Шарлотта прилагала все усилия для того, чтобы доставить
Чарльзу как можно больше удовольствия. И ей это удалось.
Никогда его тело не знало таких упоительных ощущений —
никогда, кроме… Но он больше не позволял себе об этом думать. Там для него все
было кончено.
Глава 21
Встреча с Аннабел прошла не совсем так, как рисовала ее себе
Одри. Она знала, что сестра на нее злится, но такой злобной реакции все-таки не
ожидала. За минувший год в их доме произошли перемены. Харкорт со своей
интрижкой в Пало-Альто попался с поличным, не остались в тайне и еще два-три
последовавших за этим романчика с ближайшими подругами Аннабел.
Между супругами завязалась открытая война. У Аннабел тоже
уже был «романчик на стороне», как она сообщила Одри между прочим, расхаживая с
рюмкой в руке по дедовской гостиной.
Одри, пораженная, смотрела, как она мечется по комнате,
точно обезумевшая кошка, то и дело отпивая из рюмки и рассказывая о мужчине, с
которым переспала.
— Что с тобой, Анни? Не так уж долго меня не было.
Неужели ты настолько несчастлива с Харкортом? — От жалости у Одри
разрывалось сердце. Ей никогда не нравился Харкорт, но он был избранник
Аниабел, и потом, у них ведь двое детей. — Может быть, все еще как-то
наладится, ты не думаешь?
Младшая сестра равнодушно передернула плечами.
— Не знаю.
На ней модный и, кажется, очень дорогой костюм. Тратить на
себя как можно больше — для Аннабел это был действенный способ мести мужу, и,
по-видимому, она пользовалась им вполне успешно.
— Как твоя малышка?
— Орет все время, — невзначай ответила Аннабел, и
во взгляде ее Одри прочитала нечто странное, она затруднилась бы выразить это
словами. Кажется, за минувший год Аннабел превратилась в зловредную, испорченную
дамочку. От ее девической приятности не осталось и следа, и это с горечью в
сердце не могла не заметить Одри.
— Мне очень жаль, Анни, что я не успела вернуться
вовремя, чтобы тебе помочь, — ласково и вполне искренне сказала Одри, Но
Аннабел ей не поверила.
— Да уж, как бы не так, — зло усмехнулась
она. — Я слышала, ты и сама там время даром не теряла.
— Ты о чем? — не поняла Одри. Ее поразил
враждебный тон сестры.
— Мюриел Браун рассказывала, что ты жила с каким-то
мужчиной в Шанхае.
— Как это мило со стороны Мюриел Браун. — Теперь
Одри тоже обозлилась.
— А что, не правда?
Одри покачала головой. То, как они это изображают, — не
правда. Она не «жила с каким-то мужчиной», а была со своим любимым.
— Не правда.
— Чем-то же ты была там занята? Про сироток в приюте
можешь мне сказки не рассказывать.
— И очень жаль. Потому что это как раз и есть правда.
— Вот как? — Ее сощуренные глаза злобно
сверкнули. — А по-моему, тебе захотелось уклониться от ответственности,
вот ты и наплевала на всех нас. Небось надеялась, что дед помрет, а ты приедешь
и заграбастаешь денежки. Да вот досада, он еще живой! И я тоже собираюсь еще
пожить. И не рассчитывай, что я стану вместо тебя за ним ухаживать. Я еще в
своем уме.
Одри вскочила, пораженная ее словами.
— Что с тобой, Аннабел? Что изменилось за этот год?
Куда делась Аннабел, которую я знала и любила?
— Выросла, вот и все.
— Это ты называешь — вырасти? По-моему, это мерзость.
Подумай, Аннабел. Ты губишь свою семью и ставишь под угрозу жизнь своих детей.
— Да ты-то что в этом понимаешь, мисс Вечная
Девственница? Или у тебя с этим тоже перемены?
Еще мгновение, и Одри, кажется, схватила бы ее за горло и
принялась душить, но тут вошел дед, и Одри сдержалась. Почувствовав, что пахнет
крупной ссорой, он решил разрядить атмосферу и спросил у Аннабел, видела ли она
Молли.
— Это еще кто? — недоуменно оглянулась она на
сестру.
— Моя дочь, — ответила Одри, едва владея собой.
— Что-о?
Ее возглас разнесся по всему дому. Дед спрятал улыбку:
— Н-ну, не то чтобы совсем дочь…
— Нет, дочь!
Одри с вызовом посмотрела на деда и на сестру.
— Где же она?
Аннабел не могла поверить своим ушам. Она со всех ног
бросилась вверх по лестнице в комнату Одри и увидела рядом с кроватью в
плетеной корзине спящую крошку с раскосыми глазками.
— Ах ты, чтоб мне лопнуть! — выкрикнула она,
скатившись по лестнице обратно. — Выходит, Мюриел Браун была права. И мало
того — он еще, оказывается, китаец!
Она вся кипела от негодования.
— Мюриел Браун ошиблась, Аннабел. Мей Ли — сирота из
моего приюта.
— Да уж!
Аннабел язвительно смеялась над воображаемым позором сестры.
— За что ты меня так возненавидела, Аннабел? Что я тебе
сделала?
— Ты меня предала, вот что! — ответила
Аннабел. — Взвалила на меня все — дом, детей, прислугу… из-за тебя мы не
смогли поехать на отдых… ты погубила мою жизнь… ты даже брак мой погубила. А
еще спрашиваешь.
Было очевидно, что Аннабел убеждена в том, что говорит.
— Каким же образом?
— Взвалила на меня все, а сама раз — и улизнула. На
целый год! Наплевать тебе было, что я беременна, что мне нужна помощь, что… Э,
какая разница! :
— Для меня — большая разница, Анни, — мрачно
произнесла Одри. — Когда я уезжала, у меня была сестра. А теперь, как я
вижу, у меня ее нет. Я думала, мы с тобой близкие люди и ты понимаешь, что мне
необходимо было уехать. Все эти дела, которые ты перечислила, это твои заботы,
а не мои.
— Раньше были твои.
— О том-то и речь. Тебе пора уже было самой управляться
со своими делами… И Харкорт этого хотел…
— К черту Харкорта. — Аннабел опрокинула в рот
рюмку и пошла к двери. У порога она оглянулась через плечо на Одри. — И
тебя тоже к черту, если на то пошло. Ты целый год знать меня не хотела, а
теперь и я тебя знать не хочу!
Глава 22
Первое время по возвращении Одри словно знакомилась заново
со всем здешним укладом жизни. Все как будто изменилось — ив доме деда, и
вокруг в мире. Как будто она прожила этот год на другой планете.
Экономическое положение в Америке улучшилось, об этом можно
было судить и по тем переменам, которые Одри заметила в Сан-Франциско: город
похорошел и выглядел процветающим.
Дед, правда, по-прежнему ругал Рузвельта и его еженедельные
выступления по радио называл «дурацкими», а на замечание Одри, что страна,
похоже, оправилась после депрессии, угрюмо посулил: «Погоди, еще увидишь».
