– Будешь платить за месяц вперед, наличными. Если
захочешь отказаться от комнаты, предупредишь за две недели.
Как раз этого жильцы обычно не делали. Они постоянно
менялись, но хозяйка содержала комнаты в чистоте и старалась сдавать их только
приличным людям. Никаких пьяниц, проституток и распутных мужчин. Она всегда
старалась брать людей аккуратных и спокойных, таких, какой, на ее взгляд, была
Кристел. На третьем этаже жили двое пожилых мужчин и одна девушка, а на одном
этаже с Кристел – три девушки и молодой страховой агент.
– Если у тебя не будет работы, ты не сможешь платить за
комнату. Разве только у тебя есть деньги.
– Я постараюсь найти работу как можно скорее.
Кристел посмотрела хозяйке прямо в глаза. Она отсчитала из
бумажника четыре десятидолларовые купюры и пять долларовых. Эти деньги она
заработала в кафе. Как хорошо, что она сохранила их. Девушки ее возраста
тратили на чулки, кино, газировку, а Кристел дрожала над каждым центом, который
зарабатывала и прятала от матери.
– Нет ли поблизости ресторана, где нужны работники?
Женщина рассмеялась. Здесь их полно, но она не знает ни одного, где бы Кристел
могли взять на работу.
– Ты говоришь по-итальянски?
Кристел с улыбкой покачала головой.
– Без этого они не принимают на работу. И не берут
девушек.
Кристел была слишком юная и симпатичная, а на Норт-Бич
официантами принимали лишь мужчин-итальянцев.
– Может быть, в городе, в другом районе?
Но когда Кристел пошла искать на следующий день, никто не
хотел нанимать ее на работу, хотя она говорила, что у нее есть опыт. Все лишь
смеялись и даже не просили ее оставить номер телефона. Кристел была
обескуражена. Она купила сандвич и вернулась на квартиру к миссис Кастанья. Та
сидела, как обычно, на ступеньках, наблюдая за постояльцами, болтая со
знакомыми.
– Нашла работу?
Она смотрела, как Кристел медленно поднималась по
ступенькам. Неудобные туфли растерли ноги, голубое платье выглядело таким же
выцветшим, как и сама Кристел. Сгущался туман, она дрожала от холода. В мае здесь
холоднее, чем в долине, а она к этому еще не привыкла. В комнате она зажгла
маленькую газовую плитку. Миссис Кастанья сказала, что никто ничего не получает
у нее бесплатно. Она не собирается никого содержать. Она вырастила десять
детей, и они все разъехались. А она хорошо зарабатывает, сдавая эти комнаты. В
отличие от Кристел, которая пересчитывала дрожащими пальцами оставшиеся деньги,
сидя на единственном стуле и глядя на распятие над кроватью. Кроме него,
единственным украшением комнаты был акварельный рисунок Девы Марии,
нарисованный одной из дочерей миссис Кастанья, бывшей, как потом узнала
Кристел, в монастыре. Другие вышли замуж и обычно приходили к матери по
воскресным дням. Кристел моталась по городу две недели и уже начала паниковать.
Возвращаясь однажды вечером домой, она думала, что ей вообще не удастся найти
работу. Она уже соглашалась работать кассиром или посудомойкой, но над ней
только посмеивались. Она всегда оказывалась то не того цвета, то не того пола,
говорила не на том языке.
Этим вечером она шла домой через знаменитый район
Сан-Франциско – Пиратский берег. Сияли огни клубов и ресторанов, парочки
прогуливались рука об руку, смеясь и болтая. В отличие от Норт-Бич здесь все
сияло, выглядело намного респектабельнее. Кристел была в голубой юбке и белой
блузке, старых лакированных выходных туфлях и свитере, заимствованном у
хозяйки. Он был черный, как и все, что та носила, и на десять размеров больше,
но миссис Кастанья пожалела Кристел, дрожащую от холода по вечерам. У Кристел
единственной теплой вещью был меховой жакет, который она надевала, отправляясь
верхом с отцом по утрам. Ее гардероб оставлял желать лучшего. Но не это
беспокоило ее. Она хотела найти работу, какую-нибудь, даже если ей придется
мыть полы. Это далеко от ее мечты о Голливуде, но ей надо есть и платить за
квартиру. Ей нужно хоть как-то зарабатывать на жизнь. Она решила на следующей
неделе обойти отели, а сейчас в последний раз попытать счастья в ресторане. Она
стояла перед красивым, респектабельным рестораном, надпись на котором гласила
«У Гарри». Кругом яркие огни и надпись пониже, обещавшая представление.
Кристел нерешительно топталась на ступеньках, не обращая
внимания на взгляды парочек, выходящих из ресторана. Все они были хорошо одеты.
Кристел смотрела через окно на стоящего на сцене мужчину, исполняющего песню
Кола Портера, и двух аккомпанирующих ему музыкантов. К ней торопливо подошел
старший официант и резко спросил, чего она хочет. Здесь не терпели любопытных,
пялящихся на шоу, не терпели проституток, стремящихся подцепить клиента. Однако
Кристел никак не походила на проститутку. В этом не по размеру свитере и
поношенной одежде она больше смахивала на сироту.
– Так что же ты хочешь?
Кристел посмотрела ему прямо в глаза и постаралась унять
дрожь в коленях.
– Работу какую-нибудь. Я буду мыть посуду, убирать со
столов... что-нибудь... Мне очень нужна работа.
Он только собрался ей отказать, как вдруг увидел, до чего
она хороша собой. От одного взгляда замирало сердце, взгляд ее волновал. Он
подумал вдруг, что она, вероятно, понравится Гарри, взглянул на часы, может,
шеф еще в конторе, но час уже был поздний.
– Ты работала в ресторане? – Он поправил
галстук-бабочку, скользнув взглядом по столам, и вновь посмотрел на Кристел. У
нее такое лицо, что хотелось плюнуть на все и смотреть на него всю жизнь. А
Кристел, казалось, не заметила, какое произвела впечатление. Она очень
нервничала, но все же в ней были особая открытость и чувственность. – Ты
когда-нибудь работала официанткой?
– Да. – Из страха, что он ей сейчас откажет, она не
сказала, что работала в деревенском кафе.
– Сколько тебе лет?
– Восемнадцать. – Кристел не умела врать и произнесла
это неуверенно.
– Для того чтобы работать здесь, надо быть постарше.
Таков закон. – Он указал ей на дверь.
– Ну тогда мне двадцать один... пожалуйста! – Голос у
Кристел был нежный, невероятно синие глаза улыбались, и он начал оттаивать. –
Ну пожалуйста, ведь никто не узнает... – Кристел почувствовала, что он
смягчился. – Я буду хорошо работать, клянусь... ну испытайте меня, хоть
несколько дней, неделю... пожалуйста.
Она смотрела на него с такой мольбой, что он не решился ей
отказать. К тому же она просто красавица и такая молодая, незащищенная. Что-то
подсказывало ему, что ей действительно очень нужна работа и она будет стараться.
Но, черт возьми, что скажет Гарри? Хотя, в конце концов, если она им не
подойдет, они всегда могут отказать. Он вновь посмотрел на Кристел и встретил
ее серьезный взгляд.
– Ладно, приходи завтра в обед. Одна из девушек даст
тебе униформу. И подкрасься немного, а то выглядишь на пятнадцать. И ради Бога,
избавься от этого свитера.
– Да, сэр. – Она улыбнулась ему совсем по-детски. Он
смотрел на нее и думал, что никогда не видел девушки красивее ее. Значит, ей
восемнадцать. Он надеялся, что Гарри поверит, что ей больше.
