– У меня, – обалдело икнула собеседница.
– Странно, сегодня Людкин день вроде… Или нет? Точно, Катькина очередь сегодня, у нее муж в баню по четвергам ходит. Слушай, а что, он Катьку-то бросил? Экий ветреник! Ну, с почином тебя, будем знакомы. Как, кстати, тебя звать-то? Мы же вроде как родственники теперь.
Познакомиться с новой родственницей Марусе не удалось. Из трубки понеслись сердитые короткие гудки. Еще неизвестно, кто кого потряс новостями. В любом случае, Виктору с его очередной пассией сегодня будет не до романтики.
Всхлипывая от пережитого оскорбления, Маруся перезвонила Ларисе.
– Плюнь и забудь. Любит он тебя, не морочь себе голову. Ты пойми, у мужиков все просто: никаких чувств, сплошная физиология. Кто юбку задрал, тому и обещают райские кущи. Возвращаются-то они всегда к жене. Завтра на пузе приползет, помяни мое слово. Все они столуются по месту прописки. Кстати, не вздумай взбрыкивать, он у тебя прописан, если что, выдрать его из своей памяти ты сможешь только с куском квартиры. Не стоит он таких жертв.
Когда на следующий день вечером Виктор явился после работы как ни в чем не бывало, разразился жуткий скандал. Маруся орала, кидалась в него всем, что попадало под руку, и, наконец, загнав мужа в ванную комнату, где он благополучно закрылся, высказала все свои соображения по поводу их семейной жизни.
Повторилось все то же самое, что было после памятной встречи Нового года. Только с двумя небольшими нюансами. С одной стороны, теперь супруги находились в разных весовых категориях, и Виктор побаивался мощного Марусиного напора, а с другой, несмотря на все угрозы, Маруся уже не смогла бы уйти от него, поскольку разводиться накануне родов стало бы верхом глупости. Если уж она и решилась бы на подобный шаг, то пара месяцев погоды не сделают. Подать заявление можно и позднее. Кроме выплеска адреналина и освобождения от отрицательных эмоций, никакой иной смысловой нагрузки эта ссора не несла.
Попинав дверь и огласив подробный список мужниных проступков, украшенный яркими эмоциональными характеристиками как супруга, так и его ближайших родственников и подруг, Маруся поостыла. За дверью была тишина. Она поскреблась и, не получив ответа, навалилась на дверь всем телом. Косяки угрожающе заскрипели.
– Э, – ожил супруг, – сейчас дверь сломаешь! Чего делаешь-то, корова! Кто чинить потом будет?!
На «корову» Маруся обиделась. Мысленно она все еще воспринимала себя стройненькой и гибкой. Подсознание отказывалось мириться с действительностью. То, что отражалось в зеркале, походило на шарж и выглядело неправдоподобно. Этого просто не могло быть. Свое нижнее белье Маруся давно прятала в дальнем углу шкафа, на виду оставались хорошенькие лифчики и трусики из добеременного периода. Помня реакцию мужа на фиолетовый «шедевр», Маруся решила не рисковать. Иногда у нее появлялась мысль, что по габаритам она уже давно обогнала свою предшественницу. Ее страшно нервировали подозрения, что и Виктор думает о том же.
«Ничего, – утешала она себя. – Вот рожу и похудею».
Но убежденности в этом Маруся не чувствовала. Вот оно как повернулось. Да нет, не может быть! Не станет живота, пропадут и все эти кошмарные килограммы. Кто бы мог подумать, что она начнет сравнивать себя с Вероникой и сравнение это будет не в Марусину пользу.
С Виктором они, конечно, помирились. Некоторое время он ходил тихо и даже пытался помогать по хозяйству. Потом снова начались пьянки, но ночевок вне дома он себе не позволял. Немаловажную роль в этом сыграл последний аккорд в их ссоре, жирная точка, поставленная разгоряченной в бою Марусей.
– Еще раз загуляешь, прибью, на фиг! – И она поднесла к его физиономии здоровенный кулак, покрутив им у самого носа блудного супруга. Кулак выглядел столь внушительно, что даже его хозяйка оторопела, глядя на свою некогда хрупкую ручку.
У Ларисы руки тряслись крупной дрожью, а сердце так и норовило выскочить. Она без сил ввалилась в квартиру и, задыхаясь, прислонилась к стене. Только что она встретила Галину, с благодушной улыбкой спешившую в магазин. Лариса тоже заулыбалась в ответ и вдруг замерла, наткнувшись взглядом на огненно-красный гранат, сверкавший на толстом пальце соседки. Ее кольцо… Ничего не соображая, Лариса промчалась мимо. Сознание отказывалось делать выводы и хоть как-то реагировать на происшествие. Необходимо было немедленно собраться с мыслями и что-то предпринять. Идти в милицию? Просто позор, да и нельзя, у Гали трое детей, как они без матери, если вдруг что…
– Ты о чем тут бормочешь? – Наина в коротком ситцевом халате вышла в коридор и лениво потянулась, даже не подумав забрать у матери сумки. – Ты в милиции была?
– Зачем? – вздрогнула Лариса.
– Просто так, – процедила Наина. – В гости зашла бы, с участковым познакомилась. Это мое наследство, между прочим. Не спички сперли-то!
Промучившись часа два и попытавшись посмотреть фильм под недовольное ворчание дочери, Лариса решительно встала и направилась к соседке объясняться. Что и как она скажет, Лариса не знала. Единственной мыслью, бившейся у нее в голове, было: почему на моем пути встречаются сплошные подлецы?
Галя открыла двери сразу, словно ждала.
– Привет! А что это лица на тебе нет? Случилось что? – Она торопливо довытирала руки о заляпанный фартук и посторонилась.
Лариса, которую снова колотило как в лихорадке, прошла в гостиную.
– О, цветы у тебя какие!
– Да, – улыбнулась Галя. – Мальчишки на день рождения подарили. И Федор еще розы принес.
Она с гордостью посмотрела в сторону детской, откуда доносились звуки борьбы и нешуточного спора.
– У тебя сегодня день рождения? – растерялась Лариса, зацепившись за возможность отложить скандал.
– Нет, не сегодня, – понимающе улыбнулась соседка. – Вчера, ты все правильно угадала. Спасибо тебе! Только я даже не знаю, неудобно вроде отказываться. Но слишком уж дорогой подарок! Ты извини, что я так… – Галя сбилась и покраснела.
Удивленная Лариса, абсолютно ничего не поняв из ее мямленья, похлопала глазами, повздыхала и наконец неуверенно произнесла:
– Я тебе подарок подарила?
– Спасибо тебе, Ларочка! – вместо ответа залилась слезами именинница. – Никогда у меня подобных вещей не было, да и не будет уже!
Галя вытянула вперед руку с краденым кольцом и восторженно уставилась на толстый палец, увенчанный обгрызенным ногтем с траурной каймой.
У Ларисы появилось горячее желание немедленно проснуться, поскольку этого просто не могло быть. Вряд ли Галя обнаглела до такой степени. Хотя, может, она сошла с ума?
– Галь, – промолвила Лариса. – А когда я тебе… это… подарила?
– Так вчера. – Галина забеспокоилась. – Федор принес. Еще цветы от себя добавил. Объяснил, что ты стесняешься сама, боишься, что я не возьму, вот через него и передаешь. Еще сказал, что никаких отказов ты не принимаешь.
