всегда хваталась за оправу, когда нервничала или смущалась, – и застенчиво улыбнулась:
– Привет!
– Привет! Куда пойдем?
– Мне все равно.
– Тогда пошли по аллее погуляем.
– Пошли.
Он сцепил руки за спиной и зашагал рядом. Про вчерашнее предложение Женя даже не вспоминал. Галочка разволновалась: не заговаривать же первой! А вдруг он передумал? Она покосилась на вышагивающего, словно журавль, Женю. Он блаженно жмурился и задирал лицо к небу. Похоже, никаких неудобств ее спутник не испытывал. Проглотив тяжелый ком обиды и разочарования, Галина выдавила:
– Погода сегодня замечательная.
– Да. Если бы ночью дождик прошел, то грибы бы полезли. Красота!
Она представила поляну блестящих после ливня поганок. Понятия о красоте у Жени явно хромали.
Поскольку он продолжал молчать, Галя собралась с духом и развила тему:
– После дождя радуга красивая. А еще я люблю, когда дождь неожиданный. Например, солнце с утра, а днем вдруг ливень. А затем снова солнце.
У нее внутри все тряслось от напряжения, даже голос дрожал. Слезы были уже совсем близко. Неужели он передумал? Что они ноги топчут, как идиоты! Сколько можно? Галочке даже романтики уже не хотелось. Она так устала от неопределенности, что мечтала об одном: чтобы наступила ясность в планах на будущее. Галя выжидательно взглянула на Женю: неужели он не чувствует, о чем она думает, чего ждет? Женя, предсказуемый, как цифры на рулетке, отреагировал вполне ожидаемо, хотя и оригинально:
– Нет, дневной дождь плохо. Сено же сохнет, убрать не успеешь, взопреет потом все и просохнуть до ночи не успеет. Да и если успеешь – тоже мне радость, туда-обратно с вилами бегать!
Галочка едва не застонала. Жизнь вынуждала ее брать вожжи в свои руки, иначе ей предстояла еще одна, а может, и не одна, ночь мучительных раздумий, волнений и предположений.
