У Владимира Андреевича был близкий друг детства — Роман Георгиевич, майор милиции, работавший, кажется, в уголовном розыске — Кира толком не знала.
Папа с дядей Ромой уехали на дачу на два дня. О чем они там говорили, отец не рассказывал, но вернулся он задумчивым, замкнутым и отмахивался от любых расспросов.
А вечером им позвонили из больницы и сообщили, что к ним доставлен Вадим Белый в тяжелом состоянии.
Вадима так страшно избили, что лицо представляло собой сплошное месиво! Когда мама это увидела, у нее случился сердечный приступ.
Он был должен огромную сумму денег, и в следующий раз его обещали убить. А срока для погашения долга дали три недели.
Владимир Андреевич продал дачу.
Он не мог тогда поступить иначе. Еще не мог. И это стало той роковой чертой, которую они переступили, еще не понимая этого.
Вадим пролежал в больнице три месяца. Мама не отходила от него, выхаживала, умоляла прекратить все это. Он плакал и просил прощения, обещал завязать, вернуться в институт, в семью… и сбежал в день выписки, когда Марина Константиновна пришла его забирать из больницы.
А в январе у отца стали требовать возврата долгов сына уже напрямую, шантажируя красочным описанием того, что сделают с Кирой или мамой в случае отказа платить.
— Мы не имеем к делам Вадима никакого отношения! — жестко отвечал Владимир Андреевич по телефону. — Мы прекратили с ним любые отношения, это чужой нам человек! И его долги нас не касаются!
А через два дня, чтобы отец понял всю серьезность намерений кредиторов, напали на Киру. Прямо у подъезда, когда она возвращалась поздно вечером с занятий, ее схватили сзади, зажав ладонью рот, оттащили в тень. Их было двое, один держал девушку, а другой медленно резал на полоски ее пальто и просил передавать привет отцу.
Открыв дверь и увидев, в каком состоянии находится дочь, Владимир Андреевич заплакал.
Позвонили в милицию, приехали два следователя, долго расспрашивали, составляя протокол, а когда они ушли, отец посадил Киру с мамой напротив себя в кухне и рассказал, о чем тогда на даче они говорили с дядей Ромой.
— Это горе, Володя, — выслушав друга, опечалился Роман Георгиевич. — И беда большая.
Они сидели за столом после бани, которую папа решил не обременять тяжелой беседой, выпивали — тогда он и попросил совета, рассказав о своей беде и о вердикте, вынесенном профессором.
— Тут вот какое дело, Володь, — объяснял дядя Рома. — В каждом казино и игровом доме, хоть в официальном, хоть в подпольном, есть штатные психологи, специалисты, которые вычисляют игроманов и уровень их зависимости. А дальше сплошной криминал. Это четко организованные преступные группы. Они выясняют про такого человека все: чем владеет, доходы, недвижимость, родственники, их материальное состояние, все его привычки, фобии, дела?связи — абсолютно все. И подсаживают на игру, давая выигрывать по?крупному. И пока они не выдоят его и всех его родственников до донышка — не отпустят. В этих организациях есть свои юристы, нотариусы, свои люди в паспортных столах и милиции, сидящие на проценте.
— Но какое отношение к делам игрока имеют его родные? — возмутился Владимир Андреевич.
— А такое, что их есть чем шантажировать, — пояснил Роман Георгиевич, — дети, жены, родители, любовницы и друзья автоматически становятся заложниками, как только человек начинает серьезно играть. И никого не волнует, что эти люди ничего никому не должны. Для них — должны, раз вы близкие игрока, и они не соскочат с вас, даже если игрок умрет или в тюрьму сядет: долги никто не отменял. И вот что я тебе скажу, — строго предупредил он, — пока дело не зашло совсем далеко и Вадька не наделал долгов занебесных, спасай семью! У тебя единственный шанс и выход — бежать и прятать своих девочек! Все! Никаких иных вариантов! Меняй фамилию и увози их в другой город. Я помогу всем, чем смогу.
— Но если милиция знает об этих бандах вымогателей, почему их не арестуют? — сопротивлялся и роптал отец.
— Да потому, что доказательной базы нет! — громко возмутился Роман Георгиевич. — Что им предъявишь? Организаторы и главари не при делах, а исполнители отмажутся по закону. Какой шантаж, удивятся они! Человек проиграл, все законно, вот долговые обязательства, заверенные нотариусом. Гражданин обещал отдать долг, деньги, как он объяснил, хранятся дома, в семье, у папы, у мамы, у любовницы, у друга Леши, он лично звонил и сказал родным, что к ним сейчас подъедут люди, которым надо передать нужную сумму. И все вопросы к нему. И все! Привет! А для того чтобы доказать факт шантажа, надо заявление в милицию написать, а чтобы дело уголовное открыть, надо, чтоб тебя шантажировали с огоньком, и не один раз. И при этом придется собственного сына заложить, накатав и на него заяву! А какие оперативные мероприятия? Поставить прослушку, ну, это дело плевое, но не всегда проканывает в суде как доказательство, и надо людей в наблюдение за каждым родственником поставить. А где ты людей возьмешь? Какое начальство завизирует круглосуточное наблюдение по факту шантажа семьи игрока? Да никакое! Да и сам знаешь, в каждом отделении по жирной крысе на прикорме сидит, никто не даст ход этому делу! А вот по факту похищения или нападения, тогда — да, и дело заведут, и расследовать станут. Ты хочешь, Володь, чтобы расследовать начали после того, как твою Кирку похитят и изнасилуют взводом, чтоб доходчивее было, а? — и кивнул утвердительно, увидев выражение отцовского лица. — Вот то?то же!
— Нам надо уезжать отсюда, — закончив рассказ, решительно заявил отец, — я все спланирую, и Рома поможет.
— А как же Вадим? — заплакала мама.
— Теперь он сам по себе, — жестко отрезал отец.
— Но я не могу уехать, — возразила шокированная Кира, — у меня учеба.
— В других городах тоже есть консерватории, — настаивал папа.
— Таких нет!
— Тебе сегодня было страшно? — повысил голос отец.
— Да, — поежилась от воспоминаний Кира.
— Так это детские забавы по сравнению с тем, что может произойти! Кира, тебя могут похитить и истязать, вымогая у нас деньги, или в бордель продать! Ты это понимаешь?!
Она расплакалась! Она не может, не может бросить консерваторию, уехать куда?то от Ксении Петровны, от своих занятий!
— А что нам делать с долгом, который от нас требуют? — тихо, сквозь слезы, спросила мама.
— С этим обещал помочь Рома, — ответил Владимир Андреевич. — Я завтра же начну подготовку к нашему отъезду!
Шантажировать их не перестали, но папа дал согласие заплатить и вел переговоры с вымогателями, которые должны были закончиться их арестом, согласованным с начальством Романа Георгиевича. И в эти дни Вадима арестовали за «мошенничество в составе преступной группы».
Следствие велось долго, потому что похищенных путем мошенничества денег следователи не нашли, а фигуранты, арестованные по делу, валили все друг на друга.
