Виктор возбужденно хохотнул и заерзал на постели:
– Само собой, ребенок же спит!
– Угу, – подтвердила Маруся, после чего сгребла размякшего супруга в охапку и поволокла к двери.
Сил своих она не рассчитала, поэтому, как только ноги мужа соскользнули на пол, руки ее разжались, и Виктор шлепнулся на ковер, как кусок сырого теста. Проворно вскочив на четвереньки, он рванул к выходу, словно гигантский таракан. Из коридора донесся его злобный вопль:
– Дура фригидная! Нужна ты мне!
– Ну что ты обиделся, Витюш? – В дверях показалась взлохмаченная Марусина голова. – Мне ж пока нельзя. Не дуйся! Тебя что, женщины на руках никогда не носили?
Виктор выпятил грудь и оскорбленно сообщил:
– На руках носили, а вот на пол не кидали!
– Все впереди, – хмыкнула Маруся и захлопнула дверь.
Глава 19
Первые месяцы с малышом оказались кошмаром. Нескончаемым и мучительным. К хронической усталости и нервозности прибавился еще и постоянный страх за ребенка. Виктор сыном почти не интересовался. С одной стороны, Марусе было обидно, что он не восторгается мелкими достижениями сына, не любуется им, как она, не играет и не подходит к ребенку, когда тот плачет, а с другой – это радовало: она ревновала малыша даже к соседям по лестничной площадке, которым Максимка иногда улыбался во весь свой беззубый рот. Кроме того, Виктор, шлявшийся неизвестно где, казался ей источником всевозможных микробов и заболеваний, начиная с банального ОРЗ и заканчивая какой-нибудь венерической дрянью, которую он однажды мог принести от очередной своей подружки. В том, что у мужа кто-то есть, Маруся не сомневалась. На выполнение супружеского долга Виктор больше не посягал, спал отдельно и несколько дней проходил с подозрительным синяком на шее. Фактически их брак рухнул в первый день после выписки, когда Маруся шмякнула похотливого супруга об пол. А любовь умерла еще раньше, в ночь рождения сына.
Однажды, гуляя во дворе с коляской, она с изумлением обнаружила на лавочке совершенно пьяного мужа в обнимку с худой темноволосой девицей. При виде свирепой физиономии Маруси, несшейся на них с коляской как танк, девица буквально растворилась в воздухе, покинув незадачливого кавалера самым предательским образом. Оскорбленная Брусникина даже не успела разглядеть соперницу. Никакой ревности и в помине не было: ее душила обида от унизительного осознания того, что соседи видели это бесстыдство.
Перестав быть женой, Маруся стала матерью. Сумасшедшей, самозабвенно любящей сына клушей, готовой выцарапать глаза любому, кто скажет про Максика плохое слово.
Вес после родов в норму не пришел. Почему-то не исчез живот. Он просто слегка опал и обрел размеры, как при шестимесячной беременности. Пришедшая к ней в гости Дина ужаснулась, увидев громадную расплывшуюся Марусю в бесформенном халате, похожем на драпировку танка.
– Ты вот что, заканчивай это упадничество, – сурово сказала Дина, отводя взгляд от блюда с магазинными кексами, которые Маруся уничтожала в два укуса. – Муж – явление временное и быстро проходящее, а вот себя запускать нельзя. Надо качать пресс, приходить в форму. На что ты стала похожа?
– Да зачем, Дин, для кого? Максимка меня любит, а другие мужчины меня не интересуют.
– А если однажды кто-нибудь тобой заинтересуется? Или ты полюбишь?
– Да брось ты, – добродушно рассмеялась Маруся. – Кто мной заинтересуется? А меня мужики не волнуют. Все. Отволновалась.
– Да, бабуля! Зубы на полку, костыли под диван и на кладбище! С таким настроем только жизни радоваться… Каждому человеку дается в жизни шанс любить и быть любимым. Один раз. У тебя этого раза еще не было.
– Ты забыла, что у меня муж есть? Вон мой шанс, придет ночью пьяный и спать завалится. Если, конечно, придет.
– Это не муж и не шанс, а ошибка природы! И твоя, кстати, тоже. Тебе показалось, что это любовь. Не угадала. Твоя любовь впереди.
– Динуля, это все теории! Даже если за мной прискачет принц на белом коне, увезти меня в прекрасное далеко он не сможет. Под моим весом у лошади хребет переломится, у принца пупок развяжется, и буду я их хоронить…
Дина с жалостью посмотрела на подругу:
– Ты себя похоронила, дурища! Ты хоть понимаешь, что избыточный вес – прямая дорога на больничную койку, если не дальше. Тебе ребенка надо вырастить, на ноги поставить. Или ты готова доверить его воспитание своему убогому Витюше?
– Я здорова абсолютно, что ты каркаешь, – пробормотала Маруся.
– Не можешь ты быть здорова! Здоровые люди помещаются на табуретке, не жрут кексы килограммами и покупают одежду в нормальных магазинах! – вспылила Дина, поняв, что задела подругу и надо ковать железо, пока горячо.
– Злая ты, – обиделась Маруся.
– Я не злая, а честная. А что ты хотела услышать? Ах, ты стройная, как березка, и как тебе удалось после родов сохранить такую фигуру? – закатила глаза Дина. – Кстати, а как тебе удалось сохранить после родов такой живот? Ты что, зарядку вообще не делаешь?
Маруся удивленно посмотрела на нее:
– Подавляющее большинство людей ни разу в жизни не делали зарядку. Ты что, серьезно считаешь, что если я пару раз присяду и умудрюсь наклониться, то у меня весь этот жир пропадет?
– Если пару раз, то нет! Ты специально говоришь глупости, чтобы дискредитировать идею. Если станешь заниматься собой ежедневно, будешь бороться, то получится. Вот муж твой придурочный спивается. А ведь может перестать пить, найти нормальную работу, стать человеком. Просто не хочет он быть нормальным мужиком. Не хочет! И ты ему под стать, такая же. Плывешь по течению, ждешь, пока тебя в омут какой-нибудь затянет.
От этого сравнения Марусю даже передернуло.
– При чем здесь выпивка? Он деградирующий алкаш. Может пить, может не пить. У него есть выбор, а у меня нет! Что бы я ни делала, вес никуда не денется! Это на генетическом уровне.
– Кто тебе в генах напортил? Что-то не припомню у тебя слоноподобных родственников. – Дина осеклась, почувствовав, что сказала лишнее.
– Ты посмотри, сколько полных ходит по улицам! – запальчиво возразила Маруся. – Думаешь, никто не пытался похудеть? Просто это невозможно. Поправиться легко, а вот сбросить вес нельзя. Физиология такая.
– Маринка! При чем здесь физиология? Ты что, в медицине начала разбираться? С каких пор, интересно? Слушай, а давай поспорим, что можно сбросить. Ну ладно, я согласна, что вернуть твои пятьдесят килограммов уже не получится, но хоть слегка сбросить-то можно. По статистике полные живут на десять-пятнадцать лет меньше стройных, – соврала она. – Ты что, не хочешь у Макса на свадьбе погулять?
Так далеко Маруся не загадывала.
– Дин, ты обалдела? – воскликнула она, покосившись на свое пухлое сокровище, тихо брякавшее в кроватке пестрой погремушкой. – Ты его уже женишь? Погоди, он хоть писаться перестанет. Во тебя понесло-то, – улыбнулась Маруся, представив Максимку в крохотном смокинге с атласной черной бабочкой на руках у высокой невесты в белоснежной фате, закрывающей лицо. Улыбка увяла. Действительно, когда-нибудь появится девушка, которую сын променяет на мать. Именно променяет. Сердце сжалось, и она сердито сказала:
