— Почему ты так поступаешь со мной? — Аннабел
заплакала, по щекам у нее струйками потекла черная тушь. Она снова опустилась
на стул и устремила взгляд на Одри. — Ты ненавидишь меня?
— Да что ты, никакой ненависти у меня к тебе нет.
— Ты завидуешь мне, ты ведь так и не вышла замуж.
Одри невольно рассмеялась. Такого мужа, как Харкорт, она
никогда не захотела бы иметь, и единственным мужчиной, которого она любила, был
Чарли.
— Надеюсь, ты и сама не веришь тому, что говоришь,
Анни.
Наверное, я похожа на своего отца — мне все время хочется
куда-то ехать.
О Чарли она Аннабел не сказала.
— Что же мне теперь делать с детьми? — плаксиво
спросила Аннабел.
— Найми для них няню.
— Но они все уходят…
Одри постояла еще немного, глядя на сестру.
— Мне очень жаль, Анни…
— Убирайся вон из моей комнаты! — визгливо
крикнула Аннабел и запустила щеткой для волос в дверь. — Вон из моего
дома!
Одри тихо прикрыла за собой дверь, уже спускаясь по
лестнице, она услышала звон разбитого стекла.
Спустя четыре дня Одри закрыла последние чемоданы и
прощальным взглядом окинула комнату. Потом вынесла в холл дорожную сумку.
Увидит ли она когда-нибудь еще этот дом.
Впрочем, даже если и увидит, он будет уже не тот. Рано или
поздно Аннабел освоится со своим новым положением и начнет тут распоряжаться:
либо все продаст, либо выбросит и обставит дом на свой вкус.
Аннабел, как видно, еще не поднялась с постели, она не вышла
попрощаться с сестрой, дети еще спали. Одри одела Мей Ли, они позавтракали на
кухне, и шофер отвез их в аэропорт.
Одри решила сэкономить время и до Нью-Йорка лететь
самолетом. В Нью-Йорке они сядут на «Нормандию» — новый французский лайнер,
замечательный корабль — и доплывут до Саутгемптона. Одри надеялась, что
увидится с Чарли; как только они приедут в Лондон, она позвонит ему. Может
быть, он слишком зол на нее, и уже ничего не поправишь. Но она должна
попытаться. Он единственный, кого она любит, и она должна попробовать
поговорить с ним.
Одри сердечно попрощалась со слугами. С Молли и с дорожной
сумкой в руках она спустилась с крыльца. Та же сумка, что путешествовала с ней
тогда, теперь уже более года назад, напоминала Одри бесконечные пересадки с
поезда на поезд: она все боялась потерять сумку, постоянно держала ее на коленях,
а Чарльз в шутку грозился выкинуть ее в окно или обменять на парочку жирненьких
куриц.
Каждое путешествие сулит новые впечатления и встречи Два
года назад на «Мавритании» она познакомилась с Вайолет и Джеймсом. На сей раз
никто из пассажиров не привлек ее внимания, и большую часть времени она
проводила в каюте или читала, сидя на палубе, а Мей Ли играла рядом. Еду им
чаще всего приносили в каюту — Одри не хотела оставлять девочку на незнакомую
няню и была вполне довольна, что со всем прекрасно справляется сама.
На людях Одри чаще всего появлялась в трауре, погруженная в
свои раздумья. Ей так хотелось поскорее увидеть Чарли!
Они не виделись с того дня, когда она отвергла его
предложение и он уехал, оставив ее на тротуаре. Это воспоминание каждый раз
глухой болью отзывалось в ее сердце. Но когда они с Мей Ли сошли с корабля в
Саутгемптоне, Одри охватило радостное волнение — теперь их с Чарли разделяют
лишь несколько часов. Путь до Лондона занял совсем немного времени, и вот она
уже снова в «Кларидже», как когда-то, и просит оператора соединить ее с домом
Чарли. К телефону никто не подошел, но сейчас еще только середина дня.
Очевидно, он куда-то ушел, а может быть, уехал на несколько дней. Если она и
завтра не застанет его, то пошлет ему записку или позвонит в Антиб и спросит у
Вайолет и Джеймса, не знают ли они, где он. Что она и сделала на следующий
день. К телефону подошла леди Ви, слышимость была неважной.
— Вайолет?.. Ты слышишь меня?.. Это я, Одри… Одри
Рисколл… Что?.. Что ты сказала?..
— Где… ты? — Голос Ви то совсем затихал, то
становился громче, Одри с трудом разбирала, что она говорит.
— Я в Лондоне.
— Где ты остановилась?
— В «Кларидже».
— Где?.. Когда ты… к нам? — Они с июня на Антибе,
и Одри представляла, как там замечательно.
— Быть может, к концу недели.
— Что?
— В эту субботу.
— Отлично. Как ты?
— Все хорошо. — Одри хотела сказать ей о Молли, но
она не написала им раньше, а теперь эта новость может подождать до встречи. Да
и просто невозможно рассказать обо всем при такой плохой связи. — Как ты,
Джеймс, дети?
— Все хорошо… — Голос Ви совсем пропал, Одри только
услышала что-то непонятное: «дьба».
— Что ты сказала, Ви?.. Совсем не слышно…
— Ужасная связь… Я сказала… мы только что вернулись со…
дьбы… — В трубке опять раздались какие-то хрипы, и Одри чуть не застонала от
досады.
— Откуда?
Неожиданно связь наладилась, точно разошлись облака и
проглянуло солнце, и Одри, наконец-то расслышав последние слова Ви, едва не
потеряла сознание.
— Что?! — Она резко выпрямилась, как будто кто-то
ударил ее.
— Я сказала… мы только что вернулись со свадьбы
Чарльза… было так красиво…
О Боже! Нет, нет, нет… молю тебя. Боже… это не Чарли…
— Я… о… — Горло перехватило, Одри не могла произнести
ни слова.
— Ты слушаешь?.. Одри, ты слышишь меня?..
— Еле-еле… На ком он женился?..
Как будто это что-то значило!
— На Шарлотте Бирдзли… дочери его издателя… — Позже,
при встрече, она расскажет Одри, как эта Шарлотта два года преследовала
Чарльза, помчалась за ним в Египет и в буквальном смысле разбила палатку у его
ног. Джеймс тогда сказал, что долго эта страсть не продлится, она узнает его
лучше и отвяжется от него, и он никак не мог понять, почему Чарльз сдался.
Пожалуй, только Ви подозревала об истинной причине его капитуляции. — Они
поженились в Гэмпшире… Мы только что оттуда…
Одри молчала, стараясь удержать душившие ее слезы.
— Очень хорошо.
Вайолет еле расслышала ее, но на сей раз никакого отношения
к плохой связи это не имело.
— Так когда ты приедешь?
— Не знаю… я… — Так вот почему не отвечал его телефон!
Одри содрогнулась при мысли о том, что ей могла бы ответить Шарлотта. Шарлотта
Паркер-Скотт. Нет, она должна бежать из Лондона! Сейчас же! — Что, если я
приеду завтра?
Ты не против? — Одри бросила взгляд на Мей Ли — та играла
рядом с ней — и решила, что лучше будет, если она заранее сообщит, что она не
одна.
