Босх покачал головой.
– Ближе к делу, детектив. – Ирвинг явно терял терпение. – Мне нужно вернуться к начальнику, а кроме того, только что прибыл мэр. Чего вы хотите? Из того, что в пределах моих полномочий?
– От вас я ничего не приму, – тихо ответил Босх. – Как раз этого-то вы, похоже, никак не поймете.
Ирвинг повернулся к нему.
– Вы правы, Босх, я действительно не понимаю вас. К чему рисковать всем, чтобы не получить ничего? Это заставляет меня постоянно беспокоиться за вас. Вы играете в команде, но не для команды. Вы играете для себя.
Босх пристально поглядел на шефа. Ему хотелось улыбнуться, но он сдержался. Сам того не сознавая, Ирвинг только что сделал ему комплимент.
– Все, что случилось в Мексике, не имеет к управлению никакого отношения, – пояснил он. – Если я что-то и сделал, то не ради «команды», как вы выразились, а ради кого-то или чего-то другого.
Ирвинг обратил на Босха тяжелый взгляд, и желваки на его скулах вздулись и опали, когда он скрипнул зубами. Под сверкающим куполом бритого черепа блуждала на губах кривая улыбка. Именно в этот момент Босх уловил близкое сходство между лицом Ирвинга и татуировкой на руке Мура – дьявольская маска под нимбом святого. Потом глаза шефа понимающе вспыхнули, и он быстро посмотрел туда, где сидела Сильвия Мур.
– Играете в благородство, детектив? Хотите, чтобы вдова получила пенсию? – Босх промолчал. Он пытался понять, известно ли Ирвингу что-нибудь, или это просто догадка; пытался, но не мог. – Откуда вам известно, что она здесь ни при чем? – спросил Ирвинг.
– Я знаю это.
– Откуда у вас такая уверенность? Вероятность…
– Оттуда же, откуда и у вас, шеф. Из письма.
– И что же?..
По пути в Лос-Анджелес Босх размышлял только о Муре. За четыре часа езды по пустому шоссе Гарри успел обдумать все, что оставалось неясным. Теперь ему казалось, что он способен объяснить почти все.
– Это письмо написал Мур, – начал он. – Можно сказать, что Кэл донес сам на себя. У него был отличный план, и письмо послужило началом. Он написал его сам, больше некому. – Он замолчал, чтобы закурить сигарету. Ирвинг не торопил его, терпеливо ожидая продолжения. – По ряду причин, которые, должно быть, уходят корнями в его далекое детство, Мур считал себя неудачником, но надеялся когда-нибудь все поправить. Он перешел черту, как только ему представилась возможность что-то изменить. И лишь оказавшись по другую сторону баррикад, Мур понял, что обратного пути нет. Но он не мог и оставаться тем, кем стал. Ему хотелось выбраться, спастись. Не важно, какой ценой.
План его заключался в том, чтобы заставить ОВР начать расследование. Он и сделал это, написав письмо. В нем Мур привел такие подробности, чтобы, с одной стороны, уверить Частина в его серьезности, а с другой – не дать ему раскопать что-то по-настоящему серьезное. Письмо должно было бросить тень на имя Мура, возбудить подозрения. Кэл долго проработал в управлении и хорошо представлял себе, как будут развиваться последующие события. Он знал, как работают ОВР и люди, подобные Частину. Своим письмом Мур создал себе соответствующую репутацию, замутил, так сказать, воду, чтобы, когда «его» труп обнаружат, управление, то есть вы, шеф, не пожелало проводить подробное и тщательное расследование. Мур читал вас как открытую книгу, Ирвинг. Он не сомневался: едва до вас дойдут новости, вы сразу же решительно, энергично броситесь защищать честь управления, расследование как таковое заинтересует вас лишь во вторую очередь. И Мур послал письмо. Он использовал вас, шеф. И меня тоже.
Ирвинг повернулся боком к могиле. Церемония должна была вот-вот начаться.
– Продолжайте, детектив, – сухо поторопил он. – И побыстрее, пожалуйста.
– Не спешите, шеф, здесь далеко не все лежит на поверхности. Помните, вы говорили мне, что Мур снял номер в мотеле на месяц? Это была лишь первая линия его обороны. Если бы за все это время тело так и не нашли, разложение зашло бы так далеко, что ни о каких отпечатках пальцев не было бы и речи. В нашем распоряжении оказались бы только отпечатки, оставленные им. В этом случае Мур чувствовал себя в полной безопасности.
– Но его нашли раньше, – заметил Ирвинг.
– Да. Но, как я говорил, Мур умело построил оборону, и мы наткнулись на ее второй эшелон. На вас… Кэл давно был копом и знал, что вы предпримете. Он не сомневался, что вы пойдете в отдел кадров и воспользуетесь дактилокартой из его личного дела.
– Но это весьма маловероятно, Босх. Не мог же он всерьез строить на этом свои расчеты.
– А на мой взгляд, это был беспроигрышный вариант. В рождественскую ночь, увидев вас с папкой, я догадался, что это такое, еще до того, как вы открыли рот. Поэтому меня не удивляет, что Мур безошибочно раскусил вас и подменил дактилокарту. Да он и не рассчитывал, что до этого дойдет, хотя и подготовился.
– А вы, Босх? Вы были третьим эшелоном его обороны?
– Да. По крайней мере мне так кажется. Мур воспользовался мной как страховкой, на самый крайний случай, если номер с самоубийством не пройдет. Он хотел, чтобы кто-то отыскал правдоподобную причину для оправдания «убийства». Его выбор пал на меня, и сначала я действовал точно так, как он предполагал. Мур оставил мне подборку материалов, тем самым подтолкнув меня на тот путь, который был нужен ему. Я почти убедил себя в том, что знаю, почему убили Мура, но все это была липа. Мур добивался одного: чтобы никому не пришло в голову внимательнее заняться трупом, который он оставил в ванной. Ему нужен был выигрыш во времени.
– Но вы пошли дальше, Босх. На это Мур не рассчитывал.
– Наверное, нет…
И Гарри вспомнил их последнюю встречу в замке. Про себя он до сих пор не решил, предвидел ли Мур его появление. Неужели Кэл нарочно медлил, ожидая, пока Гарри придет и убьет его? Но эту последнюю тайну Калексико Мур унес с собой.
– Для чего? – спросил Ирвинг.
– Что? – не понял Босх.
– Я спрашиваю, для чего ему нужен был выигрыш во времени?
– Полагаю, он планировал вернуться в Мексику, занять место Зорилло, а потом бежать со всеми его деньгами. Вряд ли он намеревался оставаться Эль-Папой всю жизнь. Он просто хотел снова поселиться в замке…
– Что?
– Так, ничего… – Они немного помолчали, а потом Гарри подвел итог: – Уверен, шеф, вы все это уже знали.
– Знал?
– Да. Вы догадались после того, как Частин доложил вам, что Мур сам написал письмо.
– А как об этом узнал детектив Частин?
Ирвинг упорно не хотел открыть Босху ни одной подробности, но Гарри не нуждался в этом. Он обнаружил, что, рассказывая шефу всю историю, начинает лучше понимать, как стыкуются друг с другом отдельные части. Это было то же самое, что рассматривать на просвет одежду в поисках дырок и прорех.
