— Ты можешь переехать в Сан-Франциско, жить вместе со
мной.
— И что делать? Работать в местной газете? Продавать
обувь? Я писатель, Одри, и избрал для себя особый жанр: я пишу о путешествиях,
о разных странах. Ты знаешь, какую жизнь я веду, Я не смогу писать, если осяду
здесь. Кто-то из нас должен принести себя в жертву, и на сей раз твой черед. Ты
должна поехать со мной.
— Но это невозможно, Чарльз. — Одри с трудом
выговаривала слова — слезы душили ее.
— Обдумай все — у тебя еще есть время. Я пробуду здесь
до четырех. Мой рейс в шесть.
Значит, осталось меньше двадцати четырех часов. Но что может
измениться за двадцать четыре часа?
— Что же я придумаю за это время? Ты ставишь
невыполнимое условие.
— Так лучше для нас обоих. Ты должна принять решение.
— Ты ставишь условие, как будто у меня есть выбор, как
будто я капризничаю, будто это моя прихоть. Но ведь только долг перед дедом
удерживает меня здесь, и ничего больше.
— А долг передо мной? Перед самой собой? Даже перед
Молли? Чувствуешь ты что-то по отношению к нам? Не считаешь ли ты, что должна
набраться мужества и поступить так, как. ты хочешь… если ты действительно этого
хочешь.
— Ты знаешь, что я хочу.
— Тогда поедем со мной. Или хотя бы пообещай мне, что
ты скоро приедешь.
— Хотела бы всей душой, поверь мне, Чарльз, но, увы, я
не могу этого обещать. — Одри закрыла лицо ладонями. Могла ли она ответить
иначе? Она и сама этого не знала. — Ничего, ничего не могу тебе обещать.
Он кивнул. Он отдавал себе отчет, что так может случиться,
когда ехал сюда, и сознательно пошел на риск. Что будет, то будет, но он не
намерен и дальше продолжать эту игру. В машине, когда он вез ее домой, они
молчали. Он нежно коснулся ее лица, поцеловал ее.
— Одри, меньше всего я хочу быть жестоким… но уж если
так получается, лучше сразу все оборвать… ради нас обоих.
— Но почему? — Она искренне не понимала. —
Почему именно сейчас? У тебя появилась другая женщина? — Такая возможность
ей даже в голову не приходила до сегодняшнего разговора.
Чарльз покачал головой.
— Мне необходимо было все узнать, потому что я жить не
могу без тебя, но если это неизбежно, мне надо начать к этому привыкать.
— Ты не прав… — Однако он ведь даже перестал писать ей
после того, как телеграфировал ей в Харбин и она ответила отказом на его
предложение. — Подумай сам — на мне лежит ответственность за жизнь
дедушки.
— Всегда будет что-то мешать. Од. Ты должна сделать
выбор.
Она молча покачала головой. Отчаяние сковало ее. Он вышел
вслед за ней из машины, подвел к ступенькам крыльца, поцеловал.
— Я очень тебя люблю, — сказал он.
— Я тоже очень тебя люблю… — Но что она могла поделать?
Войдя в спальню, Одри взяла на руки спящую Мей Ли, прижала к себе тепленькое
тельце, склонилась над малюткой, слушая ее дыхание — девочка словно мурлыкала
во сне. Как немилосердна к ней судьба! Ну почему он хочет, чтобы они поженились
прямо сейчас, почему не может подождать? Одри почти не спала в эту ночь и
утром, за завтраком, молча сидела, уставившись в свою тарелку. Дед тоже сидел
хмурый, скрывая под маской суровости свое беспокойство — он чувствовал, что-то
случилось и она страдает.
— Что с тобой? Выпила лишку за ужином?
Одри покачала головой и попыталась улыбнуться.
— Вид у тебя неважный. Уж не заболела ли?
— Просто устала.
И вдруг каким-то чужим голосом, словно он вдруг чего-то
испугался, дед спросил:
— Ты влюблена в него?
— Мы хорошие друзья.
— Что это должно означать?
Одри улыбнулась, стараясь не показать виду и отвести его
подозрения.
— Мне не хотелось бы это обсуждать, — сказала она.
— Почему же?
«Потому что для меня это мука», — ответила она себе, но
вслух этого не произнесла.
— Мы всего лишь друзья, дедушка.
— Боюсь, между вами нечто большее, во всяком случае, с
его стороны. Надеюсь, ты не столь сильно им увлечена.
— Почему же?
— Потому что это неподходящая жизнь для порядочной
девушки — мотаться по всему миру с таким человеком, выслеживать верблюдов и
слонов… представляешь, какая от них вонь! — На лице его изобразился
неподдельный ужас, и она рассмеялась.
— Эта подробность как-то не приходила мне в голову…
— К тому же подумай, что будет с ребенком!
…И с ним самим. Конечно же, и об этом он думает. Он имеет на
это право. Ему скоро исполнится восемьдесят три, и он нуждается в ней. Она это
прекрасно понимает.
— Не волнуйся, дедушка. Ничего серьезного.
Но он волновался, она видела это по его глазам. На сердце у
нее лежала страшная тяжесть, когда она приехала к Чарли днем. Она обещала
пообедать с ним в городе. Вид у обоих был мрачный. Они поговорили о делах
Чарли, о чем-то еще, не имеющем отношения к главному, потом он остановил на ней
взгляд.
— Так что ты решила, Одри?
Она предпочла бы не говорить об этом сейчас, но он ждал.
— Ты знаешь ответ, Чарли. Я люблю тебя, но выйти за
тебя замуж не могу. Сейчас не могу.
Он молча кивнул, не отводя от нее напряженного взгляда.
— Я знал, что ты ответишь «нет». Это из-за деда?
Она молча кивнула.
— Мне очень жаль. Од. — Он коснулся ее руки и
встал. — Мне кажется, обед будет мучением для нас обоих. — Они еще не
сделали заказа. — А ты как считаешь? Если я поспешу, я успею на более
ранний рейс.
Все вдруг закрутилось с бешеной скоростью: гнев, ярость,
боль, жажда мести — все было в его глазах, стены словно выталкивали ее прочь,
когда она шла за ним, и вот она уже в машине, они мчатся по улицам, она уже
перед своим домом, а Чарльз стоит у машины и смотрит на нее. В глазах его боль
и гнев, и когда она шагнула к нему, чтобы поцеловать его, он отступил назад и
поднял руку, словно отгораживаясь от нее.
Пробормотав «до свидания», он нырнул в такси. Машина
двинулась, набрала скорость, и он уехал. Уехал навсегда. Словно и не было всех
встреч и расставаний, словно они не любили друг друга так страстно и преданно.
Глава 24
Одри вошла в дом совершенно отрешенная. Дворецкий бесшумно
затворил за ней дверь. Она не сразу заметила, что в доме что-то происходит. Из
холла на втором этаже доносились шум и чьи-то голоса, внизу, у лестницы,
громоздилась груда коробок, стояли чемоданы. И Одри вдруг осознала, что в
дверях библиотеки, наблюдая за ней, стоит ее сестра. Это была их первая встреча
после той неприятной стычки, когда Одри вернулась домой из Харбина. Что тут
делает Аннабел? Собралась в путешествие со всем этим огромным багажом? Вдруг
Одри все поняла, и сердце у нее упало.
