Следы, оставшиеся после исследования места преступления, всюду присутствовали в моем жилище. В частности, остатки черного порошка, применяющегося для локализации отпечатков пальцев, виднелись почти на всех горизонтальных и вертикальных поверхностях. Также на полу повсюду валялись использованные резиновые перчатки и упаковки от разнообразных химических и медицинских препаратов. Не приходилось сомневаться, что работавшим здесь судмедэкспертам и техническим сотрудникам было совершенно наплевать на человека, которому предстояло вернуться сюда, после того, как они покинут эти стены.
С минуту поколебавшись, я пересек коридор и направился к себе в спальню. Там стоял запах плесени, показавшийся мне даже сильнее, нежели в тот день, когда мы с Рейчел обнаружили труп Анджелы, что, признаться, меня удивило. Моя кровать, включая каркас, ножки и пружинный матрас, отсутствовала, из чего я сделал вывод, что она отправлена в полицию для проведения анализов или в отдел хранения доказательств.
Остановившись у двери, я некоторое время разглядывал место, где раньше находилась моя постель. Я хотел бы сказать, что в этот момент мое сердце пронзила скорбь по безвременно ушедшей Анджеле Кук, но ничего подобного не произошло. Должно быть, я уже пережил стадию острого восприятия действительности, или организм воздвиг защитную стену вокруг моего сознания, не позволявшую мне слишком углубляться в такие вещи. Поэтому я, глядя на царивший вокруг беспорядок, думал только об одном: удастся ли мне при таких условиях быстро продать дом. Больше всего мне хотелось как можно скорее унести отсюда ноги.
Я быстрым шагом подошел к гардеробу, вспомнив написанную когда-то мной статью о частной компании, предлагавшей свои услуги по очистке помещения, где имело место самоубийство или убийство. Тогда мне это показалось забавным, но сейчас я подумал, что это, очень может быть, вполне процветающий серьезный бизнес, и решил, выкопав статью из архива, позвонить несколько позже этим ребятам. Возможно, они даже предложат мне скидку.
Я достал с верхней полки гардероба большой чемодан, поставил на пол и открыл. На меня сразу же повеяло затхлостью, поскольку я не пользовался им с того дня, как въехал в этот дом, а с тех пор уже минуло десять лет. Не обращая внимания на мелочи вроде запаха, я начал заполнять его вещами из гардероба, стараясь укладывать лишь те предметы своего облачения, которые носил регулярно и к которым привык. Набив большой чемодан, я взял с полки видавшую виды дорожную сумку, которой пользовался куда чаще, и стал укладывать в нее коробки с обувью, а также носки и галстуки, хотя и понимал, что галстуки в скором времени мне будут без надобности. Покончив с этим, я отправился в ванную, где ссыпал все, что стояло у меня там на полочках, в пластиковый пакет, извлеченный из мусорного ведра.
— Помощь не требуется?
От неожиданности и удивления я дернулся, едва не сорвав закрывавшие душ пластиковые шторки. Повернувшись, я увидел водителя, которого минут десять назад оставил во дворе в лимузине, сказав, что вернусь через пять минут.
— Вы испугали меня, приятель.
— Я просто зашел узнать, не требуется ли вам содействие… Что здесь, собственно, произошло?
Он созерцал удивленным взглядом валявшиеся на полу резиновые перчатки, упаковки из-под препаратов и отличавшийся более насыщенным цветом прямоугольник паркета в центре комнаты, где раньше стояла моя кровать.
— Это длинная история… Если надумали помочь, будьте так любезны — отнесите в машину большой чемодан. Я возьму остальное. Но прежде чем уйти отсюда, мне нужно кое-что проверить в своем компьютере.
Я снял с крюка в ванной висевшую в чехле ракетку для ракетбола и последовал за нагруженным большим чемоданом водителем во двор, прихватив по пути дорожную сумку. Все это мы положили в багажник лимузина, после чего я вернулся в дом, заметив краем глаза стоявшую на противоположной стороне улицы соседку, внимательно наблюдавшую за нашими с водителем манипуляциями. В руке она держала свежий номер «Таймс», который ей, по-видимому, только что принесли. Я помахал ей, но она не ответила на мой приветственный жест, и я понял, что с этого дня она будет относиться ко мне с подспудной враждебностью и неприязнью. Еще бы! Ведь я принес в наш тихий квартал мрак и ужас смерти.
Оказавшись внутри дома, я направился прямиком в кабинет, но стоило мне только открыть дверь, как я сразу заметил, что моего домашнего компьютера на столе нет. Он исчез, словно его никогда здесь не было, и я понял, что его конфисковала полиция или ФБР. Надо сказать, мысль о том, что чужие люди просматривают мои статьи, записи, частную переписку и даже страницы моего незавершенного романа, неприятно поразила меня, и я почувствовал себя чуть ли не голым среди толпы. Более того, особым образом униженным. Ведь я не преступник и не убийца, тем не менее ФБР сочло себя вправе забрать мой компьютер. Когда Рейчел вернется из Вашингтона, я попрошу ее приложить все усилия, чтобы мне его вернули.
После этого у меня как-то сразу поникли плечи, и я подумал, что взятые мной на вооружение непоколебимость и равнодушие, каковые, по моему представлению, должны были помочь мне вернуться в дом, слишком быстро оставили меня. Ибо они мне несвойственны. Нет, здесь мне не забыть произошедшего в этих стенах ужаса и не избавиться от являвшихся во сне остекленевших глаз Анджелы Кук. Единственное мое спасение заключается в бегстве, более того, в постоянном движении. В широком смысле этого слова.
Перед тем как окончательно оставить свое жилище, я зашел на кухню, выключил холодильник и швырнул все находившиеся в нем продукты, благо их оставалось не много, в мусорное ведро. Туда же я отправил бананы из стоявшей в центре кухонной стойки вазы для фруктов, а также полбуханки хлеба, хранившейся в одном из кухонных шкафчиков. Потом я вышел из дома через заднюю дверь и запер гараж, после чего, вновь вернувшись в дом, покинул его через главную дверь и, заперев ее, направился к поджидавшей меня большой машине.
— В отель «Киото», — сказал я водителю.
Если разобраться, день только еще начинался и у меня оставалось предостаточно времени для работы.
Когда мы отъезжали, я заметил, как моя соседка торопливо скрылась за дверью своего домика, вероятно, представлявшегося ей по сравнению с моим самым безопасным местом на свете. Когда мы проехали еще немного, я не выдержал, повернулся к заднему окну и бросил прощальный взгляд на свое бунгало. Это был мой единственный дом, и раньше я даже помыслить не мог, что мне придется жить в другом месте. Неожиданно мне пришло в голову, что один убийца дал его мне, а другой — забрал.
Потом мы свернули на Сансет, и я его больше не видел.
Глава тринадцатая
Снова вместе
Карвер как проклятый работал на компьютере, в то время как Стоун собирал вещи, которые хотел взять с собой. Временами Карвер делал перерыв в поиске и пропускал сквозь машину для резки бумаг несколько совершенно бесполезных документов. Хотел, чтобы ребятам из ФБР было чем заняться, когда они придут сюда.
Но он прекратил всякую деятельность, когда на экране появились фотография и статья. Быстро просмотрев материал, он бросил взгляд на Стоуна, швырявшего как попало свою одежду в черный пластиковый мешок. Как выяснилось, у него не оказалось даже чемодана. По его скованным движениям Карвер понял, что он все еще испытывает боль.
