– Спокойной ночи, детка. – Он поцеловал ее в щеку,
успев заметить грустные глаза дочери.
Ее невысказанная печаль беспокоила Иеремию весь вечер. Он
предложил дочери сесть, и она радостно согласилась.
Сабрина пришла сюда именно для того, чтобы сделать
признание. Она никогда не лгала отцу раньше, не будет лгать и сейчас. Ей
хотелось облегчить свою совесть.
– Так что случилось, Сабрина?
– Я должна тебе кое-что рассказать, папа. – В ночной
рубашке и халате, из-под которого выглядывали ее розовые ножки, Сабрина
выглядела совсем маленькой. – Я сегодня кое-что сделала.
Она не сказала «кое-что скверное», поскольку не считала это
скверным, хотя и представляла себе, как будет расстроен отец. Но она знала и
то, что просто обязана ему обо всем рассказать. Может быть, он так никогда бы
ничего и не узнал, но они слишком долго доверяли друг другу, чтобы теперь
начинать лгать. В этом отношении она совсем не походила на свою мать.
– Ну, так что же ты сделала, детка? – мягко произнес
он, глядя ей в глаза.
Чем бы ни была расстроена дочь, он заранее испытывал
беспокойство.
– Я ходила... Я ходила в дом Терстонов, – выдохнула
она, почти жалея о том, что пришла сказать ему об этом.
Впрочем, это было произнесено настолько тихо и робко, что
отец представил себе дочь, стоявшую рядом с домом перед запертыми воротами. Он
мягко улыбнулся, коснувшись ее шелковистых волос, аккуратно уложенных в косы.
– В этом нет греха, ягненок. Когда-то это был красивый
дом. – Он сел рядом с дочерью, вспомнив тот особняк, который построил много лет
назад. – Даже не просто дом, а дворец.
– Он таким и остался.
Отец печально улыбнулся:
– Боюсь, что нет. Но однажды, перед тем как подарить
его тебе и твоему жениху, я снова приведу его в порядок. Ну как? Там, вероятно,
все увяло и поблекло. Ведь прошло уже двенадцать лет с тех пор, как в доме
последний раз были люди. Наверное, внутри все покрылось десятидюймовым слоем
пыли.
Она покачала головой, глядя ему прямо в глаза, и Иеремия
забеспокоился.
– Ты заглядывала в дом? – спросил он и смущенно
добавил: – Ворота были открыты?
Если так, ему обязательно нужно об этом знать. Он не желал,
чтобы любопытство могло заставить кого-то проникнуть за ограду, не говоря уже о
доме. Там слишком много ценностей. Он специально нанял сторожей, которые
присматривали за домом, но, к счастью, до сих пор там все было нормально.
Сабрина глубоко вздохнула.
– Я перелезла через ворота, папа. – Произнося это, она
выглядела очень удрученной.
Благодарение Богу, что его маленькая шалунья призналась в
том. С самым серьезным видом он посмотрел на нее.
– Такие поступки не слишком украшают леди, детка.
– Я знаю, папа. Одна ставня была расколота... – Девочка
побледнела и теперь говорила испуганным шепотом. – Я толкнула ее и влезла
внутрь. Затем я осмотрелась... – Глаза Сабрины быстро наполнились слезами. – О,
папа, это был такой прекрасный дом... и как же сильно ты любил маму! – Она
начала всхлипывать, прикрыв лицо руками.
Отец обнял ее, явно удивленный этим рассказом.
– Но зачем? Зачем ты все это сделала, Сабрина? – Его
голос был озабоченным и нежным.
Что влекло ее туда? Он не понимал того, ведь она не могла
помнить свое недолгое пребывание в этом доме, но и на простое озорство это не
было похоже. – Объясни мне все... и не бойся. Сабрина. Ты же не побоялась
сказать, что была там, и я очень рад твоей откровенности. – Иеремия поцеловал
ее в щеку и взял за руку.
Удивительно: он не сердился на дочь, однако беспокойство его
не оставляло.
– Я не знала, папа. Я всегда хотела посмотреть... где
ты жил... знать, как она выглядела... Я надеялась найти там портрет... – она
остановилась, не желая причинить ему боль, но он все понял и закончил фразу:
– Портрет своей матери.
Иеремия расстроился. Камилла не стоила этого. Однако он и
сейчас ничего не мог объяснить дочери.
– Моя бедная детка... – Он обнял Сабрину, которая вновь
начала плакать. – Не нужно было туда ходить.
– Но, папа... там очень красиво... эти витражи... – Она
с таким трепетом посмотрела на отца, что тот улыбнулся.
Он совсем забыл о витражах дома, а ведь они действительно
были прекрасны. Пожалуй, он даже был доволен, что дочь увидела их.
– В свое время это был великолепный дом, Сабрина.
И тут она произнесла нечто поразительное:
– Я бы хотела, чтобы мы там жили.
– Тебе не нравится Сент-Элена, детка? – Он взглянул на
дочь с удивлением.
Неужели ей не по душе Напа, где она прожила всю свою жизнь?
– Нет, конечно, нравится... но дом Терстонов такой
красивый! Как хорошо было бы там жить! – Она произнесла это с таким выражением,
что он засмеялся, да и Сабрина улыбнулась сквозь слезы.
– Ты будешь жить там, когда станешь взрослой. Я уже
говорил тебе.
Однако он говорил об этом прежде, когда она еще не знала,
как выглядит этот дом. Теперь слова отца только огорчили ее.
– Ты же знаешь, я не хочу замуж, папа.
– Тогда мы вернемся в этот дом по другой причине.
– Что ты имеешь в виду, папа? Когда? – Ее глаза
удивленно расширились.
– Мы можем устроить там бал на твое восемнадцатилетие.
До сих пор я держал тебя затворницей, стараясь уберечь от лишних огорчений, но
теперь это долго не продлится, юная леди. – Он погрозил ей пальцем. – Как
только тебе исполнится восемнадцать, я познакомлю тебя с нужными людьми в
Сан-Франциско.
– Зачем? – удивленно спросила она.
– Затем, что однажды тебе самой захочется немного
расширить свой круг общения. – Он не стал в этот раз упоминать о замужестве: Сабрина
слишком молода, чтобы думать об этом, но пройдет несколько лет, и ее, конечно
же, заинтересует бал в Сан-Франциско.
Иеремия никогда прежде не думал о бале, но теперь эта идея
ему понравилась. Он вспомнил, что встретил Камиллу, когда ей едва исполнилось
восемнадцать.
– Знаешь, а ведь это замечательно. Мы приедем в
Сан-Франциско и откроем дом специально для тебя. И тогда он опять станет домом
Терстонов. Что ты об этом думаешь?
Сабрина была ошеломлена. Устроить для нее бал? Открыть этот
чудесный дом?
– Мы можем устроить бал прямо в доме, там есть
специальный зал.
Утром она видела этот зал и, помнится, даже зажмурилась,
пытаясь унестись в воображении на много лет назад и представить родителей
танцующими, представить отца, который держит в объятиях изысканную красавицу
Юга.
