Живот болит. Господи, еще дня не прошло со смерти его жены, а он уже пытается работать — может быть, чтобы уйти от той боли, что ощущает в саду. Я быстро закончила с пробуждением двух других зелий, закрыла и отставила флаконы, но на сердце у меня было тяжело. Как-то нехорошо было этим заниматься, когда еще не остыл пепел Маталины, но Дженкс рвался к чему угодно, лишь бы отвлечься. Я бы вообще ничего этого затевать не стала, но Трент собирался завтра на Фаунтейн-сквер выставить свою кандидатуру в мэры города. И представлялась великолепная возможность вернуть краденое посреди круга репортеров.
Дженкс хмуро смотрел на три флакона, на Айви, на Пирса, будто гадая, кого из них оставят дома.
— Мне это не нравится, — тихо сказал Дженкс с моего плеча, пока я разгоняла ладонью остатки запаха жженого янтаря. — Ник ничего с этого не получает. Даже дурной славы.
— Я ему тоже не доверяю, — ответила я так, что всем было слышно. Вот почему с нами идет Айви. Она за ним присмотрит.
Айви улыбнулась, отсалютовала стаканом, но Ник стал брызгать слюной. Пирс тоже помрачнел, готовясь возразить, но Ник успел первым:
— Айви с нами не пойдет, — жарко сказал он. — Это увеличит риск поимки на восемьдесят процентов.
Айви ощетинилась:
— Уж кого-кого, а меня не поймают, ты, тромб инфицированный!
— В нутро крепости Каламака вы без меня не пойдете, — заявил Пирс. — Отец его был лукавый и коварный червь, и Трент таков же.
— Она пойдет, — сказала я Нику. — Постарайся, чтобы получилось, ты, гений. — Я обернулась к Пирсу: — А ты мне скажи что-нибудь та кое, чего я еще не знаю. Ты только что волновался, что Ал будет зол, и Ал уже на тебя злится. Ты останешься. Ты слишком быстро хватаешься за черную магию, и хотя это спасло и Айви, и меня, сейчас ее применение приведет меня прямиком в тюрьму внутриземелья, а то и в безвременье, что того хуже.
— Я мню, что знаю, как держать свою магию при себе! — возмущенно ответил Пирс.
Несколькими шагами перейдя кухню, я оказалась перед ним, поставила руки на бедра, наклонилась и твердо сказала прямо ему в лицо (Дженкс успел порхнуть прочь):
— Нет. Я с тобой старалась ладить три дня. Три долгих-долгих дня тебя наблюдала. Да, ты спас мне жизнь. Ты спас жизнь Айви. Я тебе обязана всем. Но ты все время чрезмерно реагируешь. Скажи мне, Пирс, что я ошибаюсь: ты ведь любишь применять черную магию? Скажи!
— Я не чрезмерно реагирую, — вдруг неуверенно ответил он.
— Чрезмерно, — настаивала я. — И когда разбил окно в церкви, и когда чуть не поджарил Ли в философском корпусе университета. Но причина, почему ты не идешь, Пирс, в том, что у тебя мысли неудачные, а следуешь ты им слишком быстро.
Айви вытаращила глаза, и даже Ник оторвался от чертежей, чуть не выронив карандаш изо рта.
— Совсем не так, — возразил Пирс, поджимая губы. И лоб нахмурил.
— Ты сказал не говорить Алу про Алькатрас, но факт, что ковен хочет изъять у меня яичники, очень помог убедить его вернуть мне мое имя. Ты чуть не втащил меня в тот автобус, который Вивьен загнала в опору моста. А стрельба в Ала из моего пистолета, моими чарами? Что, если бы ты его убил? Кого обвинили бы демоны в его смерти, смерти своего собрата? Тебя, его фамилиара? Или меня, чей пистолет еще дымился? Теперь я без пистолета, пока не найдется кто-нибудь, не знающий о моем бойкоте и не продаст мне новый! Я тебе ни на грош не могу доверять, а потому ты останешься и будешь присматривать за детьми Дженкса. Ясно?
— Я могу починить окно и достать тебе новый пистолет, — сказал он, и я в досаде сжала кулаки.
Да, он спас мне жизнь, я у него в долгу, но половину моих проблем на этой неделе сделал мне он.
— Пистолет — не вопрос, — ответила я. — Но ты продолжаешь давать мне указания. Ты не спрашиваешь, ты не предлагаешь — ты диктуешь. И мне это не нравится. У меня есть помощники, в которых я уверена, что они не будут палить из пушки по воробьям и не будут устраивать такого безобразия, которое можно исправить только черной магией. Ты с нами не идешь.
Я остановилась перевести дыхание, ожидая его реакции. Судя по хмурой физиономии, не слишком доброжелательной.
— Ты не хочешь, чтобы я тебе помог, — сказал он напряженным голосом.
— Нет, — ответила я. И добавила помягче: — Сегодня — нет.
Пирс стиснул зубы, повернулся, не говоря более ни слова, и вышел из кухни. У Дженкса сделались большие глаза, а я выдохнула с облегчением, услышав, как хлопнула задняя дверь. Подавляя внутреннюю дрожь, я обернулась к Нику:
— Ты хотел что-то сказать насчет участия Айви?
Ник глянул на Айви, покосился на ее гипс, перевел глаза на меня.
— Ничего. Но ее участие увеличит время пересечения главного зала не менее чем натри секунды. Не знаю, как это соотносится с циклом камеры. Если вас поймают, моей вины в этом не будет.
Дженкс взлетел вверх, опустился вниз:
— О камерах позабочусь я, старая ты крыса. Ты лучше постарайся своими неуклюжими толстыми ногами ни в чем не запутаться.
Я сделала глубокий вдох — сбить уровень адреналина. Сказать Пирсу, чтобы проваливал — я об этом мечтала весь день и наконец это сделала, — но теперь чувствовала себя виноватой. Но все равно радуясь, что это у меня получилось, я пошла к столу вслед за Дженксом — смотреть документы. Что они там понацарапали, я понять не могла.
— А почему нам не спуститься вниз из кабинета с низким уровнем охраны, пройти через подземные лаборатории, где тоже охрана будет не сильной, и вылезти наверх на другой стороне? — спросила я и заткнула обратно упавшую на глаза прядь волос.
Айви и Ник посмотрели на меня так, будто я предложила ехать поездом на луну.
— В смысле, по воздуховодам? — спросил наконец Ник.
— Ну, да. — Интересно, отчего это Джакс ухмыляется? — Можем все стать норками или еще кем-нибудь.
Айви посмотрела на Ника, и клянусь… я увидела между ними полное согласие.
— Нет, — ответил Ник, побледнев.
— Я в грызуны не пойду, — твердо заявила Айви низким горловым голосом.
— Норка — не грызун, — отрезала я. — Господи! Ну все это знают, кроме Трента!
Вынув из-за уха карандаш, Айви обвела на чертеже камеру и нарисовала конус ее обзора.
— Я ни во что превращаться не буду, — сказала она, глянув па зелья на кухонном столе.
Тогда наш отход становится сложнее.
— Вы боитесь! — заявила я тоном обвинителя, подбоченившись. — Оба вы боитесь. А я знаю, как это сделать! И вам не дам бояться. Надо только мысленно произнести слово, снимающее проклятие.
Ник кашлянул, и я еще больше завелась. Ну все было бы просто, если бы они не боялись. Может, надо было самой пойти, взяв с собой одного только Дженкса.
