Свободен, подумала я, подавив сердитое фырканье. Я первым делом освобожу свой сапог, которым двину тебя в зад, сопляк.
Стол для заседаний был покрыт красным бархатом. Но три зловещих ножа, медный котел размером с голову и три свечи я заметила только тогда, когда отошли те двое. Котел и свечи были достаточно зловещими, но при виде ножей у меня все внутри сжалось. Все было готово, кроме козла. Нервничая, я подернула мокрые манжеты, как делал Ал с кружевами на моих глазах. Приподняла брови, когда сообразила, что ленты зачарованного серебра у меня на руке больше нет, потянулась к линии и нашла ее. Слава тебе господи!
— И тебе все равно, что пойду убивать твою соплеменницу? — спросила я, провоцируя его на самоизобличение.
— Рэйчел Морган? — В голосе Тома появились неприязненные интонации. — Конечно. Я подумал, что ты появился в ее облике, чтобы подразнить меня. Убей ее, и я получу повышение.
Ах ты ж сукин сын… Чувствуя, как меня жжет гнев, я показала на него пальцем, держа вторую руку на бедре:
— Я в ее облике, потому что она лучше тебя, мерзкое и вонючее подобие колдуна! — выкрикнула я и подалась обратно, когда круг предупреждающе загудел.
— Мы недостойны, — мрачно произнес Том.
Ага, будто я поверю, что он так думает.
Дверь в заднюю комнату распахнулась, и поверх головы Тома я увидела, как двое мужчин несут бешено извивающуюся связанную женщину. Я глянула на ножи, на чашу. Потом на ее связанные руки, на кровь на полу, которая меня удерживала. Вот черт!
Она в паническом страхе отбивалась, хотя у нее лодыжки и запястья были связаны липкой лентой, а во рту торчал кляп.
— Кто это? — спросила я, стараясь скрыть страх.
Бог мой, это же и есть жертва!
— Женщина, которую ты требовал. — Том повернулся к ней. — Нам пришлось выехать из города, чтобы ее найти. Опять-таки прошу прощения за задержку.
Голые руки женщины загорели под солнцем, длинные рыжие волосы выгорели. Блин горелый, она же точно как я, только моложе, и руки и ноги у нее выдают отсутствие моей практики в боевых искусствах. Увидев меня, она испугалась вдвойне, завизжала, отбиваясь изо всех сил.
— Без травм! — приказала я и попыталась состроить кровожадно-похотливую физиономию. — Люблю нетронутую кожу.
Том вспыхнул:
— Найти, э-э, девственницу нам не удалось.
Глаза женщины блестели слезами, но я видела в ней ярость. И совершенно честно думала, что Алу все равно было бы, девственница она или нет.
— Без травм, — повторила я, и двое державших ее мужчин опустили ее на пол, стоя над нею со скрещенными руками.
Она была на меня похожа. И думать, что с ней хотел сделать Ал, было очень противно. О господи, дай бог, чтобы она была первой.
— Выпусти меня, — потребовала я, стоя у пласта безвременья. — Немедленно.
Приспешники пошевелились, напряженно ожидая. Они даже не поймут, что их свалило.
— Выпусти! — потребовала я, уже не стараясь говорить как демон. Может, я и сама демон. Голова болела, но я ее не трогала. Господи, пусть это будет неправда. Пусть все это будет просто неправда.
Том посмотрел на эту женщину, и первые намеки на угрызения совести по поводу того, что он над ней собирался допустить, мелькнули у него в глазах. Но он отвернулся, жадность вытеснила вину.
— Ты даешь обет показать нам, как выполнять заклинание, которое мы хотим выполнить, и оставишь нас невредимыми, взыскав свой долг с этой женщины, а не с тех, кто тебя вызывал?
Я даю обет, что ты никогда не увидишь неба иначе как из-за решетки.
— О да, — солгала я. — Все, что захочешь.
Идиоты у него за спиной заулыбались и стали друг друга поздравлять.
— Тогда будь свободен! — сказал Том в смехотворной манере шоумена, и все шестеро хлопнули один раз в ладоши одновременно, выражая свое согласие. Коллективный круг рухнул.
Меня передернуло, когда исчезло покалывание. Я только сейчас поняла, как мне не нравилось быть беспомощной. Куда более беспомощной, чем в клетке у Трента.
Ученики посмышленее подались на шаг назад, поняв по моей позе, что утром у них много чего будет болеть. Я сунула руку за спину, к пейнтбольному пистолету, поставив ногу на круг, чтобы его нельзя было вызвать снова.
— Том, — улыбнулась я ему, — ты невероятно глуп.
Его смущение было очевидно, но когда я вытащила пистолет, он прыгнул в сторону.
Троих я успела уложить, пока остальные сообразили начать шевелиться.
Комната пришла в движение. Вопя от страха, трое оставшихся на ногах рассыпались в стороны, похожие на лягушек с этими волочащимися за ними дурацкими черными мантиями. Женщина на полу рыдала через кляп, и я выстрелила поверх ее спины, когда она перевернулась на четвереньки и попыталась уползти через металлическую дверь, на лестницу и прочь из дома.
Через ауру стало просачиваться покалывание безвременья, и я сошла с помоста, направляясь к ближайшему из этих парней. Они ставили сеть — в сущности, неначерченный круг. Чтобы ее удержать, нужно не меньше трех умелых лей-линейщиков. Этот стоял на коленях, испуганный, с вытаращенными глазами, а когда увидел меня, стал орать громче и по-латыни.
— Синтаксические ошибки! — крикнула я, схватила со стола медный котел и бросила в него. Да, грубый аргумент, но если бы я не заткнула ему рот, они могли бы меня скрутить.
Он пригнулся, и в ту секунду, на которую он отвлекся, я на него налетела.
Схватив его за рубашку, я замахнулась дать ему в зубы и чуть не рухнула вперед, получив удар сзади. Взвыв от неожиданности, я отпустила его и выпрямилась, пытаясь выпростаться из плаща. Он дымился, покрытый зеленой слизью.
— Ты что делаешь, это же чужая вещь! — заорала я, обернулась и увидела, что Том снова замахивается.
Тот, кого я дернула с пола, отползал в сторону. Я выругалась, вспомнила про свой пистолет и просто его подстрелила. Парнишка хлопнулся, как мешок с мукой, только вздохнул, разбив себе нос и замочив кровью уродливый ковер. Бедняга Бетти, опять ей моющим пылесосом с отбеливателем работать.
Женщина завопила, я повернулась на пронзительный звук. Похожая на меня девица сумела избавиться от кляпа и пыталась всползти по двери со связанными руками и ногами. С той стороны разрывался Самсон, стараясь прокопаться к нам. Вопли страха дошли до примитивных отделов моего мозга и включили поток адреналина.
— Выпустите меня! — рыдала женщина, пытаясь связанными руками добраться до ручки двери. — Кто-нибудь, выпустите меня! — Увидев, что я на нее смотрю, она стала рваться с удвоенной силой. — Не убивайте меня, я жить хочу, не убивайте, пожалуйста!
Меня могло бы стошнить, но вдруг ее страх перешел в изумление, глаза уставились мне за спину. У меня закололо кожу, и когда ее губы раскрылись изумленной буквой «О», я бросилась на пол.
