– Ублюдок ты, Винчестер, – сказал Игорь. – А я тебе, козлу, так обрадовался…
* * *
Когда раздалась трель домофона, Игорь играл с кляксой. Черный мячик, пульсируя от наслаждения, катался туда-сюда по столу, а Игорь старался прихлопнуть его ладонью. Это у кляксы была любимая забава. Она ее сама выдумала.
Слегка задыхаясь, Игорь подошел к двери и нажал кнопку.
– Игорек, к тебе прошли только что, – сказал вахтер. – У него наша карточка, но я его раньше не видел и вот решил…
– Тебе стало интересно, да? – хмыкнул Игорь. А про себя подумал – однако любопытный поворот! Он был дома уже два часа и все это время ждал звонка от Королева с матерной руганью и выговором в приказе. А вместо этого, судя по всему, приперся братец.
– Он тебе не родной, случаем? – спросила вахта. – Вы здорово похожи…
– И ничего мы не похожи, – возразил Игорь. – А так… Считай, родной.
– Ну, приятно расслабиться, – пожелала вахта и отключилась. И сразу же загудел дверной звонок.
Машинально, по отработанной годами привычке, Игорь шагнул за небольшой уступ, образующий в прихожей мертвую зону, и нажал еще одну кнопку. Дверь стала прозрачной. Игорь обомлел. За дверью на самом деле стоял Вестгейт. Но боже милостивый, что с ним стало!
Красавчик точно заглянул на Службу и побывал как минимум в медпункте и в костюмерной. Лицо у него оказалось чистеньким, как будто и не били по нему, а одет он теперь был в точности, как Игорь, – джинсовый костюм, черная футболка и ковбойские сапожки на низком каблуке. Волосы у Вестгейта были слегка взлохмачены. В руке он держал небольшой саквояж.
Игорь отомкнул замок, и дверь убралась в стену.
– Здравствуй, – сказал Вестгейт. И опять Игорю пришло на ум слово «балансировка». Интонацию приветствия Всетгейт подобрал так гениально, что одним словом было объяснено и сказано все. «Вот так же, наверное, умел говорить с людьми отец, – подумал Игорь. – Только у братца это умение «поставлено», и он таки редкий неврастеник. А Волков обладал природным даром общения и был скорее всего нормален». Тем не менее, если бы Игоря спросили, на кого похож сейчас Вестгейт, он бы ответил – на сошедшего со старого видео Игоря Волкова.
Игорь помотал головой, отгоняя наваждение, и махнул гостю: проходи. Вестгейт кивнул, вошел и деликатно остановился в дверях гостиной.
– Я вот только одного не могу понять, – сказал Игорь вместо приветствия, направляясь к бару. – Ты садись, садись. Меня вот что интересует. Ты же магистр психологии. Как ты позволил этому дурацкому комплексу так собой завладеть? У тебя же руки тряслись! А туда же – дипломат, разведчик… Боец невидимого фронта.
В зеркальной стене бара Игорь увидел, как Вестгейт напрягся было, но тут же взял себя в руки и горько улыбнулся.
– Люди отчего-то не хотят понять, что психолог – он прежде всего тоже человек, – сказал Вестгейт. – И сегодня у психолога выдался чертовски трудный день.
– Ты давно обо мне знаешь? – спросил Игорь, передвигая бутылки в поисках хотя бы относительно полной.
– С детства, – пожал плечами Вестгейт. – Сделай мне бурбон, пожалуйста.
– Чего?
Вестгейт поднялся с дивана, подошел к Игорю и через его плечо заглянул в бар.
– Н-да, – сказал он. – Извини. Значит, будем пить водку.
Игорь с облегчением задвинул дверцу.
– Холодную, – уточнил он и отправился на кухню. Открывая холодильник, он вдруг ощутил легкое беспокойство. И глухой шлепок падающего тела не заставил себя ждать. Громко выматерившись, Игорь ухватил запотевшую бутылку за горлышко и бросился в гостиную.
Вестгейт бился в конвульсиях. На столе нервно приплясывала клякса.
– Зар-раза! – рявкнул Игорь, замахиваясь бутылкой. Кляксу со стола как ветром сдуло. Игорь швырнул «литру» на диван и метнулся в кабинет за стимуляторами.
Дипломат и разведчик оказался крепким парнем. Когда Игорь, держа в руке инъекционный пистолет, вбежал в гостиную, Вестгейт, лежа на боку, рывками полз к двери. Глаза у него лезли из орбит, язык вывалился, лицо было синюшно-бледным, он хрипел и задыхался.
Игорь выстрелил ему в шейную артерию, сменил ампулу и выстрелил снова, другим препаратом. Вестгейт мучительно закашлялся и принялся изо всех сил дышать. Судя по выражению лица, за последние шестьдесят секунд он здорово соскучился по кислороду. Игорь перетащил грузное тело на диван, задрал брату футболку и прижал к солнечному сплетению теплый диск Батарейки.
Несколько минут Вестгейт лежал на спине с закрытыми глазами, не издавая ни звука. Потом он начал яростно зевать, так, что едва не вывихнул челюсть. Потом осторожно приоткрыл один глаз.
– Ты можешь войти в медитативный транс? – спросил Игорь. – Хватит силенок? Или совсем плохо?
Вестгейт слабо помотал головой и покосился на Батарейку.
– Ладно, – вздохнул Игорь. – Тогда просто закрой глаза и расслабься, горе луковое. И кто вас только учит руками хватать все, что плохо лежит…
Он пересел к изголовью брата и положил ладони ему на виски.
– Я с тобой пять минут поработаю, – сказал он, – только ты мне помогай. Придется тебе на это время полностью мне довериться. Если сможешь, постарайся меня полюбить всем сердцем. Осознал?
Вестгейт что-то простонал с утвердительной интонацией. Игорь закрыл глаза и сосредоточился.
К концу сеанса лицо Вестгейта приобрело нормальный цвет, а у Игоря на лбу выступили капли пота. Он устало вздохнул, утерся рукавом, вытащил застрявшую между Вестгейтом и спинкой дивана бутылку и повалился в кресло. Бесконтактный массаж у Игоря всегда получался хорошо, но при этом требовал слишком большого напряжения.
Вестгейт открыл глаза и посмотрел себе на живот, где дружелюбно подмигивала зеленой лампочкой Батарейка.
– Эту штуку тоже лучше не трогать? – поинтересовался он слабым голосом.
– Подцепи ее пальцем, она приклеилась?
Вестгейт опасливо ткнул Батарейку и тут же отдернул руку.
– Кажется, да…
– Тогда походи с ней до ночи. Ты и так сильный, а будешь еще крепче.
– Что это? – спросил Вестгейт, садясь и заправляя футболку в джинсы.
– Изделие «два бэ восемь» Батарейка. Восстанавливает энергетику. За шесть часов доводит энергетический потенциал трупа до уровня среднего человека. Правда, трупу от этого не легче. Разве что процесс разложения тормозится…
Игорь свинтил пробку, сделал большой глоток прямо из горлышка, сунул бутылку под мышку, взял из вазы на столе банан, очистил его, подумал и хлебнул вторично. После чего поставил бутылку на стол и мгновенно сжевал банан.
– А тебе я принесу стакан, – сказал он, поднимаясь. – Тебе сейчас граммов сто, не больше. А то будут побочные эффекты нежелательные…
