– Я не желаю, чтобы ты отделался от меня после стольких
лет. Да, я прождала тебя все это время, и теперь тебе не мешало бы отдать мне
кое-какие долги. Если разобраться, цена не так уж велика. Все могло быть
гораздо хуже. – Потом она добавила, как в раздумье: – Между прочим, я
счастлива, что могу любить тебя. – Это признание, возможно, и тронуло бы его,
скажи она это немного иначе и немного раньше.
– Мне кажется, ты не понимаешь, что это значит.
– Может быть, и нет. – Она сидела совершенно
неподвижно. – Но в этом случае, Спенсер, тебе придется научить меня. – Сказав
это, она отправилась в ванную и закрыла за собой дверь.
Он слышал, как лилась вода. Она вышла через полчаса и
выглядела потрясающе: в белых брюках, красивой белой шелковой блузке и белых
туфлях; на шее мерцала нитка жемчуга, а на руке – два колечка, одно с
жемчужиной, а другое с бриллиантом. Она действительно хороша, но ничто в ней не
могло тронуть его сердце.
– Ты спустишься на завтрак или хочешь немного поспать?
Они оба прекрасно понимали, что он теперь не сможет уснуть,
но вид у него был просто ужасный. Эта ночь совершенно измотала его, да и
утренний разговор не придал бодрости. Известие о том, что она не собирается
давать ему развод, как ножом полоснуло Спенсера по сердцу. Что они будут делать
с Кристел?
– Я присоединюсь к вам чуть позже.
– Хорошо. Да, сегодня к завтраку придут Хьюстоны.
Уверена, тебе приятно узнать об этом.
– Да, просто потрясающе. – Странным образом ему стало
легче после разговора с ней. Теперь ему не надо притворяться и делать вид, что
он старается сохранить их брак. Теперь она знала его позицию, а он, к
сожалению, знал ее. Она уже собиралась выйти из комнаты, когда он снова
взглянул на нее. – Ты это серьезно, Лиз? – Его голос звучал мягко. Он изо всех
сил пытался доказать ей бессмысленность их брака.
– Ты о чем? О том, что я хочу остаться с тобой? – Он
кивнул. – Да, вполне серьезно.
– Но почему? Почему ты никак не хочешь понять, что это
безнадежно? Что заставляет тебя поступать так?
– Я уже сказала. Я не собираюсь позволить тебе сделать
из меня посмешище. И потом, это здорово расстроит моего отца.
– Никогда не слышал более несерьезного объяснения.
– Тогда, если хочешь, можешь придумать свое
собственное. Но я своего решения не изменю. И мне кажется, пройдет какое-то
время, и мы оба будем только рады, что остались вместе.
Он поверить не мог в то, что она ему сказала. Не добавив
больше ничего, Элизабет вышла из комнаты и отправилась завтракать. Спенсер же
остался лежать в кровати, думая о Кристел.
* * *
У нее же в ту ночь начались неприятности. Ей пришлось
работать до десяти часов. Один из прожекторов на площадке сломался, и из-за
этого вся съемка прекратилась. Им пришлось ждать несколько часов, поэтому она
добралась домой около одиннадцати. Эрни ждал ее.
– Что ты сегодня делала? – Он наблюдал с недовольным
видом, как она раздевается. Она очень устала и от работы, и от того, что весь
вечер думала о Спенсере, об Эрни, как рассказать ему обо всем.
– Ничего особенного. Сломался прожектор, пришлось
несколько часов проторчать на площадке. Все жаловались на жару, на то, что
приходится так долго ждать, что в продовольственной лавке совершенно
непригодная еда.
– И это все?
Она стояла в прозрачном пеньюаре, и он медленно прошел через
комнату и остановился рядом с ней.
– Да, конечно. А что?
Он схватил ее за волосы и потянул так сильно, что ей
пришлось закинуть голову назад. Она задохнулась от неожиданности, пытаясь
освободиться от его рук.
– Никогда не пытайся лгать мне!
– Эрни!.. Я... – Но слова застыли у нее на губах.
Посмотрев ему в глаза, она поняла: он знает, что Спенсер был у нее. – Ко мне
заходил один мой старый друг... вот и все...
Он еще сильнее потянул ее за волосы, и ее глаза наполнились
слезами от боли и страха.
– Не лги мне! Это же был тот парень из Кореи, не правда
ли? – Он поторопился и успел как раз вовремя. Он как чувствовал, что произойдет
нечто подобное, когда горничная сказала ему, что Кристел звонил какой-то
мужчина. Он поехал на площадку узнать, нет ли с ней кого-нибудь, и появился там
как раз в ту минуту, когда они вдвоем заходили к ней в гримерку. И ему пришлось
ждать довольно долго, пока они выйдут оттуда, глядя друг на друга, как давно
обожающие друг друга любовники.
– Да, да... – Она задыхалась от боли, пока он еще
сильнее наматывал на руку золотистую прядь волос. – Да, это был он, извини, я
не знала, что это так расстроит тебя...
– Глупая сука! – Он наотмашь ударил ее по лицу с такой
силой, что она отлетела на середину комнаты. – Если ты еще хоть раз увидишься с
ним, или позвонишь ему, или будешь с ним разговаривать, я тебе обещаю, с ним
произойдет что-то ужасное. Ты поняла меня, мисс Непорочность?
– Да... Эрни, пожалуйста... – Она была в ужасе. Она еще
никогда не видела его таким.
– А теперь скидывай свои тряпки! – Она съежилась под
его взглядом, заметив, что он вовсе не пьян. Он направился через комнату прямо
к ней. В его глазах она заметила выражение, от которого у нее мороз пошел по
коже. Одним движением руки он разорвал у нее на спине пеньюар, и она оказалась
перед ним голая и дрожащая. – И запомни одну вещь: ты принадлежишь мне! И
больше никому! Только мне... потому что я твой владелец! Тебе понятно? – Она
кивнула, по щекам ее катились слезы, он снова хлестнул ее по лицу, а потом без
всяких церемоний повалил в ближайшее кресло. Снимая с себя халат, он рассмеялся,
увидев, что ее глаза наполнились ужасом. – Вот и хорошо. Я могу делать с тобой
все, что захочу, потому что я твой хозяин!
После этого он набросился на нее с такой силой и грубостью,
что на этот раз она начала кричать не от удовольствия, а от боли. Он сделал все
это в считанные секунды и, когда закончил, швырнул ее на пол, где она осталась
лежать, всхлипывая и корчась. Это похоже на то, что с ней сделал когда-то Том
Паркер, только сейчас ей было еще тяжелее это сознавать, ведь она так доверяла Эрни.
Надо было уехать сегодня со Спенсером. Теперь она это поняла, но слишком
поздно. Да, она поняла все слишком, слишком поздно, и сейчас она боялась только
одного – что он выполнит свою угрозу и сделает что-нибудь со Спенсером. А она
не сможет перечить ему, чтобы не рисковать жизнью Спенсера. Даже если он
захочет убить ее.
Она лежала на полу и плакала, не смея поднять на него глаза,
а он смотрел на нее и смеялся.
– Вставай! – Он опять схватил ее за волосы и дернул изо
всех сил, поднимая на ноги. Ее глаза расширились, в них метался ужас. – И если
ты когда-нибудь встретишься с ним, Кристел Уайтт, клянусь, я убью тебя!
Он отправился в постель, а она пошла в ванную, чтобы
привести себя в порядок. Она смотрела в зеркало, и глаза ее были пусты. Он дал
ей всю эту жизнь и теперь считает себя ее хозяином. Теперь она знала совершенно
точно, что произошло, если бы она ушла от него к Спенсеру.
