Босх медленно кивнул. Он понимал, что имеет в виду и о чем просит Роберт Верлорен.
– Да, сэр. Я не забуду.
Глава 21
Киз Райдер сидела за столом, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди, как будто ждала Босха все утро. Судя по ее насупленному виду, что-то уже случилось.
– Добралась до файлов ПООБа?
– Только просмотрела. Взять их с собой мне не разрешили.
Босх кивнул и опустился на свой стул по другую сторону стола.
– Что хорошего накопала? – спросил он.
– Смотря что понимать под хорошим.
– Ясно. У меня тоже кое-что есть.
Он огляделся. Дверь в кабинет Альберта Пратта была слегка приоткрыта, и Босх видел шефа, склонившегося над стоявшим в углу маленьким холодильником. Пратт мог слышать их разговор. Босх доверял шефу, но не хотел, чтобы тот невольно услышал нечто такое, что не предназначалось для его ушей и о чем он сам предпочел бы не знать.
Он перевел взгляд на Райдер:
– Не хочешь прогуляться?
– С удовольствием.
Они встали и направились к выходу. Проходя мимо двери начальника отдела, Босх заглянул в кабинет. Пратт разговаривал по телефону. Босх помахал рукой и жестом показал, что они идут выпить кофе. Пратт кивнул и покачал головой, указав при этом на баночку с йогуртом, как бы говоря, что ему ничего больше не надо. В баночке Босх заметил какие-то зеленые комочки. Из всех фруктов он знал лишь один зеленый – киви. Выходя вслед за Райдер из комнаты, Босх подумал, что если вкус йогурта и можно сделать еще хуже, то, наверное, только добавив в него киви.
Они спустились на лифте, прошли через вестибюль и вышли на улицу к мемориальному фонтану.
– Куда пойдем? – спросила Райдер.
– Разговор будет долгий?
– Пожалуй.
– Когда я работал в Паркер-центре, то ходил обычно к Юнион-стейшн. Есть там одно приятное местечко с удобными стульями. Можно выпить кофе, посидеть, подумать. Правда, я тогда еще и курил.
– Что ж, я не против.
Они вышли на Лос-Анджелес-стрит и повернули на север. Босх обратил внимание, что бетонные заграждения, возведенные перед входом в федеральное административное здание в 2001 году, все еще стоят на месте. А вот толпившихся возле него людей угроза террористического акта, похоже, не беспокоила. Они терпеливо стояли в очереди к офису иммиграционной службы, сжимая приготовленные для получения гражданства документы. Выложенная на передней стене фасада мозаичная картина изображала других людей – облаченные в одеяния ангелов, они с надеждой вглядывались в небо.
– Не молчи, Гарри, – сказала Райдер. – Начинай. Расскажи мне про Роберта Верлорена.
Босх кивнул, но все же заговорил не сразу.
– Мне он понравился. Парню пришлось несладко, но сейчас, похоже, самое плохое у него уже позади. Работает в столовой для бездомных. Сегодня они накормили полторы сотни человек. Я и сам там позавтракал и могу сказать, что готовят очень хорошо.
– Думаю, если бы не они, цены в «Пасифике» были бы повыше, – усмехнулась Райдер. – Но ты лучше скажи, чем он тебя так разозлил?
– О чем это ты?
– Перестань, Гарри. Я же вижу тебя насквозь. Как и ты меня. И знаю, что завести тебя мог только Верлорен.
Босх кивнул. Они по-прежнему понимали друг друга с полувзгляда, как и три года назад, когда работали вместе.
– Все дело в Ирвинге. Я думаю, что он вывел меня на Ирвинга.
– Рассказывай.
Босх поведал ей историю, которую сам всего лишь час назад услышал от Верлорена. Закончил он описанием, пусть и скудным, двух мужчин с полицейскими жетонами, которые приходили в ресторан с угрозами в адрес несчастного отца.
– Согласна с тобой. По-моему, у него побывал Ирвинг, – сказала Райдер.
– Уверен. И с ним один из его пуделей. Может быть, тот самый Маклеллан.
– Вполне вероятно. Как считаешь, Верлорен ничего не напутал? Все-таки столько лет на дне…
– Думаю, ему можно верить. Говорит, что не пьет уже три года. Хотя ты не хуже меня знаешь, как это бывает. Когда человек семнадцать лет думает об одном и том же, он уже вряд ли способен отличать факты от домысла. Тем не менее все рассказанное им совпадает с общей картиной. Думаю, Киз, им очень хотелось свернуть дело как можно скорее. Оно вело в одном направлении, а они подтолкнули его в другую сторону. Наверное, понимали, что надвигается беда, что город готов вспыхнуть от малейшей искорки. Что ни говори, а Родни Кинг не был бензином. Он был всего лишь спичкой. Кто знает, как бы все повернулось, если бы дело довели до конца. Но они понимали общественное благо по-своему и предпочли пожертвовать справедливостью, отказав Ребекке Верлорен в честном и беспристрастном расследовании.
Они прошли по мостику, переброшенному над автострадой номер 101. Внизу, заполнив все восемь полос движения, медленно катился поток машин. Солнце было повсюду – его лучи отражались от стекол машин, от окон зданий, от бетона. Босх надел солнцезащитные очки.
Из-за шума машин Райдер пришлось повысить голос.
– Что-то на тебя не похоже, Гарри.
– Что не похоже?
– Ты ищешь оправдание тому, что они поступили не по справедливости. Ищешь что-то хорошее в плохом.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что нашла в архиве ПООБа что-то другое?
Она хмуро кивнула:
– Думаю, что да.
– И тебе это позволили? Так вот запросто?
– Утром я первым делом отправилась к шефу. Принесла чашечку кофе из «Старбакса» – к бурде из кафетерия у него стойкое отвращение. В общем, расположила или, если хочешь, подмаслила. Потом рассказала, что у нас есть и что мне нужно, и он позволил одним глазком заглянуть в спецархив.
– ПООБ появилось и ушло задолго до него. Шеф об этом знал?
– Нисколько не сомневаюсь, что после того как он занял это место, его ввели в курс дел. Может, даже раньше.
– Ты упомянула о Маккее и «Чатсуортской восьмерке»?
– Нет, обошлась без деталей. Сказала только, что наше расследование связано с тем, которое вело ПООБ, и мне надо посмотреть кое-что в спецархиве. Шеф послал со мной лейтенанта Хомана. Мы вошли в хранилище, нашли папку, и мне пришлось просмотреть ее на месте, пока Хоман сидел напротив. И знаешь что, Гарри? В этом хранилище чертова уйма папок.
– Да, это как кладбище, где они прячут своих покойников…
Босх хотел сказать что-то еще, но остановился, не найдя подходящих слов.
Райдер вопросительно посмотрела на него:
– Что, Гарри?
