– Даже тюрьмы не было, – сказал Ангус. – Наломал дров – ну, посидишь у Роя в гостиной часок-другой.
– И правильно, – сказал Фред. – Такая и должна быть полиция на острове.
– Если вообще должна быть, – сказал Ангус.
– Точно. Если.
Потом Ангус рассказал анекдот про белого медвежонка, который пожелал узнать, нет ли в его семействе примеси крови коалы, а Фред Берден сказал, что этот анекдот напомнил ему другой, про трех эскимосов в кондитерской. А Дон Поммерой стал рассказывать анекдот про японца и айсберг, но что-то напутал, и Ангус Адамс рассказал анекдот вместо него. Карл Кобб сказал, что слышал этот анекдот по-другому, и выдал полную версию – правда, она не сильно отличалась от того анекдота, который только что рассказал Ангус. Короче, зря старался. Дон потом рассказал еще про даму-католичку и говорящую лягушку, но тоже подзабыл анекдот, и получилось не очень.
Ангус Адамс сходил в туалет, а когда вернулся, Дон Поммерой и Фред Берден ссорились. Довольно серьезно ссорились. Кто-то что-то сказал. Кто-то что-то ответил. Ссора явно началась недавно. Ангус Адамс подошел к стойке, чтобы выяснить, из-за чего весь этот сыр-бор.
– Да ни за что! – прокричал Фред Берден, раскрасневшись и брызгая слюной. – Ни за что бы ты этого не смог сделать! Он бы тебя прикончил!
– А я говорю, смог бы, – медленно, с достоинством произнес Дон Поммерой – Не говорю, что это было бы так просто. Я просто говорю, что смог бы это сделать.
– О чем это он? – спросил Ангус у Карла.
– Дон говорит, что готов пари заключить, что сможет обезьяну ростом в пять футов одолеть, – сообщил Карл.
– Чего?
– Да от тебя мокрое место останется! – гаркнул Фред. – В мокрое место тебя превратит пятифутовая обезьяна!
– Уж я драться мастак, – сказал Дон.
Ангус сделал большие глаза и сел. Он пожалел Фреда Бердена. Хоть тот и был с Корн-Хейвена, не стоило ему ввязываться в дурацкий разговор с отпетым оболтусом вроде Дона Поммероя.
– Да откуда ты ее возьмешь вообще, эту гребаную обезьяну? – вопросил Фред. – Ты хоть знаешь, как она устроена, обезьяна? Если она ростом пять футов, так она лапы на все шесть футов раскинет. А знаешь, какие они сильные, обезьяны? Ты и с двухфутовой бы не справился. Она бы тебя разможжила.
– Зато обезьяна драться не умеет, – возразил Дон. – Вот очко в мою пользу. А я драться мастак.
– Вот тупой. Мы же договорились, что она драться умеет.
– Да нет, мы так не договаривались.
– И о чем мы тогда речь ведем? Как можно спорить про драку с пятифутовой обезьяной, ежели она и драться-то не умеет?
– А я говорю, что одолею и такую, какая драться умеет. – Дон говорил очень спокойно. Он был просто виртуозом логики. – Если пятифутовая обезьяна умеет драться, я с ней справлюсь.
– А как насчет зубов? – осведомился Карл Кобб, вдруг проявив неподдельный интерес к разговору.
– Заткнись, Карл, – сказал его шурин Фред.
– Вопрос хороший, – сказал Дон и задумчиво кивнул. – Обезьяне не будет позволено пускать в ход зубы.
– Тогда что это за драка будет, спрашивается? – воскликнул Фред. – Обезьяны только так и дерутся! Они кусаются!
– Кусаться запрещено, – заявил Дон тоном судьи, зачитавшего окончательный и не подлежащий обжалованию приговор.
– А что же будет делать обезьяна? – вопросил Фред. – Боксировать? Да? Хочешь сказать, что ты бы побил пятифутовую обезьяну в боксерском матче?
– Вот именно, – ответил Дон.
– Но обезьяна же не будет уметь боксировать, – нахмурив брови, заметил Карл Кобб.
Дон кивнул со сдержанным самодовольством.
– Вот именно, – сказал он. – Поэтому я ее и одолею.
У Фреда Бердена не осталось другого выбора, как только стукнуть Дона хорошенько и столкнуть с табурета, что он и сделал. Ангус Адамс потом говорил, что он бы и сам это сделал, если бы Дон сказал еще хоть слово про чертову пятифутовую обезьяну, но Фред первым не вытерпел, вот и заехал Дону в ухо. Карла Кобба это так изумило, что Ангус разозлился и врезал по физиономии Карлу. Потом Фред стукнул Ангуса. И Карл Ангуса тоже стукнул, но не сильно. Дон поднялся с пола, наклонил голову и с диким воем ударил ею в живот Фреда. Фред отлетел назад, наскочил на пустые табуреты. Табуреты задребезжали и попадали.
Двое спорщиков – Дон и Фред – покатились по полу. Каким-то образом они повалились друг на дружку так, что голова одного оказалась над ногами другого, и наоборот, а такая позиция для драки не слишком удобна. Они стали похожи на здоровенную неуклюжую морскую звезду – сплошные руки и ноги. Сверху лежал Фред Берден. Он уперся сапогом в пол, и стал поворачиваться вместе с Доном по кругу, пытаясь обрести точку опоры.
Карл и Ангус драку прекратили. Она их сразу не слишком интересовала. Получили по пинку – и хватит. Они прислонились спиной к стойке и уставились на своих товарищей, возящихся на полу.
– Наподдай ему, Фред! – взвыл Карл и бросил опасливый взгляд на Ангуса.
Ангус пожал плечами. Ему было почти все равно, поколотят Дона Поммероя или нет. Он того заслуживал, дурак несчастный. Пятифутовая обезьяна. Господи!
Фред Берден впился зубами в бедро Дона. Дон обиженно взвыл:
– Не кусаться! Не кусаться!
Он был просто в ярости, поскольку, по его мнению, он четко оговорил это правило для схватки с обезьяной. Ангус Адамс, стоя у барной стойки, некоторое время наблюдал за неловкой возней на полу, а потом вздохнул, обернулся и спросил у бармена, не мог ли бы тот навести порядок. Бармен, невысокий, тщедушный мужчина с испуганными глазами, сжимал в руках бейсбольную биту длиной в половину его роста.
– Этого не надо, – сказал Ангус, кивком указав на биту. Бармен, похоже, обрадовался и убрал биту под стойку.
– В полицию позвонить? – спросил он.
– Не стоит. Ничего страшного, приятель. Подерутся и перестанут.
– А из-за чего они сцепились? – спросил бармен.
– Ой, да они старые дружки, – ответил Ангус.
Бармен облегченно улыбнулся, словно этим все объяснялось. Ангус расплатился по счету, прошел мимо двоих рыбаков, мутузящих друг дружку на полу, и начал подниматься по лестнице на второй этаж, намереваясь поспать.
– Ты куда? – провизжал Дон Поммерой с пола вслед Ангусу. – Ты куда, черт бы тебя побрал?
Ангус устранился от участия в драке, потому что счел ее никчемной, но оказалось, что все не совсем так.
Фред Берден был упертый малый, а Дон был настолько упрям, насколько туп, и ни тот, ни другой не желали идти на попятную. Драка продолжалась еще добрых минут десять после того, как Ангус Адамс отправился баиньки. Как рассказывал Карл Кобб, Фред и Дон дрались, «как два бойцовских пса». Они кусались, лягались, пинались. Дон попытался разбить о голову Фреда несколько бутылок, а Фред Дону сломал несколько пальцев, да с такой силой, что был слышен треск. Бармен, не слишком сообразительный малый, которому Ангус посоветовал не вмешиваться, не вмешался.
