Он поглядывал на нее еще в Лондоне, когда они садились в
самолет, и все гадал, хороши ли у нее ножки, да только в брюках было не
разглядеть. На Одри были серые твидовые брюки, свитер, кожаная куртка Чарли,
еще она купила себе ботинки, в них легче будет ходить по каменистым дорогам.
Она улыбнулась парню, понимая, что в своем наряде выглядит нелепо.
— Надеюсь снять номер в отеле «Шепард». — Там жил
Чарли, правда, она не знала, разрешено ли останавливаться в отеле гражданским
лицам. Чарли в восторженных тонах описывал Одри свое житье-бытье. Там же
останавливался и Джеймс.
— Загляну к вам как-нибудь. — Солдат улыбнулся ей,
Одри весело взглянула на него, стараясь, однако, не вселять в него надежду. Она
хотела было купить обручальное кольцо, чтобы надеть его на время перелета, но
поскольку не привыкла прибегать к подобным уловкам, то и теперь решила обойтись
без этого. Ей исполнилось тридцать три года, и вовсе не обязательно было делать
вид, что у нее есть муж. Она и так сумеет в случае чего постоять за себя. Она
все выдержит и пройдет через любые испытания, лишь бы Чарльз был рядом. Однако
до сих пор Одри не могла прийти в себя после пережитых волнений из-за потери
ребенка и не представляла, как расскажет обо всем Чарли.
Ей о многом хотелось поведать Чарли, но прежде всего его
надо было найти. Она села в попутный военный джип. Это уже была военная зона,
но все равно лучше находиться тут, чем отсиживаться в Лондоне и прятаться по
ночам в бомбоубежище.
Она оказалась между австралийцем с огромными усищами, то и
дело хохотавшим, и рыжеволосым южноафриканцем.
— Приехала с милым повидаться? — спросил
австралиец, он явно дразнил ее, поскольку не мог не заметить ее фотоаппаратов.
— Или нового подцепить? — подхватил
африканец. — Готов предложить себя.
Одри рассмеялась:
— У меня здесь друг. Военный корреспондент.
Они ехали, осторожно объезжая женщин и детей, верблюдов.
Улицы были запружены овцами и козами. Женщины прятались под паранджой, совсем
как в Турции и Афганистане. На улицах то и дело попадались европейцы, большей
частью англичане, было очень много военных — из Индии, Австралии и Новой
Зеландии, Южной Африки, Франции, Греции и даже из Югославии и Польши. Спасаясь
от немцев, многие приехали сюда, чтобы присоединиться к англичанам. Австралийцы
и новозеландцы были одеты в кожаные армейские безрукавки, защищавшие их в
холодные ночи. Вокруг — какофония звуков и дурман запахов. Как она любила всю
эту экзотику далеких мест, дивные волшебные пейзажи, ароматы, постоянное
ожидание неизведанного!
— Хочешь сфотографировать меня, красотка? —
спросил один из двух подошедших к машине мужчин, когда они остановились, чтобы
дать пройти верблюдам, вышагивавшим в сторону .базара. Одри засмеялась и
наклонила голову, когда тот уже было собрался поцеловать ее.
— Ты американка? — спросил африканец.
— Да.
— А раньше когда-нибудь из дома уезжала?
— Несколько лет назад прожила целый год в Китае, а
последние пять — в Лондоне.
Ее ответ произвел впечатление; сидевшие в машине начали
прислушиваться к их разговору.
— А где именно в Китае?
— В Маньчжурии. В Харбине. Во время японской оккупации
работала в сиротском приюте.
Шофер-шотландец присвистнул:
— Работенка не из легких. А как твой муж к этому
относился?
Им всем не терпелось услышать ее ответ.
— У меня нет мужа. — Она вдруг решила поразить
их. — Зато у меня есть прелестная девочка-китаянка.
Тут уж от удивления присвистнули все, а шотландец с улыбкой
взглянул на нее в зеркальце.
— Сирота из твоего приюта в Харбине?
Она кивнула в ответ.
— Ты молодчина. Сколько ей уже теперь?
— Шесть. — Одри протянула им фотографию Молли,
улыбавшейся во весь беззубый рот. Ее спутники начали живо обсуждать малышку и
рассказывать о своих детях — выяснилось, что двое из троих попутчиков женаты и
в общей сложности у них семеро детей. Фотография пошла по кругу, мужчины
обменивались рукопожатиями, знакомясь друг с другом. Когда машина подъехала к
отелю, у всех было такое ощущение, что они стали закадычными друзьями.
В холле отеля Одри спросила администратора, у себя ли Чарли.
Тот проверил ключ от его номера — ключ был сдан, взглянул на его почту и
сказал, что мистера Паркера-Скотта нет.
— Он уехал или просто вышел?
— Думаю, ушел на два-три часа, мэм, — ответил он
на безукоризненном английском языке, словно был выпускником Итона.
Одри поблагодарила его и вышла на террасу. Ее глазам
предстала романтическая картина утреннего города, а внизу все бурлило, мужчины
в иностранной военной форме спешили куда-то по своим делам, здоровались друг с
другом и торопливо следовали дальше. Каир был центром, откуда осуществлялось
руководство всеми боевыми операциями англичан в Африке и на Ближнем Востоке.
Одри провела на террасе несколько часов, любуясь красавцем городом и поджидая
Чарльза. В конце концов она заснула, а когда проснулась, солнце уже садилось за
горизонт. Ее разбудил какой-то человек, который взял ее за руку и сильно
потряс. Сначала она даже не могла сообразить, где находится, и в недоумении
посмотрела в лицо разбудившего ее мужчины. Глаза вроде бы знакомые, но кто он
такой? Потом Одри расхохоталась, узнав своего Чарльза.
— Господи, да ты отрастил бороду! — Но она
смотрела не на бороду, а в глаза, сверкавшие от бешенства.
— Какого черта ты сюда явилась?
Администратор сообщил Чарльзу, что на террасе его ждет
незнакомая мисс, и он нашел ее спящей на кресле в углу террасы. Ее дорожная
сумка лежала рядом на полу, на коленях — коробка с фотопринадлежностями, шляпа
съехала на глаза, на шее — два фотоаппарата, сама в каком-то несуразном
маскарадном костюме.
В первую секунду Чарльз обрадовался, а затем рассвирепел.
Нечего ей здесь околачиваться!
— Я приехала повидать тебя, Чарли, — Одри
выпрямилась, протянула к нему руки и улыбнулась ангельской улыбкой.
Она знала, что Чарли рассердится, но знала и то, что
справится с этим. В конце концов он успокоится. Она не смогла бы высидеть в
Лондоне до конца войны, пока он носится по всему свету и пишет репортажи для
газет. — Ты не собираешься поздороваться со мной? Мне нравится твоя борода.
Он стоял перед ней, весь дрожа от бешенства.
— Не вздумай распаковывать свои сумки, Од. Улетишь
завтра же утром первым самолетом. Как тебе удалось получить разрешение на въезд
в военную зону?
— Я сказала, что я свободный фотограф и что мы всегда
работали вместе.
— Что?! И они поверили тебе? Идиоты!
Но рано или поздно он успокоится…
