Это предложение ужасно взволновало Кристел. Ведь у нее
никогда раньше не было собственного счета в банке. Она сделала глоток
шампанского. Через некоторое время Эрни поднялся, пожелал им приятно провести
вечер, улыбнулся Кристел, проводившей его к двери, и прежде чем уйти, нагнулся
и поцеловал ее в щеку. На этот раз в его поведении не было ничего странного, и
он определенно уже начинал ей нравиться. Как сказала Перл, он не мог не
нравиться. Он был так добр к ним. Изумительный отель, приятная атмосфера,
шампанское... Усмехнувшись, Кристел вытащила чек и помахала им.
– Мне кажется, я никогда не смогу ни истратить эти
деньги, ни положить их в банк.
Но на следующее утро она решила поступить иначе.
После того как секретарь Эрни позвонил ей и сообщил
необходимую информацию, она пошла в банк, а потом пересекла улицу и, зайдя в
ювелирный магазин, купила для Перл изумительный браслет, которым, как она
заметила, подруга восхищалась несколько дней назад: темное стекло, крошечные
сверкающие алмазы посередине, золото. Перл вскрикнула от радости, когда Кристел
надела ей на руку этот браслет. Весь остаток дня подруги весело смеялись и
болтали. Эрни опять очень любезно предоставил им свой лимузин. Им даже в голову
не могло прийти, что он делает это исключительно ради того, чтобы знать, чем
занимается Кристел. Им показалось, что он просто проявляет великодушие.
Ближе к вечеру Кристел встретилась с педагогом по вокалу, и
когда она в их номере под аккомпанемент пианино спела ему, он пришел в восторг
от ее голоса и выразил искреннее сожаление, что в фильме ей не придется петь.
Этот человек должен был научить ее работать с ролью и, сделав несколько пометок
в сценарии, посоветовал девушке не волноваться, а спокойно учить текст. Они
даже не заметили, как пролетела неделя и пришла пора расставаться. Подруги
плакали. Перл, крепко обняв Кристел на прощание, обещала звонить ей. И вот
Кристел осталась в Голливуде одна, на пороге исполнения своей мечты. Завтра она
начнет сниматься в кино.
Бесцельно гуляя по прохладным ночным улицам города, она
вдруг обнаружила, что, сама того не сознавая, думает о Спенсере. Где он сейчас?
С кем? Чем занимается? Вернулся он в Штаты или все еще воюет в Корее? Скучает
ли он без нее? Она вдруг поняла, что, как бы ни старалась, ей никогда не
избавиться от этих мыслей. Никогда она не сможет забыть те волшебные две
недели, которые они провели вдвоем. Что бы с ней ни произошло, она всегда будет
любить его. Память рисовала ей такой живой и любимый образ: а день, когда они
расставались, и все другие дни, и тот день, когда она, четырнадцатилетняя
девочка, увидела его в первый раз на свадьбе сестры и полюбила с первого
взгляда.
– Боже мой, какое лицо! Ты должна использовать это
выражение в какой-нибудь драматической роли. – Голос раздался прямо позади нее,
и она, испуганно повернувшись, столкнулась лицом к лицу с Эрни. Кристел ушла
совсем недалеко от гостиницы, но ее мысли витали где-то за тысячи миль отсюда.
Она не слышала, как он приблизился к ней. – Я подумал, что тебе, должно быть,
скучно без подруги, и решил проведать тебя. Портье сказал мне, что ты ушла
гулять. Не возражаешь, если я присоединюсь?
– Конечно, нет. – Он так добр к ней, как она может ему
отказать? И если честно, она действительно чувствовала себя ужасно одинокой.
Даже мысли о Спенсере не помогали. Почему, ну почему он перестал писать? Между
ними случалось такое и раньше, например, в тот год, который прошел между
свадьбой Бекки и Тома и крестинами их малыша, и потом, перед тем как он
встретил ее в День благодарения в Сан-Франциско, когда был помолвлен, и снова,
до тех пор, пока его не призвали в Корею. Но ведь тогда было совсем по-другому.
Она до этого не была близка с ним. Она любила его, но не так, как теперь. Но
что толку об этом думать? Он решил избавиться от нее, перестав ей писать и
отвечать на ее письма. Она знала, что уже задолго до того, как замолчать
совсем, он потерял к ней интерес. Это понятно по его письмам, которые сначала
были пламенными и полными любви, а потом становились все холоднее и короче,
пока, наконец, не превратились в открытки с несколькими словами, а затем
пропали совсем.
– Ты так переживаешь из-за завтрашнего дня? – Эрни
доброжелательно улыбался, и она вспомнила, что завтра начнутся съемки.
– И из-за этого тоже, – честно призналась она.
Ему нравилось исходящее от девушки живое волнение. Оно так
не похоже на спокойную надменность знаменитостей, с которыми ему обычно
доводилось проводить время.
– Уверен, у тебя великолепно все получится. А в
следующий раз мы дадим тебе роль, где ты будешь петь, и уж тогда мы им всем
покажем, на что ты в самом деле способна. – Он слышал, просматривая кинопробы,
ее голос и знал, что он великолепен. Но сначала надо показать ее внешность, а
все остальное пока подождет. И Эрни Сальваторе чертовски хорошо знал, что он
делает.
– Мне бы очень этого хотелось. – Она любила петь и за
эти несколько дней, как уехала из Сан-Франциско, уже успела соскучиться по
вечерним представлениям.
– Педагог по вокалу сказал, что ты – просто чудо.
– Спасибо. – Она улыбнулась, и он почувствовал, что
дрожит от возбуждения, когда смотрит на нее. И тут подумал о том, что коль
скоро уж он собирается и дальше играть роль советника и наставника, то может
весьма искренне пригласить ее пообедать.
– Ты еще не была в «Браун дерби»? – спросил он, хотя прекрасно
знал от своего шофера, где она была и где не была. Тот каждый день давал ему
подробный отчет. Эрни хотел быть уверен, что она, как обыкновенная проститутка,
не начнет спать со всеми подряд, портя его репутацию, да и свою собственную. Но
пока она вела себя безупречно. Вряд ли он обманется – она действительно чиста и
наивна. Ему даже показалось, что она еще девственница. Все ее поведение
говорило об этом. Тем легче будет приручить ее.
– Нет, не была. – Она улыбнулась, вся такая невинная и
удивительно красивая. Да, при любом освещении, в любой обстановке, в шикарном
платье и с замысловатой прической или просто в синих джинсах эта девушка просто
сногсшибательна.
– Тогда, может, поедем сегодня туда поужинать? Но я
должен предупредить, что отвезу тебя домой рано. Ты должна этой ночью
хорошенько выспаться, ведь завтра – начало работы.
– Да, сэр! – Но глаза у нее уже сияли, как
рождественские огоньки. – Это просто замечательно. – Ее искренность все больше
поражала его. С ней будет легко.
Он посмотрел на часы, что-то высчитывая про себя, потом
велел ей возвращаться в отель и сказал, что заедет через час. На нем были серые
фланелевые брюки и легкий твидовый пиджак. Он хотел надеть костюм, прежде чем
отправиться с ней на ужин.
– Я вернусь за тобой в восемь часов. И что бы ни
случилось, хоть потоп, я должен привезти тебя домой и уложить в постель не
позже десяти часов. – «К сожалению, одну». Эрни был слишком умен, чтобы выдать
свои намерения так сразу. – Подходит такой план?
– Конечно, это просто здорово! – Она встала на цыпочки
и чмокнула его в щеку. Ему стало даже немного стыдно, он чувствовал себя чуть
ли не дедушкой, когда посадил ее в машину и повез обратно в отель. У него было
несколько машин, и всю эту неделю одну из них он отдал в ее распоряжение.
Сегодня вечером он решил, что в любом случае шофер ему не нужен – хотелось
побыть с ней вдвоем. Она надела великолепное, с глубоким вырезом белое платье и
коротенький жакет такого же цвета и выглядела потрясающе. Все в «Браун дерби»
обзавидуются ему в этот вечер.
