Кристел молча смотрела на нее с таким видом, будто впервые
повстречалась с ней. После того как они прожили бок о бок почти пятнадцать лет,
две девушки больше походили на двух незнакомых людей, чем на родных сестер.
Ребекка выдалась вся в мать: у нее был точно такой же характер, темные волосы и
карие глаза, и она все время нервничала и на все жаловалась. Она выходила замуж
за парня, которого полюбила, когда ей было столько же, сколько сейчас Кристел,
и Бекки прождала его всю войну. И вот теперь, когда не прошло и года, как он
вернулся целый и невредимый из Японии, она выходила за него замуж. В свои
восемнадцать лет она все еще была девственницей.
– Мама, я ненавижу его! Я просто его ненавижу! – Ее
длинные темные мокрые волосы прилипли к спине, а в глазах, гневно смотревших на
мать и сестру, стояли слезы, когда она нещадно ругала Джеда.
– Ну ладно, ладно, с сегодняшнего дня ты больше не
будешь жить с ним под одной крышей, – улыбнулась мать.
Накануне они со старшей дочерью долго бродили вокруг амбара,
и мать объяснила ей, что нужно будет Тому от нее во время их первой брачной
ночи в Мендочино. Бекки уже знала об этом из бесед со своими подругами,
большинство из которых повыходили замуж несколько месяцев назад, сразу после
того как их парни вернулись с Тихого океана. Для Тома было важно, прежде чем
жениться, найти работу, а отец Бекки настоял, чтобы она сначала окончила школу.
Пять недель назад она как раз и сделала это, и вот сегодня, солнечным днем в
конце июня, должна была осуществиться ее мечта. Она станет теперь миссис Томас
Паркер. Это звучало очень по-взрослому и немного пугающе. И, если честно,
Кристел в душе не понимала, почему ее сестра выходит за этого парня. Ведь с
Томом Бекки никогда не уедет дальше Буневилла. Теперь вся ее жизнь от начала до
конца пройдет на этом ранчо, где она родилась и выросла. Кристел и сама очень
любила ранчо, может быть, даже больше, чем кто-либо другой, и она бы очень
хотела когда-нибудь поселиться здесь навсегда, но только после того, как увидит
мир. Она мечтала увидеть другие места, другие уголки земли и узнать побольше
людей, кроме тех, в окружении которых выросла. Она прекрасно понимала, что мир
огромен и этот кусочек земли, окруженный Маякамскими горами, вовсе не
единственный на свете. На стене в ее комнате висели фотографии знаменитых
кинозвезд: Греты Гарбо и Бетти Грейбл, Вивьен Ли и Кларка Гейбла. Вперемежку с
ними там были цветные репродукции видов Голливуда, Сан-Франциско и Нью-Йорка, и
однажды отец показал ей открытку с видом Парижа. Иногда она даже мечтала
отправиться в Голливуд и сделаться кинозвездой. Но больше всего ей хотелось
повидать те загадочные места, о которых они так часто шептались с отцом. Она
понимала, что эти места – просто выдумка, но ей очень нравилось представлять их
себе. И девушка всем сердцем сознавала, что она ни за что бы не хотела связать
свою жизнь с таким человеком, как Том Паркер. Отец предложил ему работу на
ранчо, потому что молодой человек не смог бы найти ее больше нигде. Сразу после
школы он уехал в Перл-Харбор, чтобы поступить там на воинскую службу. И Бекки
терпеливо ждала, писала ему каждую неделю. Иногда проходили месяцы, прежде чем
она получала от него ответ. Он вернулся повзрослевшим и был напичкан всякими
историями о войне. В двадцать один год он стал взрослым мужчиной, во всяком
случае, Бекки считала его таким. И вот теперь, когда прошел год после его
возвращения, они собирались стать мужем и женой.
– Почему ты до сих пор не одета? – Бекки неожиданно
повернулась и посмотрела на сестру, стоявшую босиком в старом синем платье,
которое ей велела надеть мать. – Ты сейчас же должна одеться! – Было семь часов
утра, в церковь же они должны были идти не раньше пол-одиннадцатого.
– Мама хочет, чтобы я помогла бабушке на кухне. –
Кристел произнесла это спокойным голосом, совершенно непохожим на голос сестры
или матери: глубоким, с хриплыми чувственными нотками, выдающими натуру
девушки. Она любила петь, и ее песни были совершенно невинными, но голос
наделял их страстью.
Бекки кинула мокрое полотенце на их общую кровать, которая
все еще была не заправлена. Ведь Кристел рано утром убежала в поле, чтобы
взглянуть на восход солнца.
– Кристел, заправь постель, – сказала Оливия строгим
голосом: сама она хотела помочь Бекки уложить волосы. Мать сделала фату,
которую старшая дочь должна будет надеть: маленькую корону из белого сатинового
шитья с вшитыми в нее крошечными перламутровыми жемчужинами. К короне крепилось
почти два метра прозрачного белого тюля, который Оливия купила в Санта-Розе.
Кристел разгладила простыни и встряхнула тяжелое стеганое
одеяло, которое бабушка сделала специально для них уже несколько лет назад.
Оливия сама простегала точно такое же в качестве свадебного подарка для Бекки.
Его уже отнесли в тот маленький коттедж на ранчо, в котором они будут жить, как
сказал отец, пока у них не появится возможность завести настоящий дом. Оливия
радовалась, что дочь будет около нее, и Том тоже остался доволен, так как это
избавляло его от необходимости платить за жилье, чего они с Бекки пока не могли
себе позволить. По мнению Кристел, так Бекки вообще никуда не переезжала. Она
будет жить меньше чем в полумиле от них, в доме, стоящем на обочине фунтовой
дороги, по которой они с отцом очень часто ездили на тракторе.
Оливия тщательно расчесала волосы дочери, и женщины
заговорили о Клиффе Джонсоне и его жене-француженке. Парень привез ее с войны,
заявив, что это его фронтовая подруга. Бекки долго и упорно спорила с Томом по
поводу того, приглашать или нет супругов на свадьбу.
– Она вовсе не такая уж и плохая, – впервые за целый
год высказала Оливия свое мнение об иностранке, в то время как Кристел молча
стояла в стороне. Кристел была всегда для них кем-то посторонним. Они никогда
не допускали ее в свои беседы. Теперь девушка удивленно думала о том, что, если
Бекки переедет из дома, станет ли ей мать уделять больше внимания и
прислушиваться к тому, что она говорит? Вряд ли, скорее всего мать будет
проводить все свое свободное время в коттедже у Бекки. – Она принесла тебе в
подарок невероятно красивые кружева и сказала, что они достались ей от бабушки
еще во Франции. Когда-нибудь потом ты сможешь сделать из них что-нибудь
симпатичное.
Это были первые добрые слова, которые сказал кто-либо в
городе о Мирелле, с тех пор как она год назад появилась здесь. Эта женщина не
была красавицей, но она держалась очень дружелюбно и отчаянно старалась влиться
в местное общество, несмотря на явное неодобрение со стороны всех друзей и
соседей Клиффа. Ведь в городке очень много девушек ждали парней, и вовсе не
обязательно Клиффу было возвращаться с войны с женой-иностранкой. Но в конце
концов, она-то хоть была белой. В отличие от девушки, которую другой парень,
Бойд Вебстер, привез домой из Японии. Это был такой позор, что его семья так и
не смогла смириться с этим. И никогда не смирится. И у Бекки с Томом дело чуть
до размолвки не дошло, когда он заявил, что пригласит Бойда и его жену на
свадьбу. Она плакала, кричала, негодовала, даже пыталась умолять его. Но Том
был непреклонен, он сказал, что Бойд – его лучший друг, что они провоевали бок
о бок четыре года и что, как бы ни глупо его решение жениться на этой девушке,
он не собирается из-за этого отказываться от его присутствия на своей свадьбе.
Мало того, он попросил Бойда быть его шафером, что чуть не свело Бекки с ума.
Но в конце концов она уступила. Оказалось, что Том Паркер еще упрямее, чем его
будущая жена. Никто, казалось, не мог смириться с присутствием Хироко, никто не
хотел забывать, кто она такая с ее раскосыми глазами и блестящими, черными как
смоль волосами. Каждый, видя ее, вспоминал о тех парнях, которые погибли во
время войны в бассейне Тихого океана. Да, это просто позор и бесчестье. Тому
она тоже не нравилась, но Бойд – его самый лучший друг, и он не мог предать
его. Тем более, как он считал, его друг уже сам давно поплатился сполна за то,
что женился на японке. Когда он появился с ней в городке, никто не хотел давать
ему работу и буквально все двери захлопывались перед их носом. В конце концов
старый мистер Петерсен пожалел молодого человека и разрешил ему откачивать газ.
Платил копейки, а Бойд, несомненно, заслуживал большего. Еще до войны он мечтал
поступить в колледж, но теперь об этом не могло быть и речи. Сейчас он должен
работать, чтобы прокормить себя и Хироко. Почти все жители городка думали, что
после всего этого супруги отступятся и покинут эти места. Во всяком случае,
очень многие надеялись на это. Но Бойд по-особенному, подобно Тэду Уайтту и
Кристел, был влюблен в свою родную долину.
