Представление откатали блестяще!
Далее по сценарию следовали подвижные игры, которые должны были завершиться праздничным ужином ребятишек — у одного мальчика сегодня был день рождения. Дарья успевала следить за всем происходящим, перемещаясь с одного места на другое, позволила себе немного расслабиться, довольная безупречным исполнением всех задумок и сценария.
— Мне понравилось, — услышала она голос Власова сзади. — Твои ребята здорово работают.
— Спасибо, Игорь Николаевич, — поблагодарила она, не поворачиваясь и продолжая наблюдение. — Это замечательно, что вам понравилось, вы же заказчик.
— По-моему, ты дуешься, — наклонившись вперед, сказал он ей на ухо.
— Власов! — требовательно-недовольно спросила она, так и не повернувшись. — Ты зачем меня из Италии выдернул?
— Примем за версию: соскучился, — усмехнулся он.
— Не стоило так тратиться, Игорь Николаевич, — вредничая и демонстративно не поворачиваясь к нему, холодила голосом Дарья. — Через пять дней, по окончании отпуска, я бы прилетела в Москву. Вам бы обошлось гораздо дешевле просто встретиться со мной там.
— Даш, в чем дело? — не самым благостным тоном спросил он.
Дарья повернулась наконец к нему лицом, тяжко вздохнула и призналась:
— Не знаю. Слишком неожиданно, слишком врасплох и всякие неприятные мысли из-за этого. — Она помолчала и, глядя куда-то на его подбородок, призналась: — И я думала о тебе.
— Я тоже о тебе думал, — усмехнулся Власов и распорядился: — Поехали.
— Куда? — активно удивилась она.
— Покажу тебе свое хозяйство.
— Я не могу, у меня работа! — уверяла его Дарья. — Еще часа полтора. День рождения, потом проследить, чтобы все собрали, разложили, ужином моих накормили, вечерний разбор полетов и еще раз проверить, чтобы выпивон не устроили. Завтра целый день плотной работы!
— Они прекрасно справятся без тебя! — взяв ее за локоть, увлекал за собой Власов. — Ужин для них уже готовят мои деревенские — и с шашлыком, и с баней. Спиртного у меня в хозяйстве нет, так что, если и будут пить, только то, что привезли с собой. Думаю, при такой строгой начальнице они вряд ли много привезли. А разбор полетов устроишь завтра вечером, скопом за два дня.
И, пользуясь замешательством Дарьи от такого напора, он повел ее к своей машине.
Промучившись, ворочаясь с боку на бок, уж все дела в голове перебрав завтрашние и поняв, что не заснет, Власов встал и спустился вниз, на первый этаж, налил себе пятьдесят граммов коньяка — испытанное средство вот в такие нападающие крайне редко, беспокойные бессонницы.
«Дашка, наверное, не спит», — почему-то подумал, посмотрел на часы — второй час ночи.
Посомневался пару минут и набрал номер. Два-три гудка ее не разбудят, если спит. Два-три гудка, не дольше!
Она ответила после первого.
— Власов, ты чего не спишь? — веселым голосом отозвалась Даша.
— А ты чего? Кошмары? — обеспокоился Игорь.
— Нет. Изгнаны тобою напрочь. Не сплю вот, мысли всякие думаю.
— Не надо тебе всякие мысли думать, — улыбался он, — тебе спать надо и выздоравливать.
— А я хорошие мысли думаю. Вспомнила, как ты напугал меня, оказавшись заказчиком!
— Ты лучше спи, Даш, потом вместе вспоминать будем.
— Ладно, — вздохнула она, — уговорил.
— Все. Пока. Спи, — распорядился он в последний раз.
Власов смотрел в широкий стакан, на дне которого темной янтарной полоской просвечивался коньяк, и улыбался, думая, что они с ней сейчас вспоминают одно и то же.
Сразу по приезде из Италии он нашел в Интернете фирму, где работала Дарья, выяснил условия, расценки. Позвонил и, перебив менее значительные заказы, сдвинув все их графики силой оплаты, застолбил свой, сделав упор на требование серьезного контроля за качеством проведения мероприятия.
— Конечно! — уверили его, — На такие большие заказы всегда выезжает наш исполнительный директор.
Удостоверившись в Дашкином обязательном участии, все дальнейшие переговоры поручил Марии Семеновне с требованием сохранения своей анонимности.
Он волновался, сам удивляясь себе.
И даже пришлось пару раз глубоко вздохнуть остужая ожидание перед дверью гримерки. И еще раз остужать, теперь уж окриком мысленным, когда увидел Дашку, выслушивая ее наставительную речь.
Она стояла к нему спиной, в дорогом льняном светлом костюме — юбка в обтяжку до колен, жакетик с коротким рукавом, тоже, между прочим, в обтяжку, высокие каблуки, собранные в пучок под затылком волосы.
Попка, ножки, шея! Власову пришлось еще пару раз глубоко вздохнуть!
Ее реакция, когда она его увидела, стоила каких угодно денежных затрат и усилий! То, что выразило лицо Дарьи в первые мгновения, можно вручать главным призом мужчинам в Олимпийских играх!
И как она искренне призналась, освобождая его от сомнений, вопросов, подозрений: «А вдруг он ошибся?»
— Не знаю. Слишком неожиданно, слишком врасплох и всякие неприятные мысли от этого. И я о тебе думала!
И сразу все стало правильно и на своих местах!
Он повез ее на одно из производств в мясоперерабатывающий и колбасный комбинат, где ему надо было на месте решить с управляющим пару вопросов.
— Я буду тебе показывать и работать, так что первичную экскурсию проведем, решая мои задачи.
— Давай, — согласилась она.
Он с особым мужским удовлетворением наблюдал не сходившее с ее лица потрясение от увиденного. Начиная с того момента, когда она, высунувшись из окна джипа, разглядывала производственные постройки.
— Власов, мы, часом, не на германской вотчине?
— Нет. В среднерусской полосе. Но этот завод построен по ирландской технологии, а оснащен специальным европейским оборудованием.
И Дашка надолго замолчала, когда они одевались в стерилизационной комнате — бахилы, шапочки, длинные спецхалаты, перчатки и повязки на лицо, а он пояснял:
— Мы выпускаем продукты без применения химических компонентов и консервантов, поэтому повышенные требования к стерильности. А технологии изготовления колбасных и мясных продуктов нам пришлось брать шестидесятых годов совкового производства, когда не применялись тяжелые химические компоненты и консерванты. Ты знаешь, что в нынешних колбасных изделиях, даже очень дорогих и известных брендов, мясо составляет не более пятидесяти процентов? А в наших технологиях чистого мяса девяносто пять процентов.
Он перепоручил примолкшую Дарью начальнику цеха и ушел с управляющим в кабинет, разобравшись с вопросами за полчаса, забрал Дарью, так и молчавшую задумчиво.
— Следующим пунктом — офис, или правление, как привыкли называть мои колхознички. — И, присмотревшись к ней, спросил: — Даш, ты чего притихла?
