– Привет, Кристел, – спокойно проговорил он. – Меня
зовут Эрнесто Сальваторе. Но ты можешь звать меня просто Эрни. – Он пожал руку
девушке и покосился на Перл, думая о том, что неужели эта не первой свежести
женщина ее мать. Он заметил, что у нее тоже красивые ноги, но они не шли ни в
какое сравнение с ногами Кристел. Девушка напомнила ему прекрасную розу на
стройном высоком стебле. Ему очень понравилась ее невинность, которая бросалась
в глаза. Надо добавить чуть больше косметики, немного потренироваться,
прорепетировать с голосом, научить держаться перед камерой, дать несколько
уроков актерского мастерства и... – «Камера! Начали!» Но вслух он не стал
высказывать свои соображения ни ей, ни агентам. Кристел, слегка волнуясь,
внимательно смотрела на него. Ей стало любопытно, кто этот человек и почему он
хочет видеть ее.
– Ты можешь прийти в мой офис в понедельник после
обеда?
С минуту Кристел подумала, она еще не была уверена, можно ли
ему доверять. Но наконец девушка согласно кивнула:
– Думаю, что смогу.
Перл улыбнулась. Ей понравилось, что Кристел держится так
спокойно; от нее также не ускользнуло, что в глазах Сальваторе промелькнуло
одобрение. Он тем временем объяснил Кристел, где находится его офис, протянул
свою визитную карточку, потом он повернулся и одобряюще кивнул агентам. На этот
раз они действительно нашли то, что нужно. После того как он забраковал дюжину
их протеже – некоторые были просто ужасны, – они действительно откопали для
него настоящую жемчужину.
Сальваторе был очень известным импресарио. Многие кинозвезды
начинали работать именно с ним. Но с его именем связывали также несколько
безобразных скандальных историй. Две женщины, с которыми у него были романы,
совершили самоубийства, дело раздули все газеты. Были и другие неприятности, о
которых он предпочитал не вспоминать. Но, без всяких сомнений, Эрнесто
Сальваторе – это вершина грозного айсберга, которого боялись многие, и его
связи в кинобизнесе были поистине грандиозны. Это чувствовал каждый, кто имел
возможность только взглянуть на него. Но не Кристел. Она была слишком наивна,
чтобы почувствовать опасность, исходящую от Эрни Сальваторе.
– Ты могла бы переехать в Лос-Анджелес? – Он пристально
посмотрел в глаза девушки. Ему вдруг стало интересно, кто она такая и откуда
взялась. Она казалась такой юной и наивной, неужели, кроме этой рыжеволосой
женщины, нет никого, кто бы мог позаботиться о ней? Но он тут же отбросил эти
мысли. Не все ли равно, откуда она взялась? Он собирался теперь сам лично
заняться девушкой, сделать из нее кинозвезду, и очень знаменитую кинозвезду.
Если, конечно, девушка окажется талантливой.
– Да, я могу переехать в Лос-Анджелес. – Всю жизнь она
мечтала работать в Голливуде и теперь чувствовала, что близка к цели как
никогда. Она взрослая и может поступать так, как сама считает нужным. Теперь ей
не перед кем отчитываться за свои поступки и советоваться не с кем, теперь у
нее нет Спенсера.
Весь вид Сальваторе, его низкий, хриплый голос говорили о
том, что он привык повелевать. Кристел застыла в изумлении, когда он снова
подошел к ней, чтобы еще раз внимательно осмотреть. Нет, интуиция его не
обманула. Никаких изъянов, она – совершенство.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать один, – последовал спокойный ответ, – в
августе исполнится двадцать два.
Значит, она совершеннолетняя. Что ж, отлично.
Она сама невинность, сама чистота, это именно то, что он
искал уже многие годы. И он собирался выжать из нее все, что только возможно.
Он уже знал, в какой картине он ее попробует для начала. Правда, для этого надо
позвонить директору фильма и приказать, чтобы тот выгнал главную героиню, но
для Эрнесто Сальваторе это не составляло труда. Он твердо решил, что завтра же
утром приступит к делу.
Он объяснил Кристел, что он хочет от нее. Прежде всего она
должна сменить гардероб и не скупиться, добавил он, доставая пачку новеньких
банкнот. Он ждет ее в офисе в понедельник утром. Он уже передумал и решил, что
пригласит к себе также и директора фильма, чтобы тот мог сам на нее посмотреть,
а со второй половины дня она начнет работать. Он только молил Бога, чтобы она
могла без труда разучивать тексты ролей, но у него на примете было несколько
хороших педагогов, которые, поработав с ней, смогут научить ее кое-каким
приемам, помогающим быстро запоминать роли. Непонятно, неужели эта рыжеволосая
женщина тоже собирается заявиться в понедельник? Он повернулся к Перл и,
наконец решившись, спросил, не мать ли она Кристел.
Перл улыбнулась и слегка покраснела, смущенная его вопросом.
– Нет, я всего лишь подруга.
– А где твоя мама? – Он опять повернулся к Кристел. –
Где она живет? – У таких девушек, как она, обычно бывают ужасные матери,
которые постоянно выводят его из себя. Куда лучше, когда матери вообще нет.
Рано или поздно с ними всегда возникают проблемы.
– Она умерла, – спокойно сказала Кристел своим чистым
голосом.
– А отец?
– Он тоже умер. – На этот раз глаза девушки слегка
затуманились, и он понял, что она сказала правду. Ну что ж, прекрасно. Он
сможет делать с ней все, что захочет. Даже ее имя ему нравилось. Оно как будто
нарочно придумано для Голливуда. Кристел Уайтт. Оно наверняка скоро станет
известным.
Он поблагодарил всех и вышел, а через несколько минут Перл и
Кристел тоже покинули контору. Кристел выглядела слегка растерянной, она
остановилась и удивленно посмотрела на подругу:
– Что все это значит?
– Я думаю, – проговорила та с волнением, и глаза ее
наполнились радостью, – что ты наконец-то добилась своего. Подожди, что скажет
Гарри, когда мы ему сообщим!
На минуту Кристел вдруг растерялась. Да, конечно, она почти
добилась того, о чем мечтала, но как жаль расставаться с таким знакомым и
уютным мирком ресторана Гарри. Она вступила в большой мир, и кто знает, что
ждет ее там. Эрни Сальваторе совсем не такой, как Гарри.
– А что именно делает импресарио? – спросила она Перл,
подумав об этом странном мужчине.
– Точно не знаю. Думаю, он что-то наподобие личного
агента.
– Тебе не показалось, что он немного грозный? – Кристел
никогда раньше не встречала подобных мужчин, и он ее настораживал.
– Не глупи, – оборвала ее Перл, – мне кажется, он очень
обаятельный и мужественный.
Но Кристел думала по-другому. Для девушки самым обаятельным
мужчиной на свете оставался Спенсер.
Уик-энд они провели, путешествуя по Беверли-Хиллз в машине с
шофером, которая загадочным образом появилась возле отеля. Шофер, впрочем,
объяснил, что его послал Эрни Сальваторе. Они посмотрели два фильма и пообедали
в ресторане.
В понедельник утром Кристел надела одно из платьев, которое
купила на деньги Эрни, аванс, как он объяснил. Но она слегка нервничала по
этому поводу. Аванс составил пять тысяч долларов, и как бы ей ни хотелось
накупить нарядов на эти деньги, все же его щедрость слегка напугала ее. Почему
он дал ей денег? Что ему от нее нужно? В голову лезли дурацкие истории про
агентов и импресарио из Голливуда, но она пыталась внушить себе, что это именно
то, чего она добивалась. Теперь она уже не мечтала о человеке, которого любила.
У нее осталась только одна мечта – стать звездой. И Эрни, похоже, собирался
помочь ей в этом.
