То был старый калифорнийский дуб. Издали заметным его делало некое нарушение природной симметрии. Одна из нижних толстых ветвей отсутствовала. Босх подошел к дубу вплотную, задрал голову и посмотрел на торчащий четырехдюймовый обломок толстого сука на высоте примерно восьми футов. Схватившись за нижнюю ветвь и подтянувшись, он смог обследовать повреждение ближе и обнаружил, что ветка обломилась не сама. Рана на дереве представляла собой сначала гладкий срез, примерно до половины толщины ветки, а затем неровный слом. Кто-то пилой надпилил сук, а потом остаток отломал вручную. Босху показалось, что надпил и слом свежие. Обнажившаяся внутренность дерева была светлого цвета, без намеков на естественное рубцевание.
Босх спрыгнул на землю и обвел глазами окрестный кустарник. Отломанной ветви нигде не было. Ее унесли, чтобы никто не мог ее заметить и проникнуться подозрениями. Для Босха это явилось дополнительным подтверждением догадки: да, кто-то заранее проложил Уэйтсу почти неприметный глазу маршрут.
Он повернулся и посмотрел в направлении конечной полянки. Босх находился менее чем в двадцати ярдах от бывшей могилы и легко сумел выявить последнюю метку. Высоко на дубе имелось гнездо какой-то большой птицы: совы или ястреба.
Босх приблизился к дубу и посмотрел вверх. Ленту для волос, которая, по словам Уэйтса, обозначала место погребения, унесла бригада криминалистов. Но отсюда, из-под кроны, и гнезда уже не было видно. Оно просматривалось лишь на расстоянии. Оливас все хорошо рассчитал. Он задействовал три метки, которые можно было распознать только издали. Ничего броского, ничего такого, что привлекло бы внимание сопровождающих, – и однако же, это были три маркера, выводившие знающего человека к нужному месту.
Когда взгляд Босха упал в разрытую могилу, он вспомнил, что вчера заметил здесь какой-то непорядок, словно кто-то недавно копался в земле. Тогда он приписал это лесным обитателям. Теперь Гарри был убежден: верхний слой поврежден человеком, желавшим удостовериться в наличии трупа. Оливас побывал тут раньше их всех. Он приходил, чтобы подтвердить наличие могилы и отметить путь. Либо ему рассказали, как ее найти, либо его провел сюда настоящий убийца.
Босх стоял, уставившись на разрытую могилу, мысленно воссоздавая сценарий происшедшего. Так он складывал воедино кусочки головоломки, пока не сообразил, что слышит чьи-то голоса. Приближались, разговаривая, двое мужчин. Они пробирались через заросли, их ступни тяжело впечатывались в вязкую землю и ковер из прелых листьев. Мужчины шли с той же стороны, с какой пришел и Босх.
В два прыжка он пересек маленькую полянку и спрятался за толстым стволом дуба. Чуть подождал и вскоре понял, что мужчины держат курс прямо на него.
– Вот тут, – прозвучал первый голос. – Вот где она пролежала целых тринадцать лет.
– Правда? Ну и жуть!
Босх не отваживался выглянуть из-за дерева, боясь обнаружить себя. Кто бы ни были эти люди – репортеры, копы или просто туристы, – он не хотел, чтобы они его заметили.
Мужчины постояли на полянке, перекидываясь репликами. К счастью, никто из них не приблизился к стволу дерева и даже к тому краю полянки, где прятался Босх. Затем он услышал первый голос:
– Ладно, давай поскорее закончим и пошли отсюда.
Мужчины удалились в том же направлении, откуда явились. Босх выглянул из-за дерева и успел ухватить их краешком глаза, прежде чем они скрылись в чаще. Он узнал Осани и еще одного человека, вероятно, тоже из ГППО. Когда они были на достаточном расстоянии, Гарри вышел из-за дуба и, заняв позицию за другим старым деревом, наблюдал, как сыщики шагают обратно к отвесному склону, оставленному оползнем.
Осани и его напарник производили так много шума, продираясь через кустарник, что Босху было очень легко пристроиться вслед за ними. Он добрался до эвкалипта – первого маяка Уэйтса – и стал смотреть, как копы измеряют расстояние от нижнего уровня оврага до верхней площадки. Там же, где вчера, и той же стороной к обрыву была приставлена лестница, похожая на вчерашнюю. Босх сообразил, что следователи вносят последние штрихи в свой официальный отчет. Они делали замеры расстояний, которые либо забыли сделать, либо накануне посчитали неважными. Сегодня же, в свете возникших политических нюансов, все представлялось важным и необходимым.
Осани забрался наверх, тогда как его напарник оставался внизу. Затем первый вынул из-за пояса рулетку и, вытянув нужный кусок, протянул конец своему напарнику. Они сделали несколько замеров, причем Осани выкрикивал результаты, а напарник записывал их в блокнот. Босху показалось, что они последовательно замеряют отрезки от той точки, где вчера стоял он, до тех, где находились Уэйтс, Оливас и Райдер. Он не понимал значения подобных замеров для расследования.
В кармане у него зажужжал телефон, и Босх поспешно выключил его. Прежде чем дисплей погас, он успел заметить высветившийся номер, начинающийся с 485, – звонок из Паркер-центра.
Вскоре зазвонил телефон на площадке, где работали Осани с напарником. Босх чуть высунулся и увидел, что Осани достает из-за пояса мобильник. Слушая сообщение, он вдруг принялся поворачиваться вокруг своей оси, прочесывая взглядом окрестный лес. Босх нырнул за дерево.
– Нет, лейтенант, – ответил Осани. – Мы его не видим. Автомобиль на стоянке, но его самого нет. Мы вообще никого тут не видим.
Он внимал начальнику еще некоторое время, произнося «да», «хорошо» и «есть». Потом сунул телефон за пояс, вернулся к замерам, и примерно через минуту оба сотрудника ГППО завершили работу.
Тот, что находился внизу, вскарабкался, и совместными усилиями они втащили лестницу на верхний уровень. Именно в этот момент Осани заметил свисающую веревку, обвязанную вокруг ствола белого дуба на краю площадки. Он положил лестницу и приблизился к дереву. Отвязал от него веревку и стал ее сматывать. При этом он пристально вглядывался в глубь леса, и Босх опять спрятался за ствол.
Через несколько минут мужчины удалились, тяжело и шумно продираясь сквозь лес к импровизированной парковке, сжимая в руках лестницу. Босх подошел к склону, подождал, пока затихнут шаги, и принялся, цепляясь за корни, карабкаться вверх.
Когда добрался до стоянки, там уже никого не было. Босх опять включил телефон, хотел проверить, не оставил ли сообщения тот, кто звонил из Паркер-центра. Но прежде чем он успел опознать номер, телефон у него в руке вновь завибрировал. Высветившийся номер относился к Паркер-центру, к отделу нераскрытых убийств. На сей раз он не стал его игнорировать.
– Босх слушает.
– Гарри, ты где?
Это был Эйбл Пратт. Его голос звучал настойчиво.
– Нигде. А что?
– Где ты находишься?
Интуиция подсказала Босху, что Пратт прекрасно осведомлен, где именно.
– Я в Бичвуд-Каньоне. А что случилось?
Последовала пауза, а когда Пратт ответил, настойчивость в голосе сменилась раздражением.
– Случилось то, что я получил сейчас звонок от лейтенанта Рэндольфа из ГППО. Он сообщил, что зарегистрированный на твое имя «мустанг» находится на тамошней стоянке. Я сказал ему, что это вообще-то странно, поскольку Гарри Босх пребывает на домашнем режиме и должен находиться за тысячу миль от места расследования.
