Пьеса очень понравилась, и после представления Спенсер
пригласил всех в «Сток клаб», где они танцевали, беседовали и веселились, а
потом все вместе направились на квартиру Барклаев в Саттон-Плейс. У супругов не
было детей, и Сару гораздо больше интересовали лошади. Они долго говорили о
рысаках и гунтерах
[1]
, и в конце концов супруги пригласили
Спенсера как-нибудь покататься с ними верхом. Вечер получился очень удачный, и
когда на этот раз Спенсер сказал Элизабет, что позвонит ей, он действительно
решил, что сделает это. Он чувствовал, что должен отблагодарить ее за приятно проведенное
время, не сознавая, что именно этого она от него и добивалась.
Он позвонил ей через две недели и, извинившись, объяснил,
что не мог сделать это раньше, так как был по горло завален работой в офисе. Но
она нисколько не рассердилась на него, и они договорились встретиться в
следующий уикэнд. Она опять приехала к своему брату, и Спенсер пригласил ее
пообедать и потанцевать в «Сток клабе». Он вовсе не собирался производить на
нее впечатление, так как прекрасно понимал, что Элизабет была из тех девушек,
которые привыкли бывать в самых шикарных местах. Он рассказывал ей о тех делах,
над которыми работал, и в основном это были судебные тяжбы, связанные с
бизнесом и закладными. Его интересовала эта работа, и девушка сделала несколько
весьма умных замечаний. В этот вечер, когда он проводил ее домой и они стояли у
двери квартиры ее брата, Спенсер поцеловал ее.
– Все было здорово, – произнесла она спокойным тоном,
но Спенсер не мог не заметить, что ее глаза заметно потеплели.
– Мне тоже понравилось. – Он говорил правду. Ему
нравилась ее компания, и выглядела она просто чудесно в серебряном платье,
которое невестка привезла ей из Парижа.
– Что вы делаете в следующие выходные?
– У меня экзамены, – рассмеялась она, – глупо, правда?
Они станут помехой в моей личной жизни. – Теперь смеялись уже оба, и Спенсер
попросил ее, чтобы она приехала в Нью-Йорк через две недели.
Она так и сделала. Они опять вместе пообедали и потанцевали,
и на этот раз их поцелуи длились дольше и были намного жарче. Брат с женой
уехали на уик-энд поохотиться в Нью-Джерси, и Элизабет пригласила Спенсера к
себе, дабы завершить выпивкой удачный вечер. Они долго сидели в гостиной на
кушетке, целовались и болтали. Но после Спенсер пожалел об этом. Девушка
слишком молода, чтобы он мог позволить себе играть с ней, а он был уверен, что
их отношения никуда не приведут. Она принадлежала совершенно другому кругу. Он
не был в нее влюблен, но физически она привлекала его. Ему нравилось то чувство
власти, которое было присуще всем людям ее круга, хотя он прекрасно видел, что
с ее стороны теплые чувства отсутствуют. И все же ему было приятно ненадолго
почувствовать себя своим в этом незнакомом ему мире, мире, которым он так
восхищался.
Элизабет сказала, что собирается на День благодарения
поехать с родителями в Сан-Франциско, и он пообещал ей позвонить, когда она
вернется. И когда он сделал это, она пригласила его провести Рождество в
Палм-Бич.
– А ты не думаешь, что это может не понравиться твоим
родителям? – Его голос звучал напряженно, но она лишь рассмеялась в ответ:
– Не будь глупым, Спенсер. Ты им нравишься.
– Честно говоря, я хотел бы остаться здесь. Для моих
родителей с некоторых пор Рождество – не очень веселый праздник, да и Барбара
сообщила, что на этот раз не привезет к ним девочек из Бостона. У нее там
серьезный роман, и она предпочла, чтобы дети были с ней. – Он знал, что
родители и так чувствуют себя одиноко, а Рождество напомнит им о погибшем сыне.
Все это он обдумал, прежде чем отклонить ее неожиданное предложение.
– Но ты можешь приехать позже. Я после Нового года все
еще буду здесь. Можешь остановиться у нас. В этом доме целая дюжина комнат для
гостей.
Его нисколько не удивило это предложение, он ждал его.
– Посмотрю, как у меня будет со временем, и позвоню
тебе.
Он позвонил ей еще до того, как она уехала во Флориду, и, к
своему удивлению, принял приглашение. Он все еще не решил, что будет с ней
делать, но в любом случае ему было приятно, что она его пригласила.
Рождество прошло в их семье как обычно, и через два дня
Спенсер взял на работе недельный отпуск и вылетел в Палм-Бич к Барклаям. Они
приняли его радушно и гостеприимно. Весь дом, казалось, был полон такими же
приглашенными, как и он сам. Там был и еще один старший брат Элизабет, Георг.
Он был человеком палаты общин и выглядел как типичный старомодный банкир.
Несмотря на то что он был женат, в Палм-Бич приехал один, но никто даже не
пытался обсуждать эту тему. Спенсера это нисколько не волновало. Он был слишком
занят Элизабет. Они не пропускали ни одной вечеринки в городе, и он пришел к
выводу, что никогда в жизни не видел столько драгоценностей разом. Сама же
Элизабет каждый вечер была в новом наряде, но на голове у нее неизменно
красовалась маленькая прелестная диадема, которую родители подарили ей год
назад на ее первый бал.
– Ну как, – спросила она однажды, когда они вдвоем
лежали на пляже, – ты доволен?
В ответ Спенсер рассмеялся. Она всегда говорила обо всем
прямо, но он уже понял, что именно это в ней ему и нравится. С ней не нужно
притворяться, ходить вокруг да около или переспрашивать, что она подразумевает
под своими словами. Все, что она имела в виду, то она и говорила.
– Конечно, еще как! А ты как думаешь? Может быть, я уже
никогда не захочу вернуться на работу или вообще в Нью-Йорк.
– Отлично. А я брошу колледж, и мы с тобой вместе
удерем на Кубу.
Один раз ночью они сбежали с танцев и пошли в казино. Это
была незабываемая неделя, и Спенсер признался себе, что ему нравится такое
времяпрепровождение. Беззаботная жизнь, окружение интересных людей, с которыми
приятно поговорить, шикарные женщины, сплошь увешанные бриллиантами. К ней
очень легко привыкнуть, но он не мог понять, для чего ему все это нужно. Это ее
жизнь, а не его. Но в конце концов он решил наслаждаться, коль уж ему выпала
такая возможность.
– Учеба стала нравиться тебе? – Он повернулся и,
подперев голову рукой, посмотрел на нее. Она великолепно выглядела в красном
купальнике; тело покрывал темный ровный загар, который очень шел к ее медным
волосам и карим глазам. Что ни говори, она очень симпатичная, и ему она нравилась.
– Не очень. Мне все кажется, что я там зря теряю время.
– Я не могу понять почему. – Он взглянул на официанта,
приближающегося к ним с серебряным подносом, заставленным бокалами с лимонадом,
ромом и пуншем. Потом снова повернулся к ней: – Наверняка это невероятно тяжело
– вернуться после всего этого обратно в колледж. Теперь мне понятно, почему ты
так хотела приехать сюда.
– Сказать по правде, – усмехнулась она, – мне
действительно не хочется возвращаться.
– Да, но ты же не сможешь стать адвокатом, если не
закончишь колледж. – Он улыбнулся и взял с подноса бокал с лимонадом, в то
время как Элизабет уже отпила глоток рома из своего бокала и улыбнулась ему
из-под полей огромной шляпы.
