– Хорошо, если ты не постеснялась трясти грязным бельем перед нашим сыном и вынуждаешь меня самостоятельно выползать из вылитых на меня помоев, то наслаждайся! Это ты махнула на меня рукой и сбросила со счетов, а я еще достаточно молод, я хочу жить, как полноценный мужчина! Ты бросила меня на произвол судьбы, а я продолжал бороться! И я надеюсь, что моего сына минет моя участь, хотя нам не дано знать, что с нами сотворит судьба и какие пошлет испытания! Для тебя, Дима, импотенция – пустой звук, а для меня – реальный приговор! Лучше умереть, чем жить в таком унижении!
Павел Антонович так вошел в роль, что даже расчувствовался, проникшись к себе острой жалостью.
– Испробовав все, я подошел к порогу дозволенного, но не решался переступить через себя! Я всю жизнь был верен тебе, Лена, а ты всегда подозревала меня во всех грехах, измучив меня своей безосновательной ревностью! Я уже так устал бороться, что готов был смириться, и тут я узнаю… – Он сделал мелодраматическую паузу и даже всхлипнул. – Нет, я не могу! Сын, выйди!
– С чего бы это? – язвительно улыбнулась Елена Николаевна, впрочем, уже растерявшая свою уверенность. Выступление блудного супруга было слишком неожиданным, хотя и шло вразрез с фактами. – Пусть останется, он уже достаточно взрослый и имеет право знать о том, что творится за его спиной!
– Ладно, раз ты так считаешь… Знаешь, я ведь никогда не спорил с тобой, щадил твои нервы и твое самолюбие. Ты, Лена, никогда не ценила моей терпимости, поскольку принимала ее как должное. Возможно, ты заслуживала такого подобострастия и поклонения с моей стороны, но заслужил ли я подобное пренебрежение?! В общем, я узнал, что ты не просто скинула меня со счетов, но и завела себе любовника!
– Что?! – лицо Елены Николаевны вытянулось.
– Да-да, молодого и сильного, не то что я, старый дурак, всю жизнь преданно ползший за тобой на пузе!
– Что за бред? На каком основании ты бросаешься обвинениями, у тебя что, есть факты? – Елена Николаевна тряслась от злости. Ее, униженную и преданную, пытались добить ее же оружием!
– Нет, я не собирался припирать тебя к стене, я же понимаю, что не мог сам… – Павел Антонович картинно прикрыл глаза руками и хрипло кхекнул, озвучивая то ли смешок, то ли страдание.
– Это голословно! – мотнула головой жена. – И что, ты намекаешь, что решил мне отомстить?
– Как ты могла такое подумать! – Он встал в позу Ленина на броневике. – Такая низость мне даже в голову не приходила. Я хотел всего лишь вернуть тебя! Мне предложили способ, последний шанс… Да, это ужасно, я не отрицаю, мне порекомендовали женщину, массажистку… В общем, я встречался с ней, но это были лечебные процедуры! Десять сеансов, ничего такого, только специальный массаж и имитация… Мне дико все это объяснять, почему ты вынуждаешь меня?!
– И что? Эта массажистка – Вика? – оторопело прошептал Дима.
– Какая Вика? Кто такая Вика? – отец удивленно моргнул. – А… Нет, конечно, нет! Абсолютно другая женщина, какая из твоей девочки массажистка, сам подумай!
Думать об этом Диме совершенно не хотелось, зато хотелось поверить отцу.
Елена Николаевна растерялась. Разоблачительная беседа приобрела совершенно другой оборот, и теперь было не совсем понятно, кто пострадавшая сторона.
– Ты врешь, – убежденно сказала она, но муж моментально отбил удар.
– Что, ты будешь отрицать, что спишь с ним?
– С кем? Что ты мелешь?!
– С этим педиком!
Диалог родителей стал походить на бред из мексиканского сериала. Это могло бы быть смешно, если бы не было так грустно.
– С каким еще?..
– С Кириллом, Леночка! Да, я все знаю! Это так страшно, так пошло! Неужели я заслужил этот позор на старости лет?
– С Кириллом? – супруги стоили друг друга, иначе они не прожили бы вместе столько лет. Елена Николаевна тоже не собиралась сдаваться, понимая, что догадки мужа основаны лишь на слухах и интуиции, но не на фактах. – Да ты видел его? Он же голубой! Придумай что-нибудь поумнее!
– Нет, милая, он вполне нормальный мужик, хотя я отдаю должное твоей находчивости!
– Кто мужик? Да он голубее всех голубых! Он такой голубой, аж до синевы! Ты мне лучше скажи, с какой стати твоя массажистка принимает не на рабочем месте, а в съемной квартире? Причем снимал ее ты!
– Это психотерапевтическое лечение, все должно было быть максимально приближено к реальности, поэтому место для встреч обеспечивают пациенты, мне даже не дали ее телефон, связь была односторонней, там все продумано. Десять сеансов – и никаких последующих контактов! Только массаж и все. И это действительно помогло! Хотя я просто раздавлен твоей изменой и даже не представляю, как я смогу после этого всего…
– Ты не представляешь? Это я не представляю, как я тебя, такого всего использованного, смогу принять обратно после этой… этой… массажистки!
Формулировка обнадеживала: похоже, супруга все-таки собиралась «принять его обратно». Но надо было еще правильно расставить акценты. Дима наблюдал за «битвой титанов» со стороны, с удивлением понимая, что он не готов перейти ни на чью сторону. В выступлении отца проскальзывала явная фальшь, которую можно было не заметить только в том случае, если именно не хотеть замечать, а то, что Кирилл имеет вполне традиционную ориентацию, даже не подлежало сомнению. Получалось, что родители оба хороши. Плохо было одно, что Вика с какой-то стороны вляпалась в эту некрасивую историю, и роль ее, похоже, весьма неблаговидная, так и осталась невыясненной.
– Викуша, ну не молчи! – Екатерина Андреевна тихо присела на кровать и погладила дочь по голове. Лоб был сухим и горячим, глаза запали, а губы потрескались. – Что произошло? Может, все не так страшно?
С тех пор как Вика вернулась домой, прошло уже несколько часов. Она молча лежала, не разговаривая, не отвечая на вопросы и даже не шевелясь. Мама сначала деликатно молчала, потом начала беспокоиться, а потом уже дошла до состояния паники. Дочь не реагировала на внешние раздражители и не плакала. По-видимому, случилось что-то очень страшное.
– Тебя обидели его родители? Он сам? Тебя обокрали? Вы расстались? – варианты были исчерпаны, а на лице дочери не дрогнул ни один мускул.
Пометавшись по комнатам, Екатерина Андреевна вдруг вспомнила про Романа. В этой ситуации ей нужна была поддержка, и первым, про кого она подумала, оказался именно Рома. Порывшись в ворохе бумажек, сваленных у телефона, она отыскала его визитку. Звонить на работу было уже поздно, и Екатерина Андреевна, волнуясь, набрала его мобильный.
– Слушаю вас, – недовольный голос тонул в каком-то механическом гуле. Похоже, Рома был за рулем.
– Рома, здравствуйте! – она смутилась, не зная, как представиться.
– Катя! – он так заорал, что Екатерина Андреевна едва не выронила трубку. Проблема «как представиться» решилась сама собой, а его радостный голос внушал определенную надежду и уверенность, что с этой секунды она не одна.
